* о творчестве

[kroshkavinni]

Виват, король, Виват!

Часть 4

Артур хмуро поправил воротник костюма. За те несколько дней, пока он к ним привыкал, пока изучал обстановку и всячески старался вникнуть в подробности новой миссии, костюмы стали его проклятием. Хоть тело и подсказывало, что он когда-то не брезговал стилем и классом, как выразился куратор, но сейчас он всё равно не мог понять, что же в них хорошего. Единственное, что из новой амуниции ему действительно удалось оценить по достоинству, это резинку для волос. Раньше, если патлы отрастали слишком длинными, то кураторы, пока Актив ещё не совсем пришёл в себя после обнуления или крио, могли наскоро обкорнать их ножом, лишь бы в глаза не лезли, потому что никому не хотелось возиться с шевелюрой того, чьё прямое назначение было только вовремя нажимать на курок.

— Прибудем на место через пятнадцать минут, — отчитался он, сверля взглядом затылок водителя, который уже только что не икал при виде нового телохранителя принца.

Артур усмехнулся. То, что куратор у него странный, он понял, пожалуй, ещё в первый день, но в последующие это мнение только окрепло. Джонатан Бенджамин поступал совершенно не так, как велел регламент, не так, как описывалось в инструкциях. Уж Артуру ли было не знать, он их изучил наизусть, вбил в память накрепко, чтобы не ждать от кураторов чего-то другого. Но принц ни разу не то что не наказал, даже голос старался не повышать, хотя Артур знал, что лажал, и по крупному. Но Джек лишь кривил губы и устало тёр виски, объясняя и показывая по новой.

И Артуру нравилось такое положение вещей. Пусть и куратор был непозволительно молод, даже юн, и Агент, непроизвольно пытаясь найти точки давления на своего командира, уже насчитал десяток слабых мест, но методы, которыми пользовался Джек, вполне устраивали Артура. Все, но только не неудобный душащий костюм.

В голове сам собой прорисовался план дворца: все лестницы, переходы, имена прислуги, количество охраны и места, где хорошо было бы установить с десяток лишних камер. Артур покосился на спокойно сидящего рядом куратора. Если бы он не наблюдал за принцем все эти дни, то, скорее всего, не понял бы, насколько тому неприятно возвращаться в отчий дом. Хотя, наверное, Артур просто неправильно подобрал аналогию. Сложно назвать домом место, где ты в опасности, постоянно ожидаешь подвоха со стороны своих же родителей, и приходится держать спину прямо, а чувства и эмоции глубоко внутри. Артур откуда-то знал, что такое дом или каким он должен быть. Он ему… снился, или как назывались те картинки, что приходили в минуты покоя, когда куратор уходил к себе, предусмотрительно оставляя дверь открытой, и он мог расслабиться, пустить мысли свободно блуждать, перебирая в голове новые знания?

— Прибыли, Ваше Высочество, — проблеял водитель, косясь на странно похожего на господина телохранителя.

Артур вышел первым, скользнул взглядом по застывшим вышколенным слугам, обошёл машину и открыл дверь для принца.

Он шёл ровно, глядя только вперёд, краем глаза отслеживая любую опасность и одновременно сравнивая информацию с электронных носителей, карт и планов с реальностью. Составлял собственное мнение о месте, где теперь, скорее всего, придётся проводить бóльшую часть времени.

«Окна. Неудобно, хорошо простреливаются. Слишком мало охраны».

Заметив движение впереди, Артур плавно обогнул куратора, выступая вперёд, перехватывая руку высокой темнокожей женщины, для чего-то потянувшейся к воротнику костюма принца. Выкрутил тонкое запястье, заводя руку за спину, и застыл, ожидая дальнейших инструкций.

Ему ничего не стоило сжать ладонь левой руки, дробя кости, дёрнуть выше, выбивая сустав. Артур прилежно изучал членов королевской семьи, прислугу, и очень ясно понял по реакции принца, что Томасина могла доставить множество неприятностей, но нейтрализовать её было невозможно.

— Отпусти, — приказал Джек. Томасина сохраняла ровное выражение лица, но Джек знал, что внутренне она негодует. А Джек забавлялся. Артур был хорош. Надо поучиться делать такое мрачное и холодное лицо. — Артур, это Томасина, личный цербер короля. Томасина, это Артур Стуруа, мой личный телохранитель. Дворцовая служба безопасности оповещена, дорогая. Ты должна быть в курсе.

Артур выпустил руку Томасины, чувствительно сжав, как бы намекая, чтобы впредь думала, что делает, и отступил в сторону, вновь занимая положенное место за плечом куратора, напоследок окатив неприятную женщину ледяным сканирующим взглядом, отмечая хорошую выправку и умение следить за лицом в любой ситуации.

