* о творчестве

[kroshkavinni]

Мой соулмейт, прекрасная  PaleFire пишет прекрасные фики по тройничку Стив/Брок/Баки

Кошачья благодарность - ficbook.net/readfic/6218412
Рождество на Авалоне - ficbook.net/readfic/6227452

И сейчас у неё идёт работа над сиквелом к "Кошачьей благодарности" и одновременно приквелом к "Рождеству на Авалоне".
Первые пять глав, а дальше мы пишем уже в соавторстве.

Остров никогда

1.
Чувствовать на своих плечах руки Агента — обе живые! — было охуеть как странно. Агент не инициировал тактильный контакт. Любил, но сам никогда ни до кого не дотрагивался. Вот только обнимал Брока никакой не Агент, обнимал Брока чертов Баки Барнс, репья ему под хвост!
Странно, но хорошо. Правильно. За те полгода, что Брок бегал по Сан-Франциско и окрестностям на четырех лапах, прикосновения Барнса стали привычными и нужными. Не так уж много у Брока было возможностей объясниться с ним. Но Барнс отлично понимал и шевеление ушами, и тычки носом, и лапу, положенную на колено.
Брок сцепил пальцы у него на пояснице и положил подбородок на плечо. Смотрел он при этом на Роджерса, который лежал на черно-белом клетчатом пледе, как поверженный король на шахматной доске.
Все-таки приволокли.
Брок был уверен, что перекинулся просто от великого изумления. Тот факт, что его выволокли из госпиталя, притащили в место до того странное, что у него слов не хватало для описания, вывернули наизнанку, сделав волком, и отдали Барнсу, уже как-то уложился в его голове. То, что здешние нелюди, от музыки которых хотелось то выть, то плакать, то гоняться за собственным хвостом, приняли его как родного, Брок уже тоже осознал.
Но вот что здесь, в этом совсем чужом мире, который даже пах не так, как Брок привык, окажется еще и Роджерс, было совсем через край. Зачем? Для чего? Барнс ни разу за полгода не говорил Броку ни слова о нем. Брок даже думал, что Барнс забыл старого друга.
Черта с два он забыл. Вон, лежит, падшее величие. Спецом для Барнса приперли.
— Брок, — Барнс что-то говорил, но Брок почти не слушал. — Идем, расспросим Йодзу и поедим. Ты теперь не на четырех лапах, можешь есть чаще.
Барнс гладил Брока по спине так же ласково, как если бы тот оставался волком. Брок отцепился от него, поддернул широковатые штаны и буркнул:
— Пойдем. Кофе хочу до трясучки.
Даже для человеческого носа этот дом пах почти так же ярко, как для волчьего. Или Брок теперь навсегда с обострившимся обонянием? Древесный уголь и два вида табака, собака и кофе, сырая земля в кадках у колонн, кошачий наполнитель из туалета на первом этаже и корица из вчерашнего пирога, которого Броку не досталось, цветы и духи хозяйки дома.
В гостиной он цапнул со стола пачку сигарет, забытых Барнсом, выбил одну и подошел к камину прикурить. По табаку он соскучился едва ли не сильнее, чем по кофе.
Пламя камина поднялось, подпалив упавшую на лоб прядь. Брок услышал, как затрещали, скручиваясь, волосы. Но сигарету он прикурил. С наслаждением вдохнул дым и выпустил его колечками.
Барнс стоял неподалеку и смотрел на Брока, улыбаясь так тепло, словно… А что словно? Можно подумать, за эти полгода Барнс не показал, как он относится к своему волку. Можно подумать, Брок еще до «Озарения» не знал, как Актив относится к своему хэндлеру. Приятно, что это все еще оставалось взаимным, когда Барнс слепил свои мозги во что-то приличное из той каши, в которую их вечно превращали.
— Туу-Тикки, — хозяйка дома подошла к Броку и протянула ему руку.
— Брок Рамлоу, — руку он целовать не стал, просто пожал.
— И снова добро пожаловать, — улыбнулся ему Грен.
Брок пожал руку и ему.
Как волк он считал хозяев этого дома членами стаи. Они были свои. Не настолько свои, как Барнс, с которым можно было бегать и охотиться, но все же свои. И плевать, что нелюди. Можно подумать, люди бы приняли в своем доме оборотня с распростертыми объятьями. А этим нормально.
В кухне за столом сидел тот, кого Барнс назвал Йодзу, и глушил сливки. Брок принюхался к нему. Дорогой табак, кожа, сталь, оружейное масло, порох и — кот? От Йодзу совершенно не пахло человеком, зато вовсю несло здоровым чистым котом. Захотелось вздыбить шерсть на загривке, припасть к полу и зарычать.
Барнс тем временем принялся готовить кофе.
— Брок, тебе как обычно, тройной эспрессо? — спросил он.
— Да, — ответил Брок.
Вот откуда, спрашивается, Барнс помнил? Но помнил же.
— Йодзу, — тем временем спросил он. — Стив к нам насовсем или на побывку?
Брок сжал сигарету в зубах, чтобы не выдать, насколько его самого волнует этот вопрос.
— Все в ваших руках, — меланхолично ответил кот. — В смысле — как сами решите. Брок, и ты тоже. Я скажу брату, что ты обернулся, он зайдет.
Брата Йодзу Брок помнил очень смутно. Огромный белый волк, рядом с которым Брок чувствовал себя цуциком.
— Я получил свое за кошек, а Брок получит, потому что он волк? — спросил Барнс, ставя перед Броком чашку.
— Да, — кивнул Йодзу.
— Потому что людей как грязи, а оборотни — редкость?
Йодзу снова кивнул.
Брок отпил кофе и прижмурился от наслаждения. Кофе был отменный, и Брок действительно страшно соскучился по этой бодрящей горечи.
— То есть я могу оставаться здесь, как и Барнс — сколько? — спросил он.
— Не как Барнс, но сколько захочешь, — ответил Йодзу. — Сами придумаете, что делать с вашим Стивом. Вы-то нормальные, а он человек.
Брок и Барнс переглянулись. Броку немедленно стало интересно, что не так с Барнсом, если его зачислили в «нормальные» и не-люди.
— Откуда ты его вытащил? — спросил Барнс.
— Финляндия, на границе с Суоми. Какой-то бункер времен Второй мировой, я не разбирался.
— А как вы его вообще нашли? — поинтересовался Брок.
— Магическим поиском. Решили размяться, мы с братиками давно так хорошо не развлекались. Ну и Эйрик с нами пошел. Это не Гидра, черт его знает, кто. Я не разбирался, мне неинтересно.
— Его кровь? — спросил Баки.
— Разложена на составляющие. Мы сожгли. Да ты не беспокойся, при его метаболизме восстановится он быстро. Туу-Тикки говядины на ужин наготовит.
