* о творчестве

[kroshkavinni]

Виват, король, Виват!


Часть 11


Баки шёл домой. Он с полным правом мог назвать апартаменты принца и своим домом тоже. Сегодня был на редкость удачный день. Баки не любил свои выходные, каждый раз старательно от них открещиваясь либо используя не совсем так, как принято: налаживая контакты, присматриваясь к родственникам и недоброжелателям своего принца. Но сегодня Джек обещался весь день просидеть дома и никуда не выходить, выпроводив Баки таки пройтись по магазинам.
Пакеты оттягивали руку. Даже в сороковые, когда выбор был достаточно скромным, Баки Барнс умудрялся выглядеть на миллион, одеваясь модно и со вкусом. Сейчас же было где разгуляться изголодавшейся по хорошей и разнообразной одежде душе.
Баки и не думал, что теперь всего столько. Переходя из бутика в бутик, он надолго зависал около витрин, проходился между полок, едва касаясь тканей кончиками пальцев правой руки, пробуя их на ощупь, довольно урча про себя. Не думал он, что накупит всего и столько, что не сможет устоять, не выбирая, скупая всё, к чему прикипит взгляд.
Особый восторг вызвали кроссовки, тёмно-серебристые, под металл, без блеска и прочей мишуры, на крепкой подошве, идеально севшие по ноге и невероятно удобные. Ни до Зимнего Солдата, ни после Баки не попадалась такая качественная обувь.
Он уже предвкушал, как усадит своего принца на диван и расскажет, почему он купил ту или иную вещь, покажет кроссовки, надеясь, что Джек порадуется вместе с ним, но стоило открыть дверь и войти в гостиную, как Баки понял — его планам на вечер не суждено сбыться.
— Мой принц, сколько у меня времени, чтобы собраться? — выпалил он, облизывая взглядом ладную фигуру Джека, которого нисколько не портил строгий костюм, скорее подчёркивающий широкий разворот плеч, общую стать и оттенявший глаза, делая их ещё пронзительнее и ярче.
— Королевский прием, — сказал Джек, поправляя галстук. — Оставайся дома. Я уже вызвал машину. Мне надо представить во дворце свою невесту. Ты ее только напугаешь, Баки, а она и так… — Джек неопределенно покрутил рукой в воздухе.
Люсинда Волфсон была идеальной кандидатурой на роль невесты принца. Очень хорошенькая, из приближенной ко двору семьи. К тому же Джек знал ее с детства — Лу-Лу была младше его на пять лет. Когда они были детьми, Люсинда слушалась Джека беспрекословно. Сейчас это не изменилось.
На людях Люсинда была прелесть какая дурочка. Но Джек помнил ее малышкой, и тогда Лу-Лу была очень даже умна для своих лет. Похоже, с возрастом она просто научилась скрывать ум. Отличное качество для женщины. Вряд ли она действительно испугается Баки, но приходить на королевский прием с телохранителем значило оскорбить короля. А Джек собирался сыграть в свою пользу и не упускать детали. Он сделает Лу-Лу предложение на приеме, на глазах у родителей.
Люсинда не откажет. В ней Джек был уверен. Она всегда включалась в любую предложенную Джеком игру с ходу. Словно мысли читала.
Ну и потом, разве не мечтает каждая девушка Гильбоа стать принцессой?
Баки почувствовал, как звереет, как сердце зачастило, разгоняя кровь по телу. Известие про невесту стегануло сильнее, чем он мог бы себе вообразить. И с чего Баки решил, что Джек Бенджамин принадлежит только ему одному? Наследник престола и чудом выживший герой полвека как минувшей войны, убийца? Что может их связывать, кроме взаимных обязательств? Чувства? Разве для короля что-то значат чувства? На первом месте страна, народ, потом корона, семья, с которой не стыдно появиться в свете, а всё остальное мишура, временное.
— Желаю хорошо повеселиться, мой принц, — усмехнулся Баки, проходя мимо. — Но раз уж у меня выходной, то не вижу смысла просиживать дома в такой хороший вечер. Лучше я проведу его соответственно случаю.
И плотно притворил дверь в своей спальне, сглатывая горький комок, застрявший в горле, резавший гортань каждым несказанным словом, жалкой мольбой остаться, не уходить. Баки сполз на пол, прислушиваясь, и вздрогнул, когда хлопнула входная дверь, отсекая его от счастливого дня.


Люсинда так старательно играла дурочку во дворце, что Джек внутренне обмирал от восторга. Слишком старательно. Ни капли фальши, но зато ни у королевы, ни у короля, ни даже у Томасины не возникло и тени сомнения, что будущая королевская невестка будет послушной и смирной.
Джек подозревал, что в этом серебристом омуте водятся те еще черти.
Когда внезапно вырубился весь свет и паникующий Сайлас разогнал всех на поиски невесть куда девшейся Мишель, Джек радостно смылся из дворца. Он мотался по городу, подсмеиваясь над ситуацией и прихлебывая из фляги. Знал, что надо завязывать таскать с собой флягу, но не мог. Пока не мог. Джек подозревал, что Мишель куда-то умотала с Шепардом, но в кои-то веки его это не беспокоило.
Беспокоило Джека совсем другое. Он уехал во дворец, а Баки не попрощался с ним, как обычно. Джек тогда задумался о приеме, о Люсинде, о коробочке с кольцом, и не сообразил, что как раз Баки-то стоило предупредить заранее. Он не заслужил того, чтобы быть вот так огорошенным подобной новостью. Он…
Джек все-таки сволочь. Баки спал с ним в одной постели, прогоняя кошмары и ПТСР. Баки целовал его так нежно и жарко, не требуя большего. Баки имел право знать, что Лу-Лу — это просто ширма, которую не стыдно предъявить родителям и вывести в свет. А Джек ляпнул про невесту, совершенно ни о чем не подумав. Привыкнув, что Баки понимает его с полувзгляда.
Баки. Его Баки. Только его и ничей больше. Просто клятая судьба распорядилась так, что это не может быть взаимно. Джек не обычный обыватель. Он принц и почти не принадлежит себе.
Джек присел на газон и отхлебнул из фляжки.
Он бы хотел. Он бы точно хотел. Задолбало дрочить по утрам в одиночестве. Засыпать рядом с Баки, почти не прикасаясь к нему, было тем еще испытанием.
Джек вытянул из кармана телефон, но связи не было. Долбаный блэкаут.
— Тьма господня, — услышал Джек мягкий женский голос.
Он повернул голову, но в темноте был виден только силуэт да поблескивали белки глаз.
— Знаешь, в такую ночь каждый может быть тем, кем захочет. Тьма покроет все тайны. До рассвета мы без масок, — продолжила женщина. — Здорово, правда?
— Да, — Джек поднялся и засунул флягу в задний карман. — Хорошей ночи.
Только бы Баки был дома. Только бы не ушел никуда в эту ночь, когда с ним невозможно связаться. Тридцать восемь этажей вверх Джека не пугали. Слова незнакомки словно окрылили его.


Баки хотелось закурить, было в этом бесполезном для него занятии что-то медитативное, но он одёрнул себя, выше подняв ворот пальто.
Стоило Джеку выйти за дверь, как зазвонил личный телефон «Артура», номер которого давался только в исключительных случаях и только тем, с кем ухо надо было держать востро.
Эндрю Кросс нравился Баки ещё меньше, чем его отец. Тот был человеком деловым, хоть и неприятно скользким и заносчивым. Эндрю же казался вовсе не от мира сего, а вечно блуждающий взгляд и расширенные зрачки наталкивали на мысль, что наследник немалого состояния Кроссов плотно сидел на игле. Барнс бы с большим удовольствием забил на неприятного, но чрезвычайно полезного Эндрю, однако тот никогда не звонил из праздного любопытства.
Как Баки и думал, младшему Кроссу не терпелось вступить в игру. Его сиятельная особа страшно обиделась, не получив приглашения на приём в честь дня рождения короля Сайласа. И хитрый пройдоха решил отомстить. Но ему мало было испортить вечеринку внеочередным блэкаутом, перегрузив подстанции на одном из производств отца. Эндрю мыслил масштабно.
Баки не знал, чем младшему Кроссу так не угодил капитан Шепард, но за весьма незначительную плату с лёгкостью согласился помочь проникнуть в его холостяцкую берлогу, украсть что-нибудь из вещей, инсценируя ограбление — пусть фермерский сынок понервничает, а заодно установить прослушку.
Город без ярких, режущих глаз огней отчего-то казался живым, дышащим. На улицы выплеснулись толпы народу. Они пели, танцевали, общались, а Баки хотелось забиться в тёмный угол и просидеть до возвращения Джека, прижаться к его ногам и наплевать на всё. Пусть даже то, что было между ними — лишь временное.
Отложив просьбу Кросса на потом, Баки медленно поплёлся к дому.
Джек наткнулся на Баки у самого входа и вцепился в него, встряхнул.
— Баки, — радостно сказал он. — Как хорошо, что ты не ушел!
Баки вздрогнул. Он настолько погрузился в свои мысли, что перестал замечать что-либо вокруг, плыл в каком-то мареве, не надеясь вынырнуть до глубокой ночи, когда сможет позволить себе прижаться всем телом к спящему Джеку, не боясь побеспокоить его. Поддаться слабости и желанию, чтобы потом уйти дрочить в ванную, прислушиваясь к спокойному размеренному дыханию за дверью.
Баки отпрянул, оглядываясь, понимая, что могут увидеть, что им нельзя.
— Ночь, — сказал Джек, окидывая взглядом пустую улицу. В этом квартале действительно не было ни одного человека. Не работали видеокамеры, не горели фонари. — Ночь, когда можно быть собой, понимаешь?
Джек притянул к себе Баки и поцеловал его — жадно, горячо, обещающе.
Баки со стоном вжался в Джека, с силой притиснул его к себе, целуя жарко, голодно, сминая губы, помечая собой. Обнял, закружил, счастливо рассмеявшись.
— Пойдём, — жарко шепнул на ухо своему принцу, утягивая того в темноту, краем глаза успев заметить случайного свидетеля их любви, уже во всех смыслах бывшего любовника его принца — Джозефа Лейсила, который в эту ночь тоже пришел сюда. Но Баки было совершенно наплевать на чужое разбитое сердце. Его собственное пело от счастья.
Джек не помнил, как они преодолели тридцать восемь этажей. Кажется, они целовались на каждой лестничной площадке, и к тому моменту, как ввалились в квартиру, у Джека горели губы и ныли ноги.
— Какого черта я выбрал пентхаус? — спросил он. — Пить хочу.
Он сунулся в холодильник и недоуменно моргнул, когда в нем не зажегся свет. Рассмеялся, взял с дверцы две бутылки воды, кинул одну Баки и жадно напился.
— Все тебе объясню, — пообещал Джек. — Но потом. Иди сюда.
— От тебя я приму всё что угодно, мой принц, — отчаянно прошептал Баки, подаваясь навстречу.
Они целовались, стаскивая друг с друга одежду. С глухим стуком выпала на пол фляга, закатилась под кресло коробочка с обручальным кольцом. В почти полной темноте они упали на кровать в спальне Джека.
— Эй, поосторожнее, я не железный, — выдохнул Джек, когда Баки стиснул его так, что затрещали ребра.
— Прости. Лучше, чтобы ты… — выдохнул Баки, заводя руки за голову. — Я… не знаю. Не могу контролировать себя. Боюсь тебе навредить.
Джеку отчаянно не хватало света. Хотелось видеть Баки. Хотелось видеть, как вспыхивают его глаза, как меняется лицо. В этой темноте Джек любил Баки на ощупь.
Джек раздел Баки окончательно, высвобождая крупный, тяжелый, налитой член, горячий и твердый, как камень, под бархатистой мягкостью тонкой кожи. Обхватил его, большим пальцем растер по головке выступившую смазку, предвкушающе облизнулся.
Баки был вкусный. Терпкий, пряный, мускусный, с нотой соли. Джек облизывал его, узнавал губами и языком. Это было тем, что Джек действительно любил — сосать, заглатывая до горла, чувствовать, как любовник теряет голову, стонет, подает бедрами. Баки не обманул его ожиданий. Он вскрикнул, когда Джек взял его в рот так глубоко, как только смог. Крепкое изголовье кровати затрещало под его руками.
Баки горел, плавился под умелыми губами Джека, рассыпался пеплом, чтобы через мгновение возродиться. Всю ревность к прошлым любовникам Джека смыло волной всепоглощающего слепящего удовольствия. Баки гнулся, подставляясь рукам и губам своего принца.
— Мой, — хрипел он, вскидывая бёдра.
Джек не мог ответить. Было немного не до того. Баки вскинулся, почти вставая на мостик, и кончил с долгим протяжным воплем, отразившимся от стен. Джек проглотил густую сперму, смакуя вкус, вылизал не торопящийся опадать член, вытянулся рядом с Баки и притянул его руку к своему паху, надеясь на свою часть удовольствия.
Баки жадно поцеловал Джека, а потом скользнул вниз.
— Не пробовал раньше, — сообщил он, целуя Джека в подвздошную косточку. — Хочу тебя.
Джек плавился под его поцелуями. Тихо выдохнул, когда Баки облизал его член. До этого момента он даже не подозревал, насколько хочет своего Баки. Насколько истомился всем этим совместным сном без надежды большей близости. Джек гладил Баки по растрепавшимся волосам и желал, чтобы темнота осталась над городом до самого утра. Чтобы они как можно дольше были вместе.
Чтобы ничто не могло им помешать.


Когда вспыхнул свет, Джек лежал на груди Баки, вымотанный и счастливый. У него сладко тянуло все мышцы.
— Не пойду сегодня никуда, — сказал Джек. — Проваляемся весь день в постели, а?
Баки погладил его по спине.
— Совет, — напомнил он. — Дворец. Расследование блэкаута. Хотя я тебе и так скажу, кто за этим стоит.
— Эндрю Кросс, — поморщился Джек. — Не хочу сейчас об этом. Слушай, Баки…
— Я весь внимание, мой принц.
Джек улыбнулся, потерся щекой о темный сосок.
— Мне нужно обручиться с Люсиндой, — сказал он. — Прости. Так надо.
— Я понимаю, — Баки вздохнул. Широкая грудная клетка качнулась, и Джек на ней. — У меня нет права просить тебя о верности.
Джек аккуратно сел. Посмотрел на Баки.
— Если у меня будет официальная невеста, — начал объяснять он, — у меня будет веский повод завязать с девками. Понимаешь? И не спать с невестой — уважение и все такое, хотя я сильно сомневаюсь, что Лу-Лу сохранила девственность. А помолвка может продолжаться и два года. Королева, если уж затеет свадьбу, будет готовиться к ней по-настоящему долго, чтобы все было на высшем уровне.
— Если твоя невеста окажется достаточно умна и не ревнива… — начал Баки.
— Люсинда еще не моя невеста, — покачал головой Джек. — Но будет. И да, я надеюсь, что с ней можно будет договориться. Мы были чем-то вроде друзей в детстве. Тогда Лу-Лу умела хранить тайны.
— Я могу разузнать ее секреты, — улыбнулся Баки. — Тогда она будет хранить наши тайны в обмен на свои.
— Это если у нее есть секреты, — кивнул Джек. — Но знаешь, она такой тихий омут… Люблю, когда ты улыбаешься.
Джеку было хорошо и спокойно-спокойно. И причиной был не только потрясающий секс. Он был с тем, с кем хотел, и чувствовал себя в безопасности. Не надо было никуда бежать, торопиться, скрываться. Он был дома. Он был с Баки.
Даже отец не поверит, что они с Баки любовники. Слишком уж пугающе тот выглядел. Холодно и мрачно. Сайлас знал, что Джек снимает веселых и доступных парней в клубах. Ему в голову не придет, что Джек нашел кого-то поближе. Не на одну ночь, не на несколько месяцев, как было с Джозефом. Не редкие встречи украдкой.
Баки все время будет рядом. Всегда за плечом. И никому не будет до этого дела. Потому что все заинтересованные платят Баки за дезинформацию и уверены, что тот только терпит капризного принца. Потому что считают, что Джеку просто нужен двойник. Потому что тем, кто привык во всем видеть скрытые мотивы и двойное дно, в голову не придут самые простые вещи: Баки с Джеком просто потому, что хочет этого.
— В душ, — скомандовал Джек. — И поспать хотя бы пару часов.