*о творчестве

[kroshkavinni]

Остров Никогда

Глава 17

Брок лежал в высокой траве и смотрел на живые статуи прекрасных обнаженных дев, служившие столбами ограды сада, в котором росли молодильные яблоки. Пики ограды были высокие и острые, а ворот они с Роджерсом не нашли, хотя обошли весь сад трижды. Только в одном месте из-под ограды вытекал то ли ручей, то ли речушка.
— Что делать будем? — спросил Брок.
— Можно попробовать… договориться? — как-то неуверенно предложил Стив, уже заранее зная, что толку никакого не будет. — Жаль, речка мелковата, не пролезть, а водяной ни словом не обмолвился, как входить, только твердил, как заведённый про зверей и глаза.
— А что про глаза? — спросил Брок. — Что там с глазами?
Стив сделал страшное лицо.
— Не смотри им в глаза, сынок, зачаруют, заколдуют, душу вынут, залюбят до смерти, как-то так, — дословно повторил Стив, косясь на статуи, то и дело игриво поводящие крутыми бёдрами.
— То есть заебут, — заключил Брок. — Ну пойдем договариваться, что ли. Сомнительно мне, что тебя они зачаруют.
Он встал, потянулся сначала передними лапами, потом задними, и подошел к ближайшей девице. Девица и правда была чудо как хороша: пышные бедра, тонкие щиколотки и запястья, талия — того и гляди переломится, идеально круглые груди с розовыми сосками, длинная шея, яркие губы, огромные темные глаза с какой-то дичинкой и кожа цвета розового мрамора.
Стив остановился рядом, окинул соблазнительниц долгим нечитаемым взглядом, и пожал плечами. Не мог он взять в толк, что же в них такого необычного, что их бояться стоит.
— Здравствуйте красавицы, — Стив улыбнулся как можно доброжелательнее. — Не подскажете, как нам в сад попасть?
Стив чувствовал себя идиотом, но ничего поделать с этим не мог. Только присутствие Брока придавало ему уверенности в своих действиях.
— Взгляни на меня, добрый молодец, — пропела одна, протягивая руки. — Разве не хороша? Не горяча? Зачем тебе в сад? Останься с нами!
Девицы-статуи окучивали Роджерса наперебой, но он смотрел на них, как на скульптуры, и не поддавался. Брока это не удивило. Роджерс явно был не по бабам, как и сам Брок, и мраморным девкам не светило.
Прошло сколько-то времени, переместились тени. Девицы все так же зазывно пели, Роджерс смотрел на них дурак дураком. В какой-то момент Брок подсунул морду под ладонь Стива, тот машинально потрепал его по загривку, и тут девицы завизжали, завопили и превратились в крылатых, когтистых, с выпученными глазами и длинными зубастыми пастями фурий.
Стив отскочил в сторону, выхватывая нож. Вот такой вот противник был ему понятен и привычен. Он вертелся ужом, уходя от острых когтей, рубил направо и налево, краем глаза следя за волком.
Кровь заливала лицо, внутренности скользили под ногами. Когтисто-визжащие твари не сдавались, лезли, будто бы не видя, какая судьба постигла их товарок. Тянули длинные руки, стараясь достать до горла, метили в глаза и вопили так, что уши закладывало. Стив слышал, как рычал Брок, видел острые клыки, входящие в плоть чудовищ, и внутренне ликовал. Настоящий бой пьянил не хуже вина. Увернувшись от последней напирающей на него гадины и перерезав ей горло, Стив метнул нож в сторону визжащей твари, нависшей над Броком, и осел устало на траву.
Брок встряхнулся, подошел к Роджерсу и облизал ему лицо, особое внимание уделив царапине под левым глазом и подранным рукам.
— Бляди, — высказался Брок. — Давай в сад.
Они проскользнули поверх опустевших постаментов, и Брок спросил:
— А как эти молодильные яблоки выглядят-то?
— Почём мне знать, — ответил Стив. — Вообще не знаю, зачем на всё это подписался. Вот как выяснять? Все подряд надкусывать, пока рога и хвост не вырастут?
В саду стояла оглушающая тишина, будто бы несколько минут назад за его пределами не разворачивалась жестокая схватка не на жизнь, а на смерть. Все деревья были похожи одно на другое. Стив брёл в подступающих сумерках, легко касаясь ладонью стволов, проводил по шершавой коре, надеясь найти хоть какие-то отличия. Впереди что-то мелькнуло, воздух наполнился тихим звоном и запахом свежего хмельного сидра.
Стив непроизвольно облизал губы, твёрдо зная, каков этот сидр на вкус и как славно его пить, сидя на кухне, из белой кружки с синим всадником на боку.
— Там, — указал он вперёд.
В самом центре сада росло большое раскидистое дерево, ветки которого клонились к земле от обилия плодов. Только сами яблоки больше походили на драгоценные поделки: полупрозрачные, нежно-розоватые с боков, на тонких изумрудных ножках-веточках. К ним и прикасаться-то было страшно. Стив сорвал одно и сразу спрятал за пазуху.
— Возьми с запасом, — посоветовал Брок, принюхиваясь. — Интересный сорт.
Он огляделся, повел носом.
— И давай отсюда, пока эти бабы не ожили. Вряд ли этот садик надолго без охраны оставляют.
Отмывались они в том же самом ручье, точнее, Стив купал Брока, промывая густую шерсть от крови, а заодно и прощупывал. С этого гордеца стало бы скрыть ранение и отважно ковылять дальше, истекая кровью.
Стив выбрался на берег мокрый насквозь. Сел на траву и похлопал рядом с собой.
— Иди, ухо твоё гляну, герой.
Брок подергал разорванным ухом.
— Саднит слегка. Ерунда это. Давай ходу отсюда.
Стив глянул на него угрюмо.
— Иди сюда, посмотрю и пойдём, до рассвета нечего опасаться, — и сам подтянул упрямо упирающегося всеми четырьмя лапами Брока к себе. — Сиди и не дёргайся, щипать будет.
Целебная настойка какой-то травы уже давно болталась в котомке. На Стиве все ранения заживали почти моментально, так что он хранил её так, на всякий случай. И смотрите-ка, пригодилась.
Стив дул на пострадавшее ухо, иногда промакивая тряпицей, смоченной в настойке. А потом обнял волка и уткнулся носом в загривок. Напряжение наконец начало отпускать.
— Ты мне напоминаешь кого-то, но я вспомнить не могу, кого, — хрипло сказал Стив, пошарил в кармане и достал кожаный шнурок с жёлтыми яшмовыми бусинами. — У него глаза такого цвета и у тебя тоже.
Брок что-то неопределенно буркнул и понюхал шнурок. Пахло Роджерсом. Сильно пахло.
— Память совсем отшибло? — спросил он.
— Я вообще ничего не помню, кроме того, что должен делать, и дойти куда-то, где найду свою судьбу. Но ни того, откуда иду, кто вообще такой — не помню. Сны сняться только странные и вот тут, — Стив коснулся солнечного сплетения. — будто клубок какой-то разматывается, давая возможность дышать.
Стив погладил волка от ушей до хвоста.
— Эх, был бы ты человеком, влюбился бы в тебя и горя не знал, а так иди туда — не зная куда, ищи то — не зная что, — Стив поднялся. — Двигаем? Нам до ведьмы ещё сутки топать, а там Девица-Краса и всё.
Брок оскалил пасть в улыбке.
— Давно пора, — сказал он.

