* о творчестве

[kroshkavinni]

Нервные окончания

глава 8

Брок поболтал виски в стакане и отхлебнул, наблюдая за тренировками бойцов королевской гвардии. Если бы агенты ЩИТа старались хоть в половину так же, как подданные Джека, то в Нью-Йорке организованная преступность вымерла бы как вид и никакой Локи не посмел бы сунуться.
— Майя, не жалей их, работай в полную силу, девочка! — крикнул он. — Им полезна конкуренция!
Роджерса искать не хотелось. Брок и так на него был всё ещё зол, но от высказанных претензий и удара благоверному по морде внутренний зверь почему-то не успокоился. А то, что Стив продолжал таскаться следом за Барнсом, глядя тому в спину взглядом побитой собаки, выбешивало страшно.
— Напьюсь к чертям, — сам себе сказал Брок, доливая из фляжки в стакан. — Но выпить не с кем. Ебал я так жить.
— Со мной выпей, командир, — Майя остановилась рядом, нисколько не запыхавшись, словно не она только что умотала десяток лучших бойцов, поначалу посмеивавшихся над хрупкой девчонкой.
— А пошли, — Брок обнял её за плечи. — Я тебя таким коньяком напою, ты такого, девочка, и не пробовала ещё.
Брок и Майя уже уговорили одну бутылку французского коньяка, когда в гостевых апартаментах нарисовался Стив.
— Майя, — нервно сказал он. — Завтра у тебя королевская аудиенция. Что-то там про гражданство.
На Брока Стив смотрел виновато и нервно прокручивал на пальце кольцо. Наконец, словно решившись, он сел в кресло напротив Брока и спросил:
— Что мне сделать, чтобы ты перестал злиться?
Майя сверкнула глазами и забралась с ногами в кресло, подтянув колени к груди, делая вид, что её здесь нет.
Брок хмыкнул и откупорил следующую бутылку.
— А тебе не поебать? Ты ради своего Баки сдохнуть готов, так сдохни. Пусть мне останется хоть светлая, блядь, память.
Брок отхлебнул из стакана, покатал коньяк по нёбу, довольно улыбнулся. Всё-таки на короля работать круто. В Америке одна бутылка такого стоила его двухмесячного жалования, и то не факт, что Брока бы пустили в алкогольный бутик, где он продаётся.
— Может, послать Фьюри нахуй и тут остаться, а, девочка?
— Что за Фьюри? — немедленно заинтересовалась Майя.
— Одноглазый хрен с горы, заведующий спасением мира, — ответил Стив. Майе он не очень доверял, но не сомневался, что Баки вытрясет из нее всю ее запутанную историю. Уже одно то, что они подхватили эту Майю на базе Гидры, где она, нисколько не раздумывая, взяла Стива в заложники, говорило против нее. Невинных на этой базе не было.
— Брок, — продолжил Стив. — Прости меня. Я очень перед тобой виноват. А ты крут так, как мне и не снилось. Вас было всего пятеро на весь бункер! Это круче, чем были мы во времена Ревущих Коммандос! Мне жаль, что это была тайная операция — это то, чем ты смело можешь гордиться.
— Не подлизывайся, не выйдет. Я не Романова, на меня не действует всё это, — Брок ехидно оскалился, заметив ярко-алые пятна смущения, заливающего щёки его благоверного. — Виноват. И я заебался говорить тебе об осторожности. Заебался разгребать то дерьмо, в которое ты радостно влезаешь, оставляя меня за спиной. Себя чуть не угробил и Барнсу все направляющие сбил, — Брок подобрался. — На хую я всё это видел, Роджерс. Вот это вот, — он вскинул руку с кольцом, — для чего? Чтобы я по барам не шлялся? Оберег от ебли на стороне? Или что?
— Брок, — Стив побледнел, как будто из него разом выкачали половину крови. Ему внезапно стало наплевать на то, что при их с Броком семейной разборке присутствует посторонний человек, возможно, враг, возможно, агент Гидры. — Это была дурная случайность. Тони всегда поставлял проверенные данные. Я… Брок, исправлюсь.
Брок потёр виски.
— Мэй, девочка, погуляй, пока папа-Брок папе-Стиву наглядно объяснит, что бывает, если засунуть голову в задницу. Давай-давай, — он всучил ей оба стакана и бутылку, выпроводил за дверь. — Стив, ты мне это говорил после того как сиганул из самолёта без парашюта, ринулся в пасть той твари, что из портала вылезла, закрыл собой какого-то политика. И каждый раз твоё — «исправлюсь», — Брок расстегнул пряжку, вытащил ремень из шлевок, взвесил его в ладони. — Я бы выпорол тебя, имей это смысл. Роджерс, если тебя не станет, я сдохну, — устало сказал Брок, будто само собой разумеющееся. — Я обычный человек. Почти старик. Какие-то десять-пятнадцать лет — и освобожу дорогу молодым в твоей жизни, но ты торопишь. У меня обычное человеческое сердце, Стив, которое банально не выдержит следующего раза.