— Это если Роджерс очухается к ужину, — заметил Брок. — Что я вам всем должен?
Йодзу холодно и внимательно посмотрел на него.
— Ты волк, — ответил он. — Ты под рукой моего брата. Вообще зависит от того, останешься ты в этом мире или нет. Если вернешься в мясорубку Мидгарда, я только пожалею о твоей глупости. Если будешь жить здесь, разговор будет другой.
— Я еще не решил, — заявил Брок и посмотрел на Барнса.
— Я давно выбрал остаться, — сообщил тот.
Что-то было в эмиграции в другой мир, подумал Брок. Что здесь, по крайней мере, в этом городе, уровень агрессии ниже, чем в любом из известных ему городов родного мира, Брок уже понял. Что здесь армия США не воюет, отметил для себя, еще пока был волком: Барнс зачитывал ему всякую интересную аналитику и новости.
— Хочешь, чтобы я составил тебе компанию? — спросил Брок. — Налей тогда еще кофе.
— Хочу, — ответил Барнс.
— Если решишь остаться, — Йодзу с совершенно кошачьей усмешкой смотрел на них, — документы будут. Если у тебя есть деньги в Мидгарде — переведем сюда. Плюс «волчьи» от Первого Дома.
— Волчьи? — не понял Брок.
— Быть оборотнем — дорогое удовольствие в мегаполисе, — объяснил Йодзу. — А волка вытащили мы. Наша ответственность. Вряд ли ты планировал быт под то, чтобы бегать на четырех лапах.
— И часто я буду… бегать на четырех лапах? — спросил Брок.
— Не знаю, — развел руками кот. — Ты не циклический оборотень, к лунным фазам не привязан. Разберешься со временем.
— Да я даже не понял, как я перекинулся обратно! — рыкнул Брок.
— Волевым усилием, — объяснил Йодзу. — Ты увидел, что ситуация требует человеческого облика и сменил его. Захочешь размяться как следует, побыть на свободе — перекинешься обратно.
Брок хмыкнул. Эту мысль следовало обдумать.
Баки протянул ему чашку кофе.
— Роджерс на говно изойдет, когда меня увидит, — сообщил ему Брок.
— Стиви исходит на говно по любому поводу, — безмятежно отозвался Баки. — Ему придется смириться.
— Он меня раньше в клочки порвет. За тебя, между прочим.
— Брок, мне нужны вы оба, — твердо сказал Барнс. — Я разрулю ситуацию.
— Ну удачи, — буркнул Брок. — Хотя я рад, что он жив. С его манерой совать башку в пекло…
— Вот-вот, — согласился Баки.
В кухню заглянула Туу-Тикки.
— Обед через полчаса, — сказала она. — Йодзу, останешься? У нас сегодня дорада на соли.


2.
После обеда Туу-Тикки поднялась наверх, чтобы проверить капельницу. Барнс пошел за ней как привязанный, а Брок последовал за ним. Хотелось насмотреться на Роджерса прежде, чем тот вышвырнет его прочь.
Кто-то накрыл Роджерса одеялом. Бледный как смерть, тот ровно дышал. Борода ему решительно не шла. Старила.
— Посидим здесь, — предложил Барнс. — А то Стив очнется, увидит незнакомое место и начнет наводить порядок и справедливость.
Брок хмыкнул. Ходившую в ЩИТе историю про то, как свежеразмороженный Кэп, очнувшись, разгромил созданную для него имитацию комнаты сороковых, он помнил отлично.
Барнс устроился на кровати рядом с Роджерсом, Брок сел в жесткое, но удобное кресло из цельного древесного комля. Он привык к здешней обстановке, но волку ведь наплевать на мебель, а сейчас было странно.
— С чего Йодзу решил, что ты «нормальный»? — спросил Брок.
— Я туатта, — ответил Барнс, устраивая под спину подушку. — Это одно из племен фейри. Как Грен.
— Что, тоже острые ушки отрастишь?
— Ага, лет через пятьдесят.
— Не доживу, — покачал головой Брок. — А посмотрел бы.
— Доживешь, — улыбнулся Барнс. Зимний Солдат так не улыбался, просто не умел. — Тебя лечили методами, которые еще и жизнь продлевают.
— И омолаживают, я заметил, — недовольно сказал Брок. — Меня такого ни одна собака всерьез не примет. Я так свеженько выглядел после второй командировки в Ливию. Тому лет двадцать пять.
— Так нет тут тех собак, — серьезно сказал Барнс. — Командир, спасибо. Я сделал все, как ты приказал. Выжил и выбрался из той заварушки. А ты?
— А я — нет, — покачал головой Брок. — У тебя сигареты есть?
Баки кинул ему начатую пачку, в которую была вложена зажигалка. Пепельница появилась на столе сама собой. Брок к такому уже привык. Те, которые тут прислуживали, не пахли и человеческим зрением видны не были, но волк всегда их замечал.
— Твой дружок уронил на меня авианосец и половину Трискелиона.
— Он может, — согласился Барнс. — Стив не любит полумер. Но не думаю, что он целился в тебя.
— Да похуй.
— Что было потом?
— Больница, лечение, Гидра. Рожа как рубленый бифштекс. Барнс, я хреново помню, — признался Брок.
— Росс говорил, что тебе в голову срали.
— Росс?
— Брат Йодзу.
— Срали, конечно. Это ж Гидра. Знаешь, на последней миссии в Лагосе я хотел, чтобы твой Роджерс меня прикончил. Завязать уже со всем этим. И тут не повезло. Снова выжил.
— И хорошо, — улыбнулся Барнс. — Знаешь, я все ждал, что ты дашь о себе знать, пока жил в Бухаресте.
— И навел на тебя Гидру? Ты идиот.
— Я просто очень скучал по тебе. Дико тебя не хватало.
Брок усмехнулся. Слышать такое было приятно. Агент подобными признаниями не баловал, просто смотрел на него, как преданный пес.
— А Роджерс?
— Он сам меня нашел. Добра из этого не вышло. Дела прошлые.
— Как тебя сюда занесло?
— Ну… — пожал плечами Барнс. — Занесло. Я решил остаться. Заебался воевать. А ты?
Брок уставился на него.
— А я ни хуя больше не умею, — сказал он. — Вот ты говоришь: останься. И что я тут делать буду? Бегать на четырех ногах и индеек душить? Охренеть занятие.
— Мы что-нибудь придумаем, — пообещал Барнс.
— Тут не воюют, — напомнил Брок.
— Ты умеешь не только воевать, командир, — заверил Барнс. — Серьезно, мы обязательно придумаем.
— И на хуя? — спросил Брок. — Ты хорошо устроился, какого тебе еще рожна надо?