Путь до Девицы-Красы оказался недолгим. Всего каких-то полдня по проторенной дороге с кабаками на каждом перекрестке. Впрочем, в кабаки Роджерс не заглядывал, да и на Брока прохожие и проезжие косились с опаской.
Жила Девица-Краса в высоком тереме из деревянных раскрашенных кружев.
— Подождать? — спросил Брок, растягиваясь в низкой, поросшей желтыми цветочками темно-зеленой травке у палисада, засаженного яркими цветами без запаха.
Стив присел рядом, погладил Брока за ушами и глянул грустно.
— Да, я быстро, а пока… — он достал из кармана тот самый шнурок и повязал его на шею волка. — Так будет правильно.
Постучавшись, Стив вошёл в сени, постоял немного и услышав предложение войти, прошёл в горницу. На сердце было неспокойно, казалось упускает он что-то важное.
— Здравствуй, добрый молодец, — поздоровалась девица, предложила узвару и пирогов румяных, но, вновь взглянув на хмурого Стива, ласково разулыбалась: — Уж не ты ли тот молодец, что вышел по свету судьбу свою искать? Так вот она, судьба.
Стив поднял взгляд и обомлел. Девица и правда была прекрасна как ликом, так и статью. Всем она была хороша, но не к ней тянулось тревожно сердце, не к ней рвалась душа.
— Где? — переспросил Стив, оглядывая горницу.
Девица будто лицом потемнела, свела на переносице тонкие брови.
— Вот, стрела, выйди в поле, да пусти её из тугого лука. Где она упадёт, там и судьба твоя будет. — указала она на узорчатую скатерть, — Только не торопись, подумай, добрый молодец, али я не хороша, не люба тебе?
Стив глянул на стрелу и улыбнулся в ответ. Решение-то он уже давно принял и отступаться от него не желал.
— Спасибо тебе и за пироги, и за помощь, но пойду я, ждёт меня друг верный, да и судьбу я свою знаю.
Поклонился девице в пояс и вышел на крыльцо.
Брок отмахивался от сороки, которая наскакивала на него и норовила клюнуть то в хвост, то в заднюю лапу.
— Что там нового девица придумала? — спросил он, не поднимаясь. — Куда идем, что ищем?
— Не знаю, — улыбнулся ему Стив, сбегая с крыльца. — Кажется, я всё уже нашёл.

