* о творчестве

[kroshkavinni]

Чистота и порядок

Часть 5

Клэр, как и договаривались, пришла в восемь вечера. Брок еще по телефону объяснил ей, что от нее требуется, впустил в дом и свалил под благовидным предлогом. Предлог и искать не пришлось: нужно было закупить еще еды, потому что ел Роджерс за четверых, а морить его голодом Брок не собирался.
Стив потеряно глянул на закрывшуюся за Броком дверь. Что-то он совсем перестал понимать происходящее. Зачем было приглашать гостью и сбегать? Никак иначе это Стив назвать не мог.
— Может чай, кофе? — предложил он, разглядывая Клэр.
Клэр оглядела его, прицокнула языком. Что-то Брок облажался. Этот парень явно не по девочкам. Ну вот совсем. Однако может быть забавно.
Клэр качнула бедрами, обтянутыми черной лаковой юбкой, чуть выпятила декольте, скинула короткую курточку и сказала:
— А давай кофе. Брок сегодня странный, правда? Ты давно его знаешь?
Стив нажал кнопки на кофемашине, сел напротив, разглядывая гостью. Было в ней что-то таинственно влекущее, эта показательная сексуальность, одежда на грани фола, движения, манера держаться. Стив хмыкнул.
— Не так и давно и, видимо, совсем не знаю. Он ведь тебя совсем не в гости пригласил, — протянул он, нахмурился, но тут же добродушно улыбнулся. — Сахар, сливки?
— Черный, две ложки сахара, — сказала Клэр, усаживаясь за стол и кладя рядом с собой сумочку: — В гости. Ну то есть Брок-то думал, что поработать, но я-то вижу, что в гости, — и она ободряюще улыбнулась Стиву. — Брок хороший мужик, просто иногда тупит. Редко, на самом деле. Он меня когда-то очень крепко выручил. Такой человек-скала, всегда опереться можно.
Стив поставил на стол две чашки с кофе, добавил в одну сахар, в другую сливки, ванильный сироп и, всыпав половину сахарницы, глянул на свои руки, перепачканные в карандаше.
— Ты ведь всё поняла, да? Не рассказывай ему обо мне, прошу, не надо. — Стив отпил из чашки, поморщился. Всё равно было горько, или это горчило на языке от воспоминаний? — Там, откуда я родом, за такое можно жизни лишиться, а в армии — трибунал, но до него редко доходило, свои же могли забить насмерть. — Правда давалась сложно. Как бы он ни любил Бруклин и то время, реалии были против таких, как он. Стив даже Баки не рассказывал о своей природе, старательно пытаясь подавить в себе любой интерес к своему полу, соглашался ходить на нелепые двойные свидания, как бы противно не было от самого себя. — Здесь всё по-другому, можно открыто смотреть, держать за руку. Это странно, но правильно. Я не хочу, чтобы Брок шарахался от меня.
— О, поверь, он не будет, — твердо сказала Клэр. — Никогда не будет. Слушай, ты весь такой правильный и хороший мальчик, поэтому у меня к тебе просьба: никаких душеспасительных разговоров, хорошо? Я знаю, кто я, почему я выбрала эту профессию и почему в ней остаюсь, ок? Давай о чем-нибудь другом? Я вообще-то на художницу училась, но не вытянула. Хотела комиксы рисовать, только тут ведь как повезет. Мне не повезло. А жаль. Я, кстати, и сейчас иногда рисую, ну, фурри там всяких, комишшены делаю и все такое, когда время есть. За фурри неплохо платят, только доход непостоянный.
— Мне странно говорить что-то о выборе, — Стив поднялся, вымыл чашки, оставив их сохнуть на раковине. — Мы сами выбираем путь, которым идти, и если он тебя устраивает, то кто я такой, чтобы осуждать? Это тоже работа. — Он проводил Клэр в гостиную и вытащил из-под диванной подушки планшет с набросками, который бездумно сунул туда ещё вчера вечером, перед тем как отправиться к себе, раскрыл его на середине, протягивая Клэр. — Учился на художника очень давно, можно сказать, в другой жизни. — На листе в разных позах была тщательно прорисована Гарнет, потеющая на тренажёрах.
— О какая девушка! — восхитилась Клэр. — Ты классно рисуешь! А я — вот, — она достала из сумочки телефон и показала арт с фурри, на котором антопоморфный самец зебры трахал антропоморфную олениху. — Последний комишшн.
Стив кашлянул в кулак.
— Интересный стиль, необычный, я бы сказал. И такое покупают? Я думал, чем заняться, когда мне придётся уехать. — Стив вновь поднял глаза на Клэр. Она ему нравилась своей открытостью, честным принятием самой себя. — Позволишь тебя нарисовать?
— О, покупают, и еще как, — улыбнулась она. — Самый оплачиваемый вид коммишнов. А нарисуй! Только здесь темновато, может, тут есть комната с лучшим освещением?
В его комнате окно было практически во всю стену, закатное солнце давало красивые тени, и кровать стояла как раз очень удобно, чтобы разместить на ней гостью с большим удобством, плюс лампы и светлые обои, хорошо отражающие свет.
Стив задумчиво прикусил ноготь на большом пальце.
— Да, пойдём ко мне, как раз скоротаем время до возвращения этого… альтруиста, — усмехнулся Стив.
Ему нравилось рисовать с живой натуры, наблюдать не исподтишка, стараясь запомнить линии, обрисовать мышцы как надо, когда можно подойти, проследить ладонями изгибы, видеть, как при каждом вдохе движется грудная клетка, как дрожат длинные ресницы. Клэр была идеальной моделью. Она гнулась, стоило Стиву чуть нахмурить брови из-за статичности позы, замирала на долгие минуты, томно выдыхала.
— Прекрасно, — прошептал Стив, откладывая карандаш. — Превосходно. — Он развернул к ней планшет с набросками. — Я хочу попробовать написать с тебя полноценную картину.
— Значит, мне придется еще позировать, — улыбнулась она. — Назначь время, я приду.
Клэр привстала и легко коснулась щеки Стива губами, пачкая его помадой.
— О, Брок вернулся, — Клэр услышала, как щелкнул замок входной двери. — Сделаешь мне еще кофе?
— Д-да, — протянул Стив, залипнув на набросках, что-то подправляя, перерисовывая, находясь будто бы и не здесь вовсе, потерявшись в каких-то своих измерениях, но моргнув, поднял на Клэр уже осмысленный взгляд. — Прошу, не говори ему.
На кухню Стив прошмыгнул мимо разувающегося в коридоре Брока как был: босой, без футболки, которая всё равно жала в плечах и отвлекала от работы, со смазанным следом от помады на щеке, лохматый, с горящими от возбуждения глазами. Он нашёл идеальную модель, а это было сродни сексу, может, даже в разы лучше, он не знал, сравнивать не с чем было, но от морального удовлетворения плыло перед глазами, тряслись руки. Хотелось всё бросить и рисовать.
Пока Стив готовил кофе, Клэр подошла к Броку и шепнула:
— Мой лучший вечер за много месяцев. Я приду еще, мой хороший. Деньги оставь себе. Но с тебя сегодня ужин.
Брок улыбнулся ей, чувствуя неприятную горечь в горле.
— Ужин так ужин, — согласился он. — Как он?
— О, лучше многих, — Клэр сыто облизнулась. — Иди его корми, он обо всем забыл и голодный, как стая волков.
Брок потащил пакеты на кухню. Окинул жадным взглядом раскрасневшегося возбужденного и довольного Роджерса и объявил:
— На ужин стейки из тунца. Клэр поужинает с нами. Девочка заработала.
Стив закивал, глядя на Клэр с нежностью. Ему хотелось ухаживать за своей музой, сделать приятно и ей, но Стив совершенно не знал, как и что, а поэтому поставил перед ней обещанный кофе и подойдя к Броку, благодарно хлопнул его по плечу, сжал, борясь с желанием огладить сильную шею.
— Спасибо! Правда, спасибо, — а проходя мимо Клэр, едва слышно шепнул ей на ухо, стрельнув глазами в сторону чуток прихуевшего Брока. — В следующий раз я покажу тебе другие наброски.


Стив проснулся от собственного крика, вскочил, путаясь в мокрых от пота простынях, повалился на пол, забиваясь в самый дальний угол, зажал ладонями рот. Он не понимал, где находится, почему не может идти. Темнота давила, завывая зимним ветром, выстуживая, обгладывая с костей всё человеческое, оставляя лишь животный ужас, отчаяние и крик, отражающийся от стен, самого воздуха.
Лёгкие сдавливало удушливым кашлем, рвало, не давая нормально вдохнуть.
— Баки, — едва слышно позвал Стив, вглядываясь в темноту, зная, что сейчас дверь распахнётся и Баки примчится, упадёт рядом, притянет к себе, извиняясь, что так надолго оставил одного, что не уследил. — Баки.
Но никто не приходил, дверь не открывалась, впуская свет и тепло, половицы не скрипели от торопливых шагов. Темнота давила всё сильнее, круша, размазывая последние крохи уверенности, и Стив вспомнил крик, не свой собственный, едва слышный, а другой, от которого закладывало уши, заглушая всё остальное, крик его Баки. Вспомнил протянутые в мольбе руки и ужас в серых глазах.
— Баки, — хрипло прошептал Стив, съеживаясь на полу, подтягивая колени к груди.
Утром он едва поднялся. Саднили искусанные губы, в голове было пусто и наконец-то тихо. Всю ночь он слушал, как воет ветер, как стучат колёса уносящего его поезда, как затихает далёкий отчаянный крик.
Брок, увидев Стива поутру, охуел. Тот выглядел так, словно пробыл в плену месяца два. Замученный, потерянный, несчастный.
Еще до того, как налить Стиву кофе, Брок подошел к нему, обнял, потрепал по волосам. Он ничего не сказал, да и что тут сказать? Накрыло ПТСР, Брок и сам отлично знал, как это бывает. Сам просыпался от кошмаров и не спал ночами.
Брок обнимал Стива, гладил его по широченной мускулистой спине, ерошил волосы и молчал, пока окаменевшие мышцы не начали расслабляться под руками.
Стив всхлипнул и вжался лбом в шею Брока. Он чувствовал, как погружается в ту же бездну, знакомую глухую черноту. Костерил себя за то, что стал забывать, отпускать Баки, привязываться к другим людям, открываться слишком сильно. Они всегда были друг у друга. У Стива Баки, а у Баки был Стив. Только так, и никого больше в их крошечном мирке, поделённом на двоих. Друзья, братья, сиамские близнецы, две половины одного целого. Один невозможен без другого.
Никто не мог понять, да и не пытался, собственно. Пегги поджимала губы и смотрела сочувственно, Говард строил какие-то теории и обещал найти тело, а Стив тихо умирал, без возможности даже вены себе перепилить, регенерация такое залечивала практически мгновенно, не оставляя даже шрамов.
Стив отстранился, выхлебал горький кофе и, благодарно кивнув, ушёл в комнату, где осел на пол, обложился чистыми листами. Ему надо было побыть одному, перебрать в тысячный раз в голове тот день и понять, почему он не прыгнул следом.
Брок упрямо пошел за ним. Встал в дверях, прислонившись к косяку, и сказал:
— Люби его. Помни. Знай, что он был и каким он был. Но не позволяй ему утянуть тебя следом. Потому что если ты уйдешь за ним — не останется никого, кто его помнит так, как ты. Блядь, да вообще не останется никого, кто его помнил, понимаешь? Кто его знал. Только пустая могила в Арлингтоне, Стив. Не надо так. Ни с собой, ни с ним.
Стив поднял на Брока больной взгляд, хотел было что-то сказать, но промолчал, вновь опустив плечи. Он не мог принять смерть Баки, не мог отпустить, нутром ощущая, будто его сердце продолжает биться, хоть и очень-очень далеко, а Стив потерялся, сбился с дороги и никак не может дойти. Но и слова Брока задели за живое. Он любил Баки, всегда любил, и нельзя было, чтобы его забыли, чтобы не осталось никого, кто помнит.
Карандаш сам собой ожил в руке. Стиву не надо было смотреть на лист, чтобы рисовать Баки, улыбчивого, яркого, в залихватски надвинутой на лоб фуражке. Другой — совсем ещё юный, вымазанный одному богу известно в чём, протягивающий яблоко. Стив помнил. Стив никогда не сможет его забыть.
Брок сел рядом, прислонился плечом к плечу и смотрел, как под карандашом проступают знакомые по старым фотографиям черты лихого задорного парня Баки Барнса. Хороший, должно быть, был парень, раз не менее хороший парень Стив так больно помнит его.