— Тебя, — усмехнулся Баки. — У меня, знаешь, близких людей — ты да Стив. Причем Стив так меня подставил в Мидгарде, что выяснение отношений с мордобоем для него неизбежно, как рассвет.
— Что, потащил в ЩИТ?
— Не в ЩИТ, но все равно хреново вышло. Ты же знаешь, как я не терплю исследования.
— Роджерс мудак? За каким хреном? Тебе что, Гидры было мало?
— Он хотел как лучше, — объяснил Барнс.
— Угу, а вышло как всегда, — буркнул Брок. — Хорошие сигареты.
— Да здесь вообще классно, — согласился Барнс. — Оставайся, командир. Ну подумаешь, сорок лет тому вперед. Я уже привык.
— Сорок лет — чего? — подался к нему Брок. — Ты рехнулся?
— Говорят, в разных мирах время течет по-разному, — объяснил Барнс. — Тут две тысячи пятьдесят шестой год. Люди на Марсе живут, летают в отпуск на Луну и все такое. Я в сорок третьем все думал: застану ли настоящее будущее? Застал.
— Бля, — выдавил Брок. — Ты на всю голову ебанутый.
— Всегда был, — кивнул Барнс. — Мне здесь нравится.
— Только вот не делаешь ты ни хуя. Серьезно, чем ты тут занят?
— Я отдыхаю, — серьезно ответил Барнс. — Брок, я подрабатывал с двенадцати лет. Ни одного дня отпуска. До войны отпусков для таких, как я, просто не было. Потом война. Потом Гидра. Крио — это не отдых, это смерть. Я устал и заебался.
— В Бухаресте бы отдохнул.
— Я не знал, на сколько мне придется растянуть деньги, которые ты оставил. Так что устроился работать. Грузчиком. Ну и потом, мне здесь официально приказано делать только то, что хочется и доставляет удовольствие.
— Кем приказано? — вскинулся Брок.
Барнс улыбнулся.
— Йодзу посоветовал. Хороший совет, мне нравится.
— А живешь ты на что?
— Мне выплатили компенсацию за Гидру, — объяснил Барнс. — Ну и потом, здесь-то я на всем готовом.
— А кто платит?
— Первый Дом. Те, кто тебя лечили. За тебя, за меня, за Стива.
— И с хуя ли?
— Они так решили.
Брок окинул его внимательным взглядом.
— Расслабился ты, Агент, как я посмотрю. Забыл, куда бесплатный сыр кладут?
Барнс пожал плечами.
— Тут никому не сдался Зимний Солдат, — ответил он. — Да и вообще, я тут больше года, и никто от меня ничего не требовал. И тебя приняли.
— Угу, только теперь ты гребаный туатта, и хрен знает, что из этого выйдет. А я — гребаный оборотень. Это не «ничего», Барнс, это до хуя. Они людей за нормальных не считают, ты что, еще не понял?
— А мы и не люди больше, — улыбнулся Барнс. — Брок, спокойно. Хочешь, с Греном поговори, он тебе объяснит, что к чему. — Барнс погладил Роджерса по волосам. — Сейчас меня другое беспокоит. Расскажи, что было у вас со Стивом.
— А что у нас было? — оскалился Брок. — Я был командиром группы огневой поддержки ебаных Мстителей. Работал с Кэпом. Про приказ Пирса ты помнишь?
— Я все помню, — кивнул Барнс. — Не поверишь — совсем все. И как ты зубы выбил тому технику — тоже.
— Я много кому зубы выбил, — оскалился Брок.
— Судя по тому, что Стив жив, приказ Пирса ты саботировал.
Брок усмехнулся.
— Ну типа мне не по зубам Капитан Америка.
— Не пизди, — сморщился Барнс. — А то я не знаю, что у тебя были продуманы плану по устранению каждого из той пестрой компашки. Пуля в затылок — и нет Капитана Америка.
— Я не мог, — покачал головой Брок. — Вот поверишь, не мог — и все.
Барнс внимательно посмотрел на него, но спрашивать ни о чем не стал.
— Если вы со Стивом начнете сраться, — сказал он, — я на твоей стороне. Дай сигареты.
Брок перекинул ему пачку и спросил:
— Это с хуя ли? Вы, типа, друзья до гроба.
— И за гробом. Но видишь ли, Стив передо мной виноват. А у тебя я в долгу.
— Проехали. Ты мог отправить меня в волчью стаю и забыть нахуй. Я, может, и бегал на четырех ногах, но соображалку и память мне не отшибло.
Барнс закурил. Брок смотрел на то, как вкусно он затягивается, как жмурится от дыма. Живой до охренения. Таким Барнс нравился Броку куда больше. В том, что предлагал Барнс, был определенный смысл: в Мидгарде, как называли здесь их родной мир, Брока не ждало ничего сколько-нибудь хорошего. Гадючник там действительно был тот еще. Но сначала надо было разузнать, что тут и как, во всех подробностях. Разведать все подводные камни. В доброту и благотворительность ради благотворительности Брок ни хуя не верил.


3.
Что Роджерс очухался, Брок понял по его изменившемуся дыханию. Брок оказался на ногах прежде, чем тот открыл глаза. Был у двери, когда услышал негромкое хрипловатое:
— Баки?
И вышел прежде, чем Роджерс заметил его присутствие.
В коридоре Брок постоял, прикидывая, есть ли свободные комнаты. Должны быть. Денис, Бран, Роджерс, Барнс, дальняя — Алька. Три на выбор. Брок зашел в угловую, с двумя окнами, одно выходило в сад, другое — на мусоросжигательную печь. Сунулся в шкаф, нашел подходящие шмотки и переоделся в привычное черное.
Хотелось свои сигареты и выяснить, что тут и как. Какие условия, каких драконов потребуют убить за все эти блага, в какую лямку, не подумав, впрягся Барнс.
Брок спустился в гостиную, взял пачку сигарет и зажигалку — тут был целый шкафчик этого добра, однако в нем ни нашлось ни одной знакомой марки. Огляделся.
Грен прекратил дергать арфу за струны и спросил:
— Разговор?
Брок кивнул и сказал:
— В саду, ок? Там, где кресла.
Ему хотелось наружу, на воздух. Меньше разных запахов.
В саду пахло только цветами — нормально, нейтральный неинформативный запах. Брок уселся в низкое кресло из коряги, спросил:
— Выпить нальешь?
— Вино или покрепче? — спросил Грен, садясь напротив.
Выглядел он, конечно, так же странно, как пах для волка. Но Броку в целом было пофиг, пусть у него хоть щупальца отрастут.
— Виски, — сказал Брок.
Невидимый дух поставил на стол стакан с охлажденными камнями и бутылку «Грагганмор». Брок плеснул на камни, пригубил и спросил:
— Не жаль тратить на меня такую дорогую выпивку?