Стив обнял Брока, крепко, но осторожно, соизмеряя силу.
— Сейчас люди живут долго, — сказал он. — Я люблю тебя. И меньше чем на сорок лет с тобой не согласен. Брок. Я понял. Но это моя работа. И твоя тоже. Я чуть не рехнулся, когда понял, что вы штурмовали базу Гидры впятером. Какой из короля солдат? Брок, мы будем рисковать собой. Ты, я. Это наша работа. Но я выживу. Я всегда буду выживать и возвращаться к тебе. А выпороть… — Стив отстранился и начал расстегивать джинсы. — Сколько угодно, если тебя такое возбуждает.
— Идиот ты, Роджерс. Все нервы мне вымотал, — ремень полетел в сторону. Брок притянул Стива к себе за бёдра. — Возвращаться он будет. Не смей, сука, без меня никуда ходить! Понял? — чеканя слова, прошипел он, пробираясь ладонями за пояс джинсов, сжал задницу Стива. — И Джек военный, не надо недооценивать монарха за любовь к строгим костюмам. Блядь, Роджерс, что же ты так охуенно пахнешь?
Брок широко лизнул шею Стива, оставляя влажный след. Стив запрокинул голову и задушено выдохнул. Брок все эти дни наказывал его, уходя спать в свободную гостевую спальню, и Стив истосковался по нему.
— В спальню, — выдавил он.
Брок впихнул Стива в двери спальни, будто бы секса у них не было минимум год. И пусть он не прикасался к Роджерсу, наказывая его, но не смотреть сам на широкую спину, длинные сильные ноги, шикарную крепкую задницу без каменного стояка не мог. Но Брок привык сдерживать обещания и поэтому, вместо того чтобы драть супруга во все дыры, дрочил, закусив угол подушки, вспоминая, как Роджерс на плацу стянул мокрую от пота футболку и принялся, сучоныш, приседать.
Но сейчас всё это охрененное тело было в его руках. Брок сдёрнул со Стива джинсы вместе с трусами, задрал футболку и застонал. Тело Роджерса всегда было отдельным фетишем Брока Рамлоу. Ещё до того момента, когда гордость нации оказалась на простынях его дома с разведенными ногами, Брок сходил с ума от тела Стивена Гранта Роджерса, символа всего светлого. А символы не ебут, на них тихо молятся, не сводя восхищённого взгляда. Но это не про Брока. Он привык получать всё, на что падает его взгляд.
Стоило Стиву оказаться на постели, прижимаясь животом к простыням, выставив идеально круглую задницу, у Брока отказали последние тормоза, как отказывали всегда, стоило Стиву раздеться. Жадно огладив ягодицы, Брок прижался к ним губами, целуя, вылизывая, оставляя красные метки, развёл половинки в стороны.
— Ты самый охуенный.
Стив выгнулся в пояснице, раздвинул ноги шире, подставляясь.
— Выеби меня! — потребовал он. — Сейчас же!
У него ныло и пульсировало в паху, член подергивался. Стив едва удерживался от того, чтобы не ерзать на дорогих голубоватых простынях египетского хлопка. Ощущать в себе Брока хотелось до тьмы перед глазами.
Брок застонал, обвёл большим пальцем пульсирующее кольцо мышц, чуть надавил на вход.
— Обожаю тебя такого, — сипло выдохнул он, лизнул от яиц до копчика. — Жадный, жаркий, тугой. Словно в первый раз ебать буду.
Брок выдавил на пальцы смазку, вставляя сразу два, огладил горячие стенки, бугорок простаты, чуть растянул, оглохнув от просящих стонов.
— Ну же, детка, — Брок трахал Стива пальцами одной руки, другой удерживая под живот, не давая ему тереться членом о простыни. — Покажи, как ты хочешь меня.
Стив выстанывал что-то невнятное сквозь сжатые зубы, подавался назад, насаживаясь на крепкие пальцы. Не выдержав долго, он поднялся на четвереньки, припав грудью к кровати, приглашающе выставив задницу.
— Брооооок! — почти провыл он. С его члена сочились вязкие капли предъэякулята. Стив развел половинки задницы руками, открываясь и подставляясь. Он так хотел, ему было так надо!