Когда Стив закончил рисовать и погладил лист кончиками пальцев, Брок позвал:
— Идем жрать. Сегодня тренировка, надо как следует зарядиться. Да, а на Гарнет не поглядывай — никто из нас не в ее вкусе. Она таких… чипиздриков-хипстеров любит, которых соплей перешибить можно.
Стив едва заметно улыбнулся, удивляясь, насколько наблюдательный Брок Рамлоу иногда бывал слеп. А ещё с ним было удивительно тепло и правильно, как бывало только с Баки и это, признаться, сильно напрягало. Поначалу Стиву казалось, что к Броку у него нет ничего, кроме банальной похоти, и стоит съехать, как пелена спадёт с глаз и перестанет сладко тянуть в паху от одного взгляда на широкую спину. Но получалось всё не так просто.
Схватившись за голову, Стив чуть не взвыл. Он влюблялся в Брока Рамлоу.
Быстро доев и поблагодарив Брока, Стив ломанулся к себе, набрал номер Клэр и чуть ли не умоляя, уговорил прийти её вечером. Что-то подсказывало, что пора искать другую квартиру, пока он не влип окончательно.


Фьюри, в очередной раз вызывав Стива к себе, объявил, что документы тот получит через месяц.
— Раньше никак, — сурово уронил он. — Кроме того, вам положены выплаты за прошедшее время — рента за награды, жалованье за семьдесят лет от Министерства Обороны США, определенные деньги за время работы в ЩИТе. К сожалению, их тоже придется подождать.
— Я не знаю, как вас и благодарить, сэр, — ответил Стив.
Деньги бы ему сейчас ой как пригодились бы, хотя бы на первое время, пока не определится с заработком, но он не думал, что тягомотина с документами может продлиться так долго. Хотя Стив мало что понимал в современном законодательстве, сколько его ни читал, слишком много было на первый взгляд совершенно противоречивых законов, да и мысли его сейчас были не о том.
Брок ждал его в зале.
— Ну что начальство? — спросил он. — Вставило животворящий пропиздон?
— С чего бы? — Стив жадным взглядом проводил Гарнет. — Снова пообещало документы и денег, но как-то сильно потом. Фьюри, видимо, ещё не придумал, что ему со мной делать, вот и затягивает.
— Да с хуя ли? — удивился Брок. — Не его стиль. Он больше нахрапом — налететь, ошеломить, чтобы опомниться не успел и мозги включить. Если тянет, значит, бюрократы из правительства сопли жуют, это нормально.
Стив пожал плечами. Его не трогали, не заставляли вставать под чьи-то знамёна, а подождать не сложно. Он это умел, единственное — это Брок, с ним рядом находиться становилось всё труднее, и Стив сбегал при любой удобной возможности, стараясь держаться на расстоянии и даже не смотреть в его сторону.
— Пойду-ка я всё же попробую подкатить к Гарнет, — улыбнулся Стив, хлопнув себя по коленям, поднялся и, порывшись в сумке, вытащил планшет с набросками.
— Командир предупредил, что руки вам ломать не стоит, капитан Роджерс, — беззлобно сразу расставила приоритеты она, стоило Стиву только приблизиться, отставила гантели в сторону. — Но ничего не говорил про челюсть. Или не понадобится?
Стив вскинул брови и глянул из-за плеча на отчего-то разозлившегося Брока, распекающего Милза за совершенно незначительный проёб, который и не заметил в обычный день.
— Просто Стив, никаких капитанов, — попросил он.
— Так что тебе надо, просто Стив?
— Я пробовал тебя рисовать по памяти, — Стив сел рядом на пол, подобрав под себя ноги, открыл планшет, пролистал пару набросков с Броком и показал те, что сделал дома с Гарнет. — Но мне никак не даётся вот эта поза, неживая она. И спина… — Стив окинул её взглядом, протянул руку будто хотел коснуться. — Я хотел попросить мне позировать. Вот смотри, — он снова зарылся в рисунки, вытаскивая самый первый, где Гарнет была изображена схематично, но вполне узнаваемо в доспехе греческого гоплита. Она стояла, гордо вскинув голову, опираясь на копьё. — Это только первый вариант…
Стив рассказывал, рассказывал и рассказывал, сверкая глазами и размахивая руками. Вскочил на ноги, хватая Гарнет за руку, провёл ладонью от локтя к плечу, что-то объясняя растерявшейся девушке, тут же тыкая карандашом в рассыпавшиеся по полу наброски.