Грен улыбнулся:
— Это всего лишь деньги, Брок. И не самый дорогой сорт.
— Как-то не патриотично — шотландский виски.
— Так и я не американец. Спрашивай.
Брок посмаковал напиток.
— Зачем все это? — он обвел рукой дом и сад. — Знаешь, я волк, но я не кретин. Сюда кто только не таскается, хотя у тебя ребенок.
— Именно за тем, что «сюда кто только не таскается», — объяснил Грен, наливая и себе. — Это дом-у-дороги.
— В душе не ебу, что это.
— Ты знаком с Йодзу. Это его проект. Один из нескольких. Дома-у-Дороги для тех, кто идет по Дороге между мирами.
— Ок. Есть разные миры, между ними есть Дорога, по ней, как я понимаю, кто только не шляется. Йодзу построил дом, пригласил тебя, вы принимаете гостей. Так? Гости платят?
— Нет. Если упрощать — платит Йодзу.
— На хуя? В смысле зачем?
— Высокая политика, — объяснил Грен, — и высокая эмпатия.
— Объясни.
— Есть шесть опорных точек мироздания в глобальном масштабе, — Грен посмотрел в стакан, а потом на Брока. — Дворы, Чаша, Дорога, Бездна, Тьма, Свет. Эфемериды — те, срок чей жизни короток — называют Дворы Хаосом. Этот дом организован Дворами, одним из великих Домов. Дом-у-дороги под покровительством Дворов — хорошая политика в глобальном смысле.
— Типа они принимают всех подряд и охренеть хорошие.
— Примерно, — согласился Грен. — Я не вникал. Тебя лечил и привел сюда Первый Дом.
— Ну охуеть. А при чем тут высокая эмпатия?
— Йодзу и его братья когда-то скитались и не имели приюта. Они решили, что должны быть места, где примут кого угодно просто так. Потому что у всех странников есть право на кров, отдых и помощь.
— Когда ты труп того коротышки в камине сжигал, это типа была помощь? — оскалился Брок.
— Этот дом, — вздохнул Грен, — дом Смерти и Возрождения. Умирать к нам тоже приходят.
— А мы с Барнсом типа пришли возродиться? Так мы ни хуя ни с этой гребаной Дороги.
— Вас привел Йодзу. Кого бы он ни привел, мы обязаны принять. Таковы правила.
— Ну охуеть, — Брок заглянул в пустой стакан. — А хороший виски. И что, вы вот ни с кого вообще ни цента не берете?
— Нет, — Грен покачал головой. — Платит Первый Дом. Зарплаты мне и Туу-Тикки, деньги на детей, деньги на гостей и ведение дома. Понимаешь, при их масштабах что такое деньги? Ты прожил жизнь как человек, тебе это может показаться важным, но на самом деле деньги имеют значение только для людей. Людям так проще.
— То, что я оборотень, еще не значит, что я не человек, — оскалился Брок. — И что, я могу всю жизнь просидеть у тебя на шее?
— Да тебе же скучно станет, — улыбнулся Грен. — Но да, можешь, и Баки тоже.
— Слушай, я в жизни не поверю, что мою рожу привели в порядок только ради удовольствия ею любоваться. И что ни с меня, ни с Барнса не спросят.
— Вы не люди, так что с вас не спросят. Спросят со Стива Роджерса, если он решит остаться.
— Типа у людей привилегий нет? Почему?
— Людей слишком много. Человек должен доказать, что он ценен. А нелюди для Первого Дома ценны уже тем, что они есть.
— Не понимаю.
— Прими как факт.
Брок налил себе еще виски.
— И что, никакого «три года рабства», никакого «работай на нас», вся эта мутота? Живи, жри, пей дорогую выпивку и делай что хочешь?
— Ну смотри, — улыбнулся Грен. — Ты оборотень, ты будешь бегать по здешним лесам. Тут нет волков, всех вывели, а это плохо для экосистемы. Даже один волк в калифорнийских лесах — это уже что-то. Если бы ты был человеком и решил здесь остаться, Первый Дом потребовал бы с тебя в качестве платы участие в экологических проектах. Но ты сам по себе часть экологического проекта.
— Типа жри оленей — спасай подлесок?
— Типа того.
— Бред какой-то. Ты хоть представляешь, в какие деньги обошлось поставить меня на ноги? Да у меня позвоночник был сломан в трех местах, половина кожи сгорела и таз всмятку!
Грен внимательно посмотрел на Брока.
— Сделать не вполне живое совсем живым не стоит леди Наари ни гроша, Брок. Что она будет с деньгами делать? Камин топить? Монисто из монеток? За магическое воздействие такого уровня платят иначе.
— Как? — Брок подался вперед. — Я битый чай пытаюсь понять, что с меня спросят.
— Изменение сознания, — объяснил Грен. — И ты уже заплатил. Ты уже оборотень и знаешь, что оборотни есть. Ты уже знаешь, что мир сложнее, чем кажется людям. Ты уже понимаешь, что Хаос — это нечто иное, нежели энергия разрушения. Ты никогда не сможешь поверить в христианского бога.
— Да я и раньше не верил! То есть типа промыли мозги — и гуляй свободно? Проповедуй в миру?
— Проповедовать как раз незачем, — Грен покачал головой. — А вот считать людей как вид центром мироздания ты сможешь вряд ли.
— Не считал с тех пор, как узнал про Асгард, — оскалился Брок. — Хотя массой, конечно, задавят. Ладно, а чем заплатил Барнс? Я знаю его как облупленного. С хуя ли он туатта?
— Ты знал его как облупленного, — поправил Грен. — Когда он был человеком.
— То есть до того как ему руку вырастили?
— Да. Некоторые люди — не вполне люди. Есть смески с фейри, есть латентные оборотни, как ты. Когда леди Наари его лечила, она усилила в нем кровь фейри и ослабила человеческую. Она всегда так делает, сталкиваясь со смесками. Не любит людей.
— Ну да, а мне приделала хвост, — Брок с досадой сплюнул в траву. — Это значит, кто-то из моих прабабок ебался с волком?
— Скорее, кто-то из основателей рода выбрал волка покровителем. Полукровки рождаются только от настоящей любви, даже если она всего на одну ночь. У Баки дед по матери — туатта. Как и у меня. У Туу-Тикки фейри — отец. Высокие фейри долгоживущие, в людях их наследие просто не успевает проявиться, если не случается чего-то выходящего за рамки.
— В Барнсе притоптали человека и вытащили эту четвертушку, так?
— Да.
— Просто потому что эта леди терпеть не может людей и ей противно иметь с ними дело?
— Да.
— И чем с него спросят?
— Ничем. Он и как человек вышел за собственные рамки. Баки любит кошек. А Йодзу — кот всех котов.
— То есть Барнсу типа принесли мыша в тапок, чтобы с голоду не сдох?
— Примерно так.
Брок вспомнил миссию: промозглый сырой ноябрь, снайперская точка на крыше, Зимний Солдат лежит неподвижно и ждет цель. А у него на спине, над левым плечом, сидит драный одноглазый черный кошак и греется. Барнс его не гнал. Даже поделился пайком после того, как сделал единственный удачный выстрел.
И ведь не один раз. Вокруг Зимнего на миссиях, стоило задержаться где-то хоть на час, всегда вились кошки. Тому мудаку, который попытался отпинать кота от Актива, челюсть собирали часа четыре. И если Йодзу кот и все это знал, неудивительно, что с Барнсом здесь носятся как с тухлым яйцом.
В сад вышел старый белый пес. Обошел Брока по дуге, подошел к Грену, положил морду на бедро. Грен потрепал его между ушами.
— Сдохнет скоро, — сказал Брок.
— Знаю, — кивнул Грен. — Старый, и сердце сдает.
— Денис…
— Он знает.
Броку не было особо жалко Дениса, который постоянно шатался сквозь зеркало, зажигал огонь на ладони и пиликал на скрипке. Сам Брок никогда не держал собак. Но здесь так носились с тем, чтобы у каждого было хорошее настроение…
— Будет новую собаку брать?
— Туу-Тикки будет.
— Она ж ссаться начнет, как меня почует.
— Это вряд ли, — Грен покачал головой. — Она хочет взять пару русских борзых рабочих линий. Это порода, которая работает в том числе по волку.
— Типа они будут за мной гоняться?
— Или ты за ними, как сложится. Волки и собаки в норме взаимодействуют без проблем. Один вид. Проблемы начинаются, когда появляются люди.
— Все-то у вас проблемы от людей. Год сейчас пятьдесят шестой?
— Да.
— Мне нужен хотя бы мобильник, или что там сейчас вместо них. И выход в местный интернет.
— Планшет и мобильник, я понял, — кивнул Грен. — В доме есть все необходимое, но ты гость, тебе полагается пятьсот долларов в неделю на мелкие расходы. Ты здесь с Йоля, сейчас канун Литы. Накопилось двенадцать с половиной тысяч.
— Ну охуеть! — высказался Брок. — Мало того что на всем готовом, так еще и денег дают. И что, случись заварушка, Йодзу ждет, что я буду за него воевать?
Грен удивленно посмотрел на него.
— Ты не сможешь, — сказал он. — Войны на этих уровнях ведутся не солдатами. Это войны высокой магии, а ты в магическом смысле бездарен. Извини.
— Да ладно. В смысле, похуй. Но от Йодзу оружием пахнет.
— Он хорошо стреляет.
— Настолько, чтобы вынести целый охраняемый бункер хрен знает кого и вытащить Роджерса?
— Магией и пистолетом можно добиться гораздо большего, чем просто пистолетом, — улыбнулся Грен. — И вряд ли он был один. Роджерса принес Эйрик. Ты его, наверное, помнишь — очень крупный блондин с косой.
— И вот такенными зубищами, — Брок оскалился. — Помню. От него охрана в госпитале разбегалась, как первоклассницы от байкера. Магия?
— Вроде того. У людей есть врожденный страх перед существами его породы.
— Похуй, — Брок мотнул головой.
Он задумался, не выпить ли еще, но выпить не хотелось. Хотелось туда, где Роджерс. Только в этом не было смысла. На хуя он Роджерсу? У них там с Барнсом воссоединение любящих сердец.
— Узнавать у тебя, где здесь можно постричься, думаю, смысла не имеет? — Брок ухмыльнулся. — Не тяжело с такими патлами?
— Я привык. Попроси духа, у нас есть дух, который любит возиться с волосами. Найди картинку — и он сделает то же самое.
— Что, вот прямо так? — не поверил Брок.
— Да.
— А словами ему сказать?
— Поймет. Да, Брок, есть одна вещь, которую тебе стоит знать, — произнес Грен.
Брок немедленно подобрался.
— Вываливай.
— Все высокие фейри — эмпаты, — сказал Грен. — Мы с Туу-Тикки, Денис, может быть, Баки знаем, что чувствует каждый в доме.
Брок моргнул раз, другой.
— То есть врать бесполезно?
— Будем знать, что врешь.
— Делать каменную рожу тоже?
— Совершенно. Мы закрываемся, чтобы не фонить собственными эмоциями наружу, но про чужие знаем всегда.
— Бля, — высказался Брок. У него хватало того, что он не хотел никому показывать, но, если Грен не лжет, здесь он как на ладони.
— Мы не ввязываемся в чужие дела без запроса, — объяснил Грен. — Никто не будет прыгать вокруг тебя и утешать, пока ты не скажешь, что тебе нужно утешение.
— И что сейчас чувствует Роджерс? — вырвалось у Брока.
— Растерянность. Недоумение. Очень большая радость. Почти такое же большое чувство вины. Досада. У тебя с ним сложные отношения?
— Нет у меня с ним никаких отношений! — отрезал Брок.
Грен посмотрел на него с пониманием, и Брок выругался про себя. Вот ведь попал! И хрен скроешь.


4.
Когда Роджерс, не сдерживая эмоций, оскалился на Брока, Барнс усмехнулся.
— Стив, о чем мы с тобой сейчас говорили? Любишь меня — люби и мою собаку.
— Барнс, а в морду? — лениво спросил Брок.
— Извини. Волка.
— Баки, он работал на Гидру! — заявил Роджерс.
— Я тоже, дальше что?
Брок развалился в кресле в гостиной. Этим шоу он желал насладиться по полной: Барнс растолковывает Роджерсу, что в жизни все не так, как на самом деле.
— Но тебя заставляли, а он…
— А о нем ты ничегошеньки не знаешь, Стив.
— Рамлоу пытался меня убить!
— Не пытался, а делал вид, — сладко улыбнулся Барнс. — Не забывай, я был там. И отлично знаю, какие приказы отдавал мне мой командир. Они несколько расходились с приказами куратора. Если бы командир действительно хотел тебя убить, мы бы сейчас не разговаривали.
У Роджерса был такой вид, будто его с размаху охуячили чем-то мягким, но очень тяжелым. Он упал на диван, схватил пачку сигарилл с журнального столика, закурил, глубоко затянулся и закашлялся.
— Ага, крепкие, — Барнс уселся на пол так, чтобы оказаться между Роджерсом и Рамлоу. Тронул Брока за колено. — В общем, так. Я остаюсь здесь. Я давно это решил и решения переменять не собираюсь. Брок, ты?