— Блядь, — выдохнул Брок, лизнув напоследок припухлые края входа, приставил головку каменно стоящего члена и вошёл одним плавным движением, сразу полностью, до корня, до поджавшихся яиц. — Б-блядь!
Брок замер, зажмурился кусая губы, моля про себя Роджерса не двигаться, ради всего святого. Как же хорошо ему сейчас было, горячо, сладко, будто бы Стив был идеально сработан именно под него. Брок прижался к подрагивающей спине супруга, прикусил загривок, обнял, фиксируя.
— Люблю тебя, — прошептал, выходя почти полностью.
Стив смог ответить ему только рыдающим стоном. Он крупно вздрагивал всем телом. Он весь был — желание, и страсть, и готовность отдаваться, принадлежать, быть с Броком всем собой, до конца.
Недолгая разлука, заслуженное наказание, невозможность быть вместе в течение нескольких нескончаемых дней сводили Стива с ума. Сейчас он готов был умолять, лишь бы Брок был с ним, брал его, оставлял свои метки.
Брок длинно выдохнул, сел на пятки, выходя из Стива, окинул его жадным восхищённым взглядом, удивляясь каждый раз, что он весь его, в его, Брока, власти, такой мощный, совершенный до последней линии, мышцы, волоска. Стив был воплощённой мечтой, наградой за всё дерьмо в жизни Брока.
Притянув Стива к себе за подрагивающие бёдра, заставил встать на колени, самому насадиться на член Брока, так, как Стиву того хотелось, двигаться, впуская невероятно глубоко, чтобы самому ласкать, нежить супруга. Гладить подрагивающий пресс, сжимать, прокатывать между пальцами соски, чувствовать, как дрожит его тело.
Стив выгнулся, как лук, сцепил руки на затылке Брока и начал двигаться, с восторгом принимая его член до конца, до корня, насаживаясь и снова поднимаясь. Брок мучил его, лаская грудь и живот, сжимая яйца и упрямо не касаясь члена. Кусал плечи и шею, прихватывал губами мочки ушей. Стив ухватил Брока за руку, направляя ее к своему жаждущему прикосновений члену.
— Пожаааалуйста! — простонал он. — Я… не могу!..
Брок впился зубами в плечо Стива, с силой вгоняя в него член.
— Можешь, детка, ты всё можешь. Давай! Кончи на моём члене!
Голос почти не слушался, сознание мутилось, уплывало, но Брок упрямо вбивался в воющего на одной ноте Стива, почти грыз его шею, оставляя кровавые метки, от которых к утру и следов, к сожалению, не останется. Брок заорал в голос, вбиваясь особенно глубоко, чувствуя, как Стив сжал его член, как он дёрнулся и задрожал, кончая.
У Стива словно звезды перед глазами вспыхнули. Он кричал, выплескиваясь, так, что позванивали оконные стекла. То, что он ощущал, было чем-то большим, чем банальное физическое удовлетворение. Радость, счастье, ощущение принадлежности и нужности, любовь, знание, что он в самом правильном месте на свете, что все так, как и должно быть.
Брок рухнул на разворошенную постель, утягивая и Стива за собой, обнял, как делал не часто, всегда отмахиваясь от слишком тактильного возлюбленного. Обычно Брок сразу вскакивал в душ, смывать пот и сперму, заставлял и Стива, перестилал постель, проветривал комнату, но сейчас ему больше хотелось вот так вот лежать, притянув тяжело дышащего Стива к себе, прижаться к его спине, побыть рядом лишнюю минуту, которой могло не быть, не успей они.
— Скоро домой, — тихо сказал он. — Договор с его величеством заканчивается. Как и наши с тобой отпуска. Вернёмся, я девочку с собой захвачу, пусть мужики зубы о неё пообламывают, а то разжирели там без меня.
— Гражданство. Документы. Грин-кард. Рабочая виза, — тихо напомнил Стив, с сожалением выныривая из посторгазменной неги. — Не считая даже того, что она из Гидры, Брок, и явно не из солдат-срочников.
— С гражданством Джек обещал устроить, а остальное к Старку, пусть старается. Он мне по гроб жизни обязан. Пусть будет благодарен, что за Барнса его здесь не расстреляли, — усмехнулся Брок, выцеловывая шею и плечо Стива. — А вот Гидра — это интересно. Поговорить с ней надо. Потрясти. Поприжать. Да и всё равно забрать. Зачем Гидра рядом с Барнсом? Тебе прошлых проблем мало было? Пусть лучше у нас под присмотром.
— Но потом, — твердо сказал Стив. — Пойдем в душ. Отсосу тебе сначала.

Совместно  PaleFire
иллюстрации  Мели-Су