Брок смотрел на все это и офигевал. Гарнет не послала Роджерса сразу, что-то говорила, кивала, смеялась. Кэп-то, получается, бабник? К любой подход найдет.
Впрочем, у Гарнет сейчас кто-то вроде есть, а она девушка серьезная и с хуя на хуй не прыгает. Так что Кэп обломится с треском, как бы он перья ни распускал.
Внезапно захотелось напиться с тоски, но было совершенно нельзя. Пластырь от затылка Брок отлепил, но голова все еще побаливала.
Он смотрел, не слушая, как Роджерс и Гарнет о чем-то договариваются, соглашаются. Неужели уломал? А когда Гарнет успела выставить своего Дика-Чака-Теда?
Стив был собой очень доволен. Он и не думал, что Гарнет не только согласиться побыть моделью, но и даст парочку дельных советов относительно сюжетов и обмундирования как себя, так и к наброскам с Клэр.
— Брок, я понимаю, что поступил неправильно, говоря только сейчас, но... — Стив смущённо отвёл взгляд. — Ты ведь не против, если Клэр сегодня нанесёт мне визит? Мы не будем шуметь.
— Да хоть патриотические песни орите, — буркнул Брок. — У меня хорошая звукоизоляция.
Вечером явилась Клэр, одетая несколько скромнее обычного, но настолько взбудораженная, что Брок оторопел. Клэр быстро чмокнула его в щеку, выпила чашку кофе и утащила Роджерса в его комнату, предвкушающе улыбаясь. Что характерно, на лице Роджерса было написано еще более горячее предвкушение.
Нет, Клэр, конечно, профи, но у Роджера что, хуй золотой, что она так полыхает?
Выкурив на балконе три сигареты подряд, Брок не выдержал и подкрался к окну Роджерса — балкон был общим для двух спален. Брок надеялся, что Роджерс не опустил роллет, и можно будет если не подсмотреть, то подслушать.
Стив втащил Клэр в комнату, запер дверь и усадил ее перед собой на кровать. Сам же, вытащил первый попавшийся листок и принялся черкать, намечая фигуру, но тут же смял его и отбросил в сторону.
— Я так больше не могу, — потерев виски, признался он, садясь рядом. — Я рехнусь скоро, понимаешь? — Вновь поднялся. — Это сумасшествие какое-то.
— Что стряслось, мой дорогой? — Клэр села ближе, сочувственно погладила Стива по колену.
— Я… — Стив глянул на дверь своей комнаты, удостоверившись, что она закрыта. — Я хочу уехать отсюда, сбежать, называй как хочешь. Закрываю глаза, а там он, открываю и снова он: сильный, широкий. Меня от его запаха так ведёт, что хоть из машины выпрыгивай. Клэр, я, похоже, серьезно влип в Брока.
— А раз влип — подойди да поцелуй, — серьезно сказала Клэр. — И будь спокоен: Брок не оттолкнет. Я его знаю.
— В морду один раз получить и больше не мучиться? — понял по своему её ответ Стив. — Тоже верно, но… — он закусил губу. — Не таким я представлял себе первый поцелуй.
Брок отошел к простенку между двумя окнами и побился об него головой. Бля… Так Стив, получается… Бля, но Стив!.. Бля-бля-бля!
Броку хотелось немедленно выставить Клэр и показать Роджерсу — девственнику, ебаный же ты нахуй! — каким должен быть первый поцелуй. Но нельзя. Стив не дурак и просечет, что его подслушивали.
А ведь Клэр ему, считай, прямым текстом сказала. А он и не понял.
Но бля… А Брок ему девку притащил! Нахуя, спрашивается?
Хотя подруга — вещь нужная. У каждой девушки должен быть друг-гей, так, кажется, Клэр говорила после той заварушки? Хитрая сучка, подсуетилась, и у нее таких теперь два.
И у Гарнет. Мда…
А любят девки Кэпа.
Но достанется он все равно Броку. Вот прям сегодня после ужина и достанется.