— Пригляжу за тобой, — пообещал Брок. — Тебя оставь без присмотра — то раздолбаешь что, то без руки останешься, то глаза перекрасишь.
Барнс радостно улыбнулся ему. Брок потрепал его по собранным в хвост волосам.
— А Стив сам решит, чего он хочет.
Он тоже закурил, выпустил несколько колец дыма. У него был довольный шкодливый вид, как у кота, который наблевал всем под двери и ждет, когда же это обнаружат.
— Баки, я не знаю, — Роджерс курил и аккуратно стряхивал пепел в деревянную пепельницу. — У меня команда, мы должны защищать Землю, я не могу их бросить.
— Ну так не бросай, — легко сказал Барнс. — Я тебя тут на цепи не держу. Очухаешься до конца — попрошу кого-нибудь доставить тебя в Мидгард. Может, даже в ту точку, куда ты попросишь. Вон Дениса, например, — он кивнул на рыжего, который смотрелся в зеркало.
— Лучше папу попроси, — отозвался Денис. — У меня работа, а Мидгард — это на пару недель минимум.
— Вот, попросим Грена.
Денис шагнул в зеркало. Роджерс остановившимся взглядом посмотрел ему вслед.
— Баки, но ты… Мы же вместе до конца!
— Да, — кивнул Барнс. — Только с чего ты взял, что это значит, что я по-прежнему согласен тащиться за тобой в любое пекло? Ты больше не задохлик, которого лупят в каждой подворотне. Ты сам выбираешь себе друзей. А я навоевался. С сорок третьего в строю, без отпусков и перерывов. Хватит. Я лучше книги буду переводить.
— Только сейчас решил? — спросил Брок. Он откровенно забавлялся.
— Да нет, я уже начал. Или вот Туу-Тикки говорит, что я могу попробовать себя как литературный рецензент, у меня, дескать, очень интересный взгляд на вещи.
— Ну охуеть, — оскалился Брок.
Он немного успокоился. Значит, у Барнса не поехала крыша от безделья, и он все-таки чем-то занят. Это хорошо. Деньги у него есть — пусть развлекается в свое удовольствие.
— Баки… — у Роджерса был совершенно несчастный вид.
— Стив, — серьезно сказал Барнс. — Мир вокруг тебя не вертится. Мы с Броком, конечно, очень тебя любим, — на этих словах Роджерс посмотрел на Рамлоу так, словно у того выросла вторая голова, а Броку очень захотелось заехать Барнсу в челюсть, — ценим и все такое, но сворачивать себе шею только потому, что тебе понравилось быть одним из пауков в банке под названием Мидгард, я не буду. Уясни это, наконец. Да, я понимаю — к супергеройству привыкаешь, щит прикольный, форма красивая, компания тоже ничего себе. Нет внешнего врага, так можно старому приятелю морду набить. Как раз по тебе. Но я хочу мира.
— А я — порядка и, поверь, Роджерс, он тут есть, — добавил Брок. — Прикинь, тут уже тридцать лет нет организованного терроризма. Детки по одноклассникам из пушек не палят. Страна не воюет. Все приличные люди занимаются делом. Космос вон осваивают. Барнс, ты мне обещал полет на Луну.
— Сделаем, — кивнул Баки. — Вот будут у тебя документы — и сделаем. Заодно придумаем, чем тебе заняться.
— Зал открою, — ухмыльнулся Брок. — А что? Я лучший тренер и ЩИТа, и американского филиала Гидры. Надо ж монетизировать навыки.
— О, отличная мысль! — обрадовался Барнс. — Если тебе «волчьих» не хватит, я добавлю.
— И будешь, как сука, в зал ходить, — добавил Брок. — Расслабился, половина мышечной массы ушла.
— А, это потому, что я туатта, — объяснил Барнс. — Ты же Грена рассмотрел? Это норма.
— Норма, не норма, а железо ты у меня тягать будешь, — пообещал Брок. — А то заметить не успеешь, как отрастишь пузо и задницу. Рецензент.
Барнс рассмеялся. Он вообще много смеялся и выглядел, наверное, счастливым. Расслабленным. Довольным собой и жизнью.
Пожалуй, Брок тоже так хотел.
У Роджерса был растерянный и несчастный вид.
— Стиви, — Барнс ласково потрепал его по колену, — этому миру супергерои нужны только в комиксах, а вот спасатели необходимы на самом деле. Люди здесь поприличнее, конечно, но, к примеру, этот город находится в сейсмоопасной зоне. Вокруг леса и заповедники. Бывают пожары — лесные и в городе. Щита, конечно, не дадут, но вот форма у местных пожарных ничего так себе.
Роджерс глянул на него, а потом уставился на Брока.
— Рамлоу, — сказал он. — Почему ты подписался работать на Гидру?
— Не твое дело, Роджерс, — оскалился Брок. — Может, платили хорошо и страховка дантиста покрывала.
А кстати, как бы проверить, зубы ему новые вырастили, или это по-прежнему импланты? Импланты надо беречь, а то вцепишься оленю в ногу, а зубы и вылетят.
— Баки, я не могу, — Роджерс сделал несчастное лицо.
— Не можешь — не делай, — легко согласился Барнс. — Только уясни себе раз и навсегда: я обязан командиру свободой после «Озарения» и изрядным куском рассудка. Он знал, что я человек, когда у него на руках были только спецификации. Он обо мне заботился. И кошек не обижал.
Брок закатил глаза. Кошки-то здесь причем? Мелкие, наглые, подлые, постоянно лезущие твари.
— А что кошки? — спросил Роджерс.
— Кошки — это важно, — серьезно сказал Барнс.
Черное чудовище, которое в этом доме сходило за милую домашнюю кошечку, запрыгнуло к Барнсу на колени и замурлыкало.
— Мальчики, ужин скоро, — Туу-Тикки, все это время тихо сидевшая у камина с вязанием, обернулась к ним.
— Ужин — это хорошо, — улыбнулся Барнс. — Может, сытый Стиви поумнеет. Расскажешь ему правила дома? И позови Эндрю, пожалуйста. Броку документы нужны.
— Грен уже позвал, — кивнула Туу-Тикки. — Завтра придет. Подумайте над именами пока.
— А что имена? — спросил Брок. — Я тут что, знаменитость?
— Кроссбоунс, идейный приверженец Гидры, враг Капитана Америка, в одной из веток комиксов даже его убил, — охотно сообщил Барнс. — Имя там есть.
— И фильм недавно вышел, — добавила Туу-Тикки. — Хотите, завтра сходим?


После ужина Брок по привычке пошел на холм. Сейчас он не был волком, но размяться хотелось. Барнс увязался за ним.