Они ушли от деревни, где жила девица, в заросшие невысокими деревцами поля, сели на меже, Роджерс развел костерок. Брок лежал на траве, грелся у огня, нюхал туман и ждал.
Сквозь туман по меже кто-то шел к ним. Брок вскочил, повел носом: от чужака пахло знакомо и привычно. Барнсом от него пахло, сталью и порохом. Брок подался вперед, перебирая лапами на месте.
Перед скрытым туманом Барнсом катился светящийся клубок. Брок смотрел на него и видел светящуюся нить, по которой шел Барнс. Точно Барнс! Как нашел-то!
Клубок докатился до костра, прыгнул в него и исчез. Барнс шагнул в круг света, отбрасываемого костром. Брок бросился к нему, ткнулся носом в грудь, перетянутую тугими ремнями с кобурами, обнюхал руки, пистолеты, ножны с ножами. Барнс, радостно скалясь, потрепал его за ушами.
— Найти вас — замаешься, — сказал он. — Стиви, во что это ты вырядился? Брок, кто тебе ухо подрал?
Стив недоумённо переводил взгляд с одного на другого. То, что Брок знал пришельца, немного успокаивало, но откуда тот знал его, Стива?
— Что привело тебя, незнакомец, к нашему огню? — спросил он, нахмурившись.
— Вас искал, — Баки снял с пояса флягу и протянул Стиву. — Вас в искусственный поэк затянуло, под чары. Эшу пошел с чародеем разбираться, а я вот — вас искать. Только, я смотрю, ты все еще под теми чарами. Поцеловать тебя, что ли? Эшу говорил, поцелуй истинной любви разбивает любые чары.
Брок встопорщил уши, когда при словах о «поцелуе истинной любви» Роджерс уставился на него.
— Прямо в морду? — спросил Стив, не заметив флягу, не услышав и половины сказанного, лишь про «истинную любовь».
— Ну не под хвост же! — в один голос сказали Брок и Баки.
Стив нервно глянул на незнакомца, отчасти желая, чтобы он хоть отвернулся, а не скалился с такой довольной рожей. Притянул к себе волка, огладил морду, поцеловал в нос и прижался к губам.
Брок почувствовал, как меняется тело, перераспределяется вес, удлиняются одни и укорачиваются другие кости. Он встал на ноги, покачнувшись, вцепился в плечи Роджерса и поцеловал его от всей души и со всем своим умением.
У Стива перед глазами будто свет померк и вспыхнул снова, сдёргивая лёгкое покрывало с памяти. Он потянулся к Броку, прижал к себе, стиснув в объятиях.
— Тебя-то я и искал, видимо, — сказал Стив, чуть отстранившись, заглянул в глаза, коснулся губ поцелуем. — Столько бродил кругами, обвинял во всех грехах, а самого важного не видел. Брок, — Стив взял его голову в ладони. — Я люблю тебя.
— Так ведь и я тебя, — хрипловато отозвался Брок. — И Барнса, — он поманил его. — Обоих.
Баки подошел к Стиву и Броку, положил руки им на плечи и поцеловал сначала Стива — коротко, но жарко, а потом — Брока.
— Люблю вас, долбоебов, — сказал он.
Стив покачнулся, тряхнул головой, отгоняя морок и замер, оглядываясь. Он отлично помнил застившую глаза злость, как бежал в поисках Брока, чтобы высказать ему всё, вытянуть подробности, помнил, как падал, а дальше словно спал и видел сон — про водяного, «прекрасных тварей» и молодильные яблоки. А сейчас они все втроём в каком-то поле.
Опустив взгляд на голую грудь Брока и увидел те самые бусины на шнурке, Стив рассмеялся, притянул Брока и Баки к себе, прижал, чтобы никогда больше не растеряться по дороге. Ему нужно было, видимо, это время, чтобы осознать последнее, что никак не вставало на место. Он всю жизнь любил Баки и готов был все ради него отдать, но нисколько не меньше он любил и Брока, тянулся к нему, отдавая всего себя точно так же, как и с Баки. Он любил их одинаково сильно.
— Люблю вас, — прошептал он, зажмуриваясь, чувствуя, как мир снова идёт рябью, смещается, утягивая их за собой. Вот только теперь Стив держал самых важных для него крепко.

Совместно с  PaleFire