— Так ее, — улыбнулся Джек, когда они с Артуром свернули к личным апартаментам принца.

Во дворец Джек прибыл не из любви к родителям. Отец потребовал его присутствия на малом семейном ужине. Только свои — семья и самые близкие прихлебатели. Король будет вещать, а остальные — внимать и рассматривать Артура, прикидывая цену этой фигуры на игровом поле. Джек подумал, что, пожалуй, дядя не узнает Актива в Артуре: в подогнанном по фигуре костюме, чисто выбритый, с собранными в аккуратный хвост волосами, в перчатке, скрывающей протез, с ясным живым взглядом, Артур был совершенно не похож на лохматого зомби из криокамеры.

Давать Артуру последние указания Джек не собирался. Сделал это заранее, еще в собственной квартире. Артур должен был слушать и запоминать, следить за расстановкой сил. Джек по опыту знал, что на малом ужине ему ничего не грозило, кроме истрепанных нервов, но от этого не защитит никакой телохранитель. Родители на то и родители, чтобы уметь прицельно бить по болевым. А болевых у Джека хватало, и он это знал.

Странное дело: присутствие Артура придавало Джеку уверенности и спокойствия. Словно он вел на поводке дракона и мог приказать ему полыхнуть огнем в кого угодно. И кто угодно призадумается, а открывать ли лишний раз рот, если за плечом принца такое чудовище.

То, что никто, кроме дяди, не знал, что это именно чудовище, значения не имело.

Джек в сопровождении Артура вошел в столовую, улыбнулся матери, отцу, Мишель. Полюбовался, как их взгляды зависают за его правым плечом. Подождал, чтобы Артура рассмотрели как следует, во всех подробностях. И велел:

— Иди на кухню. Тебя накормят. Жди меня в приемной моих апартаментов. Разве мне что-то может угрожать в кругу семьи? — и Джек снова улыбнулся. Судя по тому, как покачала головой Роза, улыбка больше походила на оскал.

Быстро закончив с едой, Артур внутренне усмехнулся. Их схожесть с принцем делало всё происходящее весьма забавным. Многие, что слуги, что рядовые гвардейцы, да и прочие дворцовые прихлебатели, встречаясь с ним взглядом, обмирали, застывали на месте, не зная, как себя вести, потому что даже дорогой костюм и некоторые перенятые у куратора повадки не делали их идеальными близнецами. Когда Артур шёл за спиной Джека, им вслед оборачивались, начинали шептаться, стоило принцу и его псу скрыться за дверями очередной залы. А когда он один поднимался по лестнице в апартаменты принца, искать в них отличия становилось труднее.

— Ваше высочество, — гаркнул гвардеец, за которого совершенно случайно зацепился взглядом Артур.

— Вы чрезвычайно ненаблюдательны, — растянув губы в слабой пародии на улыбку, отрезал тот.

Всё же надо предложить принцу сменить охрану на более надежных людей, которые своих господ будут узнавать даже ночью с мешком на голове.

Квартира куратора нравилась Артуру намного больше этих слишком просторных комнат, наполненных ненужной бесполезной мебелью и предметами, в предназначение которых входило только радовать глаз. Но они загромождали пространство, сужая возможности для манёвра. Хотя старинный диван в углу Агент не мог не оценить по достоинству. Такой и из дробовика не прошибёшь.

В кармане тихонечко завибрировал телефон, сообщая, что локальная сеть дворца удачно взломана и в доступе не столько у Артура, сколько самого принца теперь намного больше информации, чем ещё утром. Ещё следовало бы разобраться с воинствующими соседями. История знала немало примеров, когда для воздействия на короля неприятель старался ударить по самому дорогому: финансам или детям.

И если с первым было всё в порядке, раз золотым запасом страны заведовал брат королевы, то на Джека и принцессу могли начать настоящую охоту. Хотя Артур и не был до конца уверен в сильных отеческих чувствах короля Сайласа к своим детям.

Джек пришел в апартаменты наследника поздно вечером, вымотанный, как после дня в окопах под шквальным огнем. Артур поднялся ему навстречу. Джек подошел к нему, уткнулся лбом в живое плечо и замер.

Артур, конечно, знал, что королевский дворец ещё тот серпентарий, но что настолько всё плохо, и не догадывался. Джек был совсем молод для подобных заигрываний с политикой, но стальной хребет и характер у принца были на зависть многим, и что надо было делать несколько часов, чтобы выжать из него все соки, обглодать и выплюнуть, чтобы Джеку понадобилось снова собирать себя по кускам, готовясь к совместному завтраку в змеином логове, гордо именуемом королевским семейством Гильбоа, Артур не представлял.