— Не думал, что ты такой манипулятор, — начал Брок, когда они спускались вниз по холму. — Ты Роджерсом всегда так вертел?
— Скорее, он мной. А я научился, — ответил Барнс.
— Тебе действительно похуй, останется он или нет?
— Не похуй, конечно, — вздохнул Барнс. — Только хрен я больше сунусь за ним хоть в одну заварушку. Брок, ты же представляешь, насколько я от всего этого устал. Не хочу, чтобы мне снова снилась кровь на руках и свернутые шеи.
— Мне не снятся, — сообщил Брок. Ему действительно никогда не снилась такая поебень.
— Хорошо устроился. Я вообще не хотел воевать, но был призыв — не отвертеться. Знаешь, я же пошел в армию сразу после школы, пока Стиви в колледже учился. Отмотал год, получил сержанта, научился стрелять. И понял, что это не мое. То есть кормят хорошо, даже мясо дают каждый день, но ходить строем… — Барнс покачал головой. — Мне Туу-Тикки правильно сказала: у меня никогда не было возможности заниматься именно тем, к чему душа лежит. Я даже и не думал, как это — душа лежит.
— Теперь типа задумался? — спросил Брок.
— Да. Выяснил, что это не я тупарь, который школьный курс не освоил, а просто хрен нормально выучишься, когда после школы надо идти вкалывать каждый день.
— Никогда не считал тебя тупарем. Ты тормозишь иногда, но соображаешь крепко.
— Спасибо, — Барнс сверкнул зубами в сумерках. — А как тебя занесло в армию?
— Отец не соглашался оплачивать другое обучение, — сказал Брок. — Учти, ты этого не слышал.
— А на чем тебя подловил Пирс?
Брок поморщился.
— Я в Ливии пристрелил одного капитанишку, — сказал Брок. — За дело. Мразь был человек. Думал, все обойдется, но Пирс знал. Под трибунал не хотелось. Потом втянулся. Да и заебал бардак. Ты сам знаешь, что у нас были за миссии. Ты по нобелевским лауреатам и известным виолончелисткам не стрелял.
— Пирс умел запудрить мозги, — невпопад сказал Барнс.
— ЩИТ от Гидры отличался только эмблемой, — сказал ему Брок. — Те же точечные устранения, шантаж и охота за артефактами.
— Я об этом думал, — кивнул Барнс. — Гидра бы не пропитала ЩИТ, если бы у них не было внутреннего сродства.
— Именно. Что одна секретная поебень, что другая. Что Пирс, что Фьюри хотели власти. Просто Фьюри устраивала тайная.
Барнс неожиданно остановился и обнял Брока. Тот жадно втянул его запах и обнял в ответ, крепко вцепившись в по-прежнему широкие плечи.
— Как же ты мне нужен, командир, — сказал Барнс.
Брок погладил его по спине, нажимая на мышцы подушечками пальцев.
— Работать твоим мозгом?
— Скорее здравым смыслом. И вообще.
— Да я понял.
Отцепляться от Барнса не хотелось. Брок гладил его по спине, постепенно спускаясь ниже. Актив был мужиком за миллион долларов. Барнс, более тонкий и легкий, тоже оказался ничего. Не Кэп, конечно, но…
Барнс притерся к Броку пахом. Брок прихватил его за крепкую задницу, чувствуя, как горячеет в штанах. Они начали не спеша целоваться. От Барнса пахло табаком и сливовым пирогом, который был на десерт, а еще — крепким, давно не трахавшимся мужиком. Брок полгода спал в его комнате и точно знал, что все это время у Барнса никого не было, и в город он ни к кому не таскался. От него пахло сексом только после ванной, и то совсем слегка. Дрочил втихую, как любой нормальный парень. А Брок даже подрочить не мог. Так, полизать себя немного. Пялился на Барнса, который дрых в чем мать родила, и терпел.
— А хуй у тебя тоже постройнел? — спросил Брок, прихватывая Барнса зубами за мочку уха.
— А проверь, — выдохнул тот, запуская руку в джинсы Брока.
— В койку, — с усилием оторвавшись от него, скомандовал Брок. — Никаких упражнений на природе. Кровать, резинки и смазка.
— В тумбочке у кровати, — ухмыльнулся Барнс. — Что? В ситтине серьезно подходят к комфорту гостей.


5.
— Люблю ебаться, — заявил Брок, скатываясь с Барнса и вытягиваясь на кровати рядом.
— Люблю ебаться с тобой, — Барнс навалился на него и поцеловал.
Целоваться Барнс любил и умел. Брок обвел большим пальцем его припухшую, яркую нижнюю губу и прикусил ее. Барнс застонал ему в рот. Брок затащил его на себя, ухватил за задницу. Весил Барнс изрядно, но Брок не был чахлым хлюпиком.
Они целовались, мокро, жадно, покусывая друг друга. Барнс терся о Брока твердеющим членом, и Брок чувствовал, как у него снова встает.
— Неутомимый, бля? — спросил он.
— Семьдесят лет не ебался, — признался Барнс.
— Растерял навыки-то? Я раньше думал, ты по бабам.
— Я по охрененным мужикам, — Барнс впился в шею Брока, оставляя засос. — Дашь мне?
Брок раздвинул ноги.
— Пополам меня не порви, — сказал он. — Семьдесят лет без практики.
Барнс рассмеялся и прихватил Брока за яйца.
— В кровати и с нормальной смазкой я вообще виртуоз, — сообщил он.
Барнс сполз вниз, лизнул член Брока от корня до головки, насадился на него и принялся сосать. Сосать Барнс тоже умел — влажно, с хлюпаньем, старательно работая языком. Брок расслабился, позволяя Барнсу одновременно растягивать себя. То ли у Барнса и в прежние времена хуй был как у коня, то ли стал таким в результате апгрейда в Зимнего Солдата, но Брок немного сомневался в своей способности принять такую елду.
— Смазки добавь, — скомандовал Брок. — И растяни на три пальца.
— Сделаю, командир, — отозвался Барнс, ненадолго отрываясь от его члена. — Обожаю твой хуй.
— Соси молча! — рыкнул Брок.
У него стоял так, словно не он совсем недавно втрахивался в тесную горячую задницу вскрикивавшего и стонавшего под ним Барнса так, что того возило по постели вперед-назад. Брок протянул руку и погладил припухший багровый укус в том месте, где шея переходит в плечо. Это он пометил Барнса, и тому понравилось.
Брок сам не заметил, как в его жопе оказалось уже три пальца. Он одобрительно простонал. Барнс оторвался от его члена и с энтузиазмом принялся вылизывать яйца, орудуя пальцами в заднице.
