Тридцать вырванных страниц21 - Кости на моём флагезадание - ищет свой клад
Брок отбросил папку с очередным нелепым заданием от Пирса, присланным в этот раз через курьера ЩИТа, в сторону. С силой дернул себя за волосы, надеясь проснуться рядом с Барнсом, но действительность и не думала меняться. Он все так же сидел за столом, забытая сигарета с немым укором тлела в пепельнице, а папка валялась там, куда он её швырнул.
Отчаянно хотелось напиться, уйти в загул, уволиться к чертям собачьим с этой работы.
Он-то грешным делом решил, что бывший любовник и думать о нем забыл, сбагрив с глаз долой из одной организации в другую подрабатывать шпионом на полставки, но не тут-то было. Пирс оказался не просто расчетливой тварью с завышенным самомнением, а злопамятной расчетливой тварью… и далее по тексту. И все это стало проблемой Брока.
Фляжка с коньяком удобно легла в ладонь.
читать дальшеПо всему выходило, что главе американского филиала «Гидры» никто и никогда не отказывал. И Брок не был рад стать в жизни Пирса первым именно в этом смысле.
Коньяк обжег гортань привычной горечью.
Скосив взгляд на папку с документами, которую, по-хорошему следовало бы «по прочтению сжечь» — Господи, как в дешёвых шпионских детективах! — Брок едва удержался от второго глотка. Всё же пить на работе было не самой хорошей мыслью. Алкоголь никогда и никому не помогал с решением проблем, он развязывал языки, отпускал последние тормоза, стирал память, иногда отменял гравитацию. Но только всех этих малоприятных бонусов ему сейчас не хватало в обмен на несколько минут мутного забытья, без ядовитого привкуса чужой чернильно-чёрной злобы.
Набрав Джека и попросив его заглянуть в кабинет, Брок немного выдохнул. Может и правда не так все и плохо.
— По какому поводу праздник? — поинтересовался Джек, кивнув на зажатую в ладони Брока трофейную фляжку.
— Скорее, поминки по здравому смыслу начальства.
— Снова Пирс? — понятливо покивал Джек, принимая фляжку и тоже делая глоток.
— Какая-то экспедиция в дебри Аляски. Что там ЩИТ ищет, одному богу известно, — Брок неопределенно махнул рукой. — Может, золото тамплиеров, может, нефть или Бигфута. А Александру Пирсу жизненно необходимо, чтобы в состав экспедиции входили доверенные люди. А вдруг и правда что полезное найдут, кроме ягеля и медвежьего дерьма, — он скривился. — И как думаешь, кто у него самый доверенный?
— Конфетка не обрадуется.
— Поэтому ты и остаёшься здесь, — Брок окончательно закрутил фляжку, убрал ее в нагрудный карман и в очередной раз открыл папку с заданием, пробежавшись глазами по строчкам.
— Э нет, брат, — Джек сцепил пальцы в замок, глянул насмешливо. — Либо летим вместе, либо я снова сломаю тебе челюсть и вместо тебя отправим Джона. Он, конечно, проебет всё, что только можно, но ты целее будешь.
— Даже спорить с тобой не буду, — скривился Брок и пихнул документы в шредер, не без удовольствия наблюдая, как он медленно перемалывает бумагу в труху. — Всё одно бесполезно. Но Зимний…
— Ничего с конфеткой не сделается, — отмахнулся Джек. — Жил же он как-то без твоего пригляда. Он не дурак и голову в пасть Пирсу совать не станет.
— Вот как раз в последнем-то я и сомневаюсь. Ты многого о нем не знаешь.
— А может, пора бы уже рассказать? — укоризненно покачал головой Джек.
Брок не любил изливать душу, не любил выговариваться, раскрываться, обнажая все самое сокровенное, запрятанное так далеко внутри, что и ему самому оно иной раз казалось чем-то незначительным, надуманным, но стоило сковырнуть покрывшуюся тонкой корочкой спекшейся крови рану, начинало гноиться, ныть, тянуть и требовать решения.
— Ты ведь помнишь, что я тебе рассказывал о своей первой любви?..
Когда Брок замолчал, Джек глухо застонал и уронил голову на руки.
— Что ты, сука, за человек такой? Как тебя ещё в детстве батя не прибил за такую тягу к приключениям? Первая любовь — несколько десятков лет как мертв. Вторая и того хуже, мало того секретное ебанутое оружие «Гидры» с проблемами самоконтроля и таким хозяином, что, боюсь, даже ты зубы обломаешь, так это ещё и Баки, чертов, Барнс единственная любовь твоей первой любви, — Джек устроил подбородок на сцепленных в замок пальцах, глянул устало. — Вот где ты этих доисторических динозавров откапываешь и почему именно их? Тебе в жизни экстрима не хватает, я не пойму?
Коньяк, плескавшийся уже на дне фляжки, пошёл на ура. Брок знал, что Джек не злится, не бесится от ебанутости товарища. Всё вокруг полыхало уютным мягким оранжевым, вытесняя всё остальное, укутывая ласковым теплом, которого Брок никогда не ощущал от семьи, тех, кто звался до Джеки его друзьями, согреваясь, наполняясь уверенностью, что стоит ему отвернуться, все начинания не пойдут по пизде, подхваченные уверенной рукой.
На стол со стуком опустилась бутылка с джином.
— Знаешь, брат, — пьяно ухмыльнулся Джек, сбив на пол локтем пустую тару, проводил бутылки равнодушным взглядом и снова повернулся к Броку. — Иногда очень жалею, что не послал тебя ещё тогда в училище после первой пьянки, не оставил подыхать там на полу от похмелья, а тащил на себе!
— Кто ещё кого тащил, — возмутился Брок, пытаясь прикурить, чертыхнулся и отбросил зажигалку в угол.
— Не перебивай! Как ты был дрищом, так им и остался! Но я тебя люблю, понял? Ты, тупой дрищ!
— Как ты разговариваешь с начальством? — в голос расхохотался Брок.
Он был пьян, определенно пьян, но знал, что так в голову дала не ядерная смесь из тёплого коньяка и хрен знает когда подаренного джина — и все это на голодный желудок, а пряный тёплый оранжевый, ни разу не мигнувший другим цветом даже во время отповеди, ни разу не изменивший оттенка и ощущения правильности и нужности. Джек был семьёй, как и погибший слишком много лет назад Стив Роджерс, как и Баки Барнс, оставлять которого одного было до безумия страшно — эти три, а не два, как заметил Джек, были динозаврами, откопанными Броком на задворках времени и истории, прирученными, взятыми в плен. Они были кладом Брока, его единственно нужными и верными сокровищами. Они были его всем.