Принц пробуждал в Артуре что-то неправильное: ослепляющее желание защитить, спрятать за своей спиной и, если придётся, начать отстреливаться. Вся тактика и выдержка летели в трубу от одного прикосновения горячего даже сквозь плотную шерсть костюма лба Джека. Артур нервно дёрнул уголком губ и, решившись, легко провёл живой ладонью по спине куратора, коснулся шеи, притягивая ближе.

Джек обнял его и замер, усилием воли успокаиваясь и выравнивая дыхание.

— Марш-бросок по горам в полной выкладке был бы легче, — негромко сказал он. Помолчал и добавил: — Томасина до тебя уже докопалась?

— Нет, командир, — ответил Артур, не отстраняясь от принца. – Томасина либо старательно избегает моего общества, либо действительно занята делами двора. Вы действительно считаете, что мне не следует быть с вами всё время? – чуть сместившись в сторону, Артур жестом фокусника вытянул из-за манжеты рубашки тонкий метательный нож и недобро усмехнулся.

— И что, подрежешь всем языки? — Джек усмехнулся и выпрямился. — Спасибо, конечно, но это, знаешь ли, семья. Отец не устает напоминать, как он во мне разочарован. Мать во всем поддерживает отца. Мишель витает в облаках. А остальные пытаются понять, чью сторону выгоднее поддержать сегодня. Не мою, конечно. Никогда не мою. Дядя, правда… — Джек махнул рукой. — Знаешь, вроде бы все хорошо, и вроде бы он на моей стороне, но что-то в нем есть не то.

Джек устал и был нетрезв. Он стойко держался весь ужин: незримое присутствие Артура впервые в жизни в присутствии Сайласа превратило Джека из пытающегося добиться отцовской любви мальчишки в боевого офицера. А ведь Сайласу ничего не стоило довести Джека до слез, словно рядом с ним Джеку всегда было лет пять, не больше. Артур придавал Джеку сил. Делал увереннее в себе и взрослее.

— Завтра утром последний акт этого спектакля — и я свободен до конца недели, — сказал Джек.

«Ничего, — подумал Артур, скидывая изрядно надоевший пиджак и расстегивая жилет. — Понадобится — подрежу».

Артур был благодарен куратору, принцу, Джеку, как ни назови этого человека, позволившего бездушному механизму почувствовать себя живым и настоящим. Весь срок службы Зимний Солдат был вещью, выдрессированным бойцовским псом на тяжёлой цепи и в ошейнике шипами внутрь. Любая ошибка, шаг в сторону, неверный поворот головы – следовал рывок, пинок под рёбра, напоминающий о месте, о котором не следовало забывать, о предназначении лишь выполнять команды. А Джек позволил выбирать, учиться, радоваться каким-то мелочам вроде утреннего совершенно бесполезного кофе и ароматного геля для душа; самому выбрать цвет галстука, определиться с выбором оружия; ни разу не попрекнул, не наказал, не ткнул носом слишком зарвавшегося Агента. Он не боялся, не следил настороженным взглядом, не ожидал, что Зимний взбесится и вырвет ему глотку. Мог сесть рядом, заглянуть через плечо, задумчиво покивать и задремать, привалившись к боку, заставляя Артура замереть и бояться шевельнуться, лишь бы не нарушить его сон. Он доверял Зимнему Солдату, убийце с более чем полувековым послужным списком, подпускал слишком близко, слишком доверчиво раскрывался, показывая мягкое нутро, о существовании которого не многие и знали. И вот эта вот отчаянная попытка спрятаться у Артура на плече, укрыться, почувствовать поддержку в противостоянии с самыми родными. Принц Джонатан Бенджамин выбрал его, Артура, и Артур этого никогда не забудет и не позволит сломать своего принца.

Что бы ни происходило в его жизни, Артур крепко уяснил, что хорошее отношение нужно ценить и вознаграждать по достоинству, а его принц позволил винтовке не только очеловечиться, но и вдохнуть хоть немного свободы, заиметь что-то своё. И это дорогого стоило. Если понадобится, он вырежет половину дворца, разнесёт Геф вместе с генералами и армией, посадит на трон своего принца, займёт место в его тени и сделает так, чтобы о Гильбоа говорили только с уважением и шёпотом. Но это потом. А сейчас Джонатану Бенджамину надо выспаться, а Артуру — придумать, как облегчить жизнь куратору, так, чтобы ни у кого вопросов не возникло, чей именно пёс придёт по их душу в случае чего.

Артур прикрыл дверь спальни принца, привычно выбирая себе место у стены. Следовало отдохнуть, завтра ожидался ещё один тяжёлый день бальных танцев на минном поле дворцового этикета и нравов, в которых Артуру придётся ещё долго разбираться.