Брок не знал и знать не хотел, с кем Барнс ебался до того, как стал Зимним Солдатом, но был рад, что у того восстановилась память. С Зимнего, приди ему такая блажь в голову, сталось бы выебать Брока без растяжки и по слюне. А Барнс старательно готовил его и простату нашел прицельно. Брок раскинул ноги шире. Он не особо любил подставляться и не считал, что большому хую жопа радуется, но от предвкушения, что Барнс сейчас ему вставит, что-то вспыхивало в груди.
— Не тяни, бля, — потребовал Брок. — Я не целка-недавалка. Выеби меня уже.
Барнс с шальной ухмылкой вытащил из него пальцы и раскатал по члену презерватив.
— Давай на четыре кости, — велел он.
Брок послушался. Барнс огладил его по спине и толкнулся на пробу. Хуй у него был дай боже. Брок медленно насадился на него, чувствуя, как Барнс растягивает, заполняет его. Было почти больно и так хорошо. Горячо.
— Обожаю твою жопу, — сообщил Барнс. — Тесная, тугая, жадная.
Он уселся на пятки и потянул Брока на себя. Брок выгнулся и сцепил руки в замок у него на шее. Он чувствовал, что насадился на хуй до основания, что тот почти до печени достает, и это было хорошо до искр из глаз.
Барнс придержал Брока за бедра и задвигался, одной рукой дроча член, а другой лаская соски. Брок выгибался на нем, разведя колени, поймав ритм. Он был раскрытым, наполненным, все тело звенело, и Брок заорал, не в силах сдерживаться. Барнс был охуенно силен, Брок чувствовал себя распяленным, распятым на нем, и это было счастье.
Член Барнса в очередной раз проехался по простате, и Брок завопил, кончая, выгибаясь и выплескиваясь. Барнс втиснулся в него, вздрогнул и застонал прямо в ухо.
— Пусти, — пробурчал Брок и подался вверх, снимаясь с члена. — У меня жопа сейчас — поезд пролетит.
Барнс мягко уложил Брока на кровать и лег сзади, обнимая и нацеловывая шею и плечи. Брок потребовал:
— Сигареты дай.
Он чувствовал себя вытраханным и очень спокойным. Они лежали и курили, бедро к бедру и плечо к плечу, и Брок знал, что он наконец-то оказался там, где надо.
— Ты и раньше был по мужикам? — лениво спросил Брок.
— Середка наполовинку, — признался Барнс. — Так, поебывались в доках после смены. Дамочки до войны давали неохотно, а я не рвался жениться.
— А на войне?
— Неа. Неохота было под трибунал.
— Я думал, ты с Роджерсом…
— Стив? Никогда! Стиви у нас хороший мальчик, католик, все такое. До смерти Сары каждую неделю исповедовался.
Брок вздохнул. Не свезло так не свезло.
— То есть смотреть на меня он смотрел, — добавил Барнс, — но трогать ни-ни.
Брок раздавил окурок в пепельнице.
— Ты его любишь, — негромко сообщил Барнс. — Но ты и меня любишь. Странно как-то.
Брок огрел Барнса подушкой.
— Развелось эмпатов, — рявкнул он.
Барнс рассмеялся и скинул подушку на пол.


Брок спустился завтракать ближе к полудню. Шея у него была вся в засосах, а вот у Барнса почти зажили следы укусов.
Стив ждал их внизу, пялясь в планшет.
— Привет! — улыбнулся он, но улыбка тут же сползла с его лица. Пялился он при этом на шею Брока. Стив подобрался и сообщил:
— Вы пропустили завтрак.
— Были дела поинтереснее, — улыбнулся Баки. — Я сейчас приготовлю что-нибудь. Брок, будешь яичницу с копченым мясом?
Брок кивнул и пошел на кухню. Роджерс зачем-то потащился следом.
Первым делом Барнс приготовил кофе, а потом вытащил огромную сковороду и принялся резать мясо. Ножом он орудовал виртуозно. Брок пил первую чашку кофе за день и любовался. Нож летал в пальцах Барнса рыбкой.
— Паприка? — спросил Барнс.
— Давай, — кивнул Брок. — Ты что-то кроме яичницы готовить умеешь?
— Мясо могу запечь, — ответил Барнс. — Салат настрогать. Так, по мелочам.
— Брок, ты был прав, — внезапно сказал Роджерс. — Это действительно очень мирная Земля. Но Берлин здесь взяли русские.
— Вот не похуй ли тебе, кто здесь сто лет назад взял Берлин? — спросил Брок.
— Да, правда, — согласился Роджерс. — Я хочу пройти местный школьный курс и получить аттестат. Ты не думал об этом?
— Мне нафиг не сдалось, — ответил Брок. — Открою свой бизнес, там аттестат не нужен. Так поднатаскаюсь.
— Баки, а ты?
— Не, — Барнс разбил на сковороду двенадцатое яйцо. — Обойдусь.
Роджерс растерянно смотрел то на одного, то на другого.
— Брок, ты уже придумал себе имя? — спросил он.
— Да что тут думать? — удивился Брок. — Торресом назовусь. Оно, конечно, мексиканское, но фактура позволяет.
— Испанское, — поправил Барнс. — Стиви, а ты?
— У мамы девичья фамилия Каллахан, — сказал Роджерс. — Возьму ее. Джереми Каллахан.
— Джереми Стивен Каллахан, — поправил Барнс. — Потому что мы все равно будем сбиваться и звать тебя Стивом.
— А ты так и остался Барнсом? — поинтересовался Брок.
— Алан О’Грейди, — тот покачал головой. — Про Баки Барнса тоже комиксов как грязи. Представляешь, Стив, там придумали, что я младше тебя чуть ли не на пятнадцать лет и прибился к Ревущим Коммандос как бедный одинокий сирота. Бред, правда?
Роджерс сделал сложное лицо. Такое лицо у него всегда получалось отменно. Барнс поставил перед Броком тарелку, быстро нарезал хлеб и вытащил из холодильника тарелку с мясной нарезкой.
Брок всегда знал, что Зимний Солдат получает четырехкратный паек, но было занятно смотреть, как Барнс ест: быстро, но не жадно, с аппетитом, наслаждаясь каждым куском.
— Тут не разорятся вас прокормить? — спросил Брок.
Роджерс покраснел.
— Да не смущайся, Стиви, — улыбнулся Барнс. — Еды здесь всегда вдоволь. Завтра с Денисом метнемся купить всякого, забьем холодильник. А вообще, парни, скоро здесь будет весело. До Литы четыре дня, а после Литы явится Эшу со своими.
— Что за Эшу? — поинтересовался Брок, доедая яичницу.
— Маг, друг семьи. Превращается в большого черного кота.
— Насколько большого? — спросил Брок.
— Большого, — неопределенно сказал Барнс. — Меньше Йодзу, но больше тигра. Он славный. Язва только.