[kroshkavinni]

Крыло зимы.
Глава 2.



Проснувшись, Джек ещё долго лежал с закрытыми глазами, прислушиваясь в самому себе, стараясь найти хоть что-то неправильное в том, что произошло вчера. И из всего выбивалось только утро.

Он знал, что окажется в постели один, но гнал от себя эту мысль, засыпая. Что же, Брок не разочаровал и ушёл, как и обещал, под утро. Хотя на душе от этого делалось муторно.

— Ваше Высочество, — постучавшись в дверь, Гарри вошёл, подхватил разбросанную по полу одежду. — Вы просили напомнить о сегодняшнем смотре войск. Ваш отец будет гневаться, если вы снова опоздаете. Ванна готова.

Откинув одеяло Джек поднялся, потянулся, чувствуя приятное напряжение мышц, сладко звенящие почти стершимися отголосками удовольствия, только задницу неприятно саднило. Поморщившись, Джек выпил половину стакана вина, протянутого слугой. Следовало и правда поторопиться, если он хотел сегодня снова попасть на базарную площадь. Отец должен быть им доволен.

***

В этот раз Броку хватило денег на то самое зелье, которое прописал врач, и даже осталось немного отложить. Он успел везде: к знахарке за зельем и домой поутру, чтобы споить зелье мужу, а потом целых полчаса проговорить с ним.

— Я люблю тебя, — говорил Брок, сжимая похудевшие пальцы когда-то самого сильного бойца королевства. — Я все сделаю, чтобы тебя вытащить.

Через полчаса тот снова впал в забытье, но Брок надеялся, что Джек остался доволен и позовет снова. Врач говорил, что если давать это темное, пахнущее дегтем и смолой зелье месяц, болезнь отступит и не вернется.

Брок не испытывал гадливости, продавая себя. Это тоже работа, и ничуть не хуже работы наемника. Никого не приходится убивать. Иногда можно даже получить удовольствие.

Джек Броку понравился. Были в этом мальчишке и какой-то надлом, и в то же время смелость, и отчаянность. Брок тихо понадеялся, что они виделись не в последний раз. Ему позарез нужны были деньги.

***


Джек устало привалился спиной к стене конюшни, погладил любопытную морду своего коня, сунувшегося под руку, выпрашивая яблоко, и наконец смог выдохнуть.

Едва миновал полдень, а ему уже хотелось бежать из дворца подальше, чтобы не видеть довольного лица Сайласа, не вздрагивать под тяжёлым взглядом его ведьмы, не становиться снова предметом сплетен только потому, что он не угоден собственному отцу, и тот только и ищет повода услать его подальше.

Смотр войск — что могло быть проще, но выматывающие нервы и душу комментарии убивали любое желание хоть что-то делать. Да, он боевой офицер. Да, может собрать маленькую армию по соседним сёлам из крестьян и мастеровых. Да, договориться об оружии, доспехах, о лошадях и провианте, не влезая в казну. Да, наплюет на всё личное и будет убиваться, лишь бы вышел из разношёрстного отребья хоть какой-то толк. Но месяца мало, слишком мало даже для обученных бойцов. Джек сумел найти слова, уговорил каждого, кто способен держать в руках оружие, доказать, что никто не защитит их семьи от Гефа, а что получил?

— Мы победили Геф, — безразлично бросил Сайлас, хотя сам же подписал Джека на эту инициативу, поставил перед фактом. — Зачем нам армия в мирное время? Так вот чем занимается принц в обход своих прямых обязанностей...

Джек не знал, как не вспылил, смог удержать себя в руках и не броситься на равнодушно взиравшего на все его труды короля, не вцепился ему в глотку.

— У принца слишком много свободного времени, Ваше Величество, — добавила Томасина, окатив Джека презрительным взглядом. — Я могу подыскать ему подобающее занятие.

«Да, бегу и падаю!» — огрызнулся про себя Джек, но действительно пошёл, потому что Сайлас повелительно кивнул Томасине, позволяя делать с принцем всё, что той заблагорассудится.

Ещё полтора часа он проковырялся в каких-то пыльных фолиантах, написанных на незнакомом языке, раскладывая их по стопкам, таскал непонятные ящики с зельями из подвала в лабораторию ведьмы, получая чувствительные тычки в спину, если отвлекался или имел неосторожность возмутиться из-за «подобающего занятия».

— Вас ждут на Cовете, мой принц, — ехидно улыбнулась ведьма, оглядела стёсанные до крови костяшки. — Опоздивать не подобает принцу.

Джек потрепал коня по пушистой чёлке, отдал яблоко, которое вообще-то припас для себя, так как не успел даже позавтракать, и оправил китель. Совет так Cовет. Не такая это сложная задача — просидеть в углу пару часов, стараясь особенно откровенно не зевать.

Но Сайласу словно вожжа под хвост попала. Он с пеной у рта снова полоскал своего сына как самый яркий пример злостного растратчика казны, решившего в это нелёгкое для королевства время поиграть в солдатиков, оторвавшего столько рук от посевов, вбухав в это мероприятие непозволительно много золота.

Джеку даже не дали оправдаться. Едва он поднялся, чтобы взять слово, напомнить королю о подписанном им лично указе насчёт сбора ополчения, нулевых затратах для казны, его высмеяли и выставили вон из зала, велев не показываться на глаза, пока не поумнеет.

На базаре было привычно людно и суетно, охранники держались поодаль, давая принцу прийти в себя.

Джек даже не задумывался куда идти, ноги сами собой понесли его в сторону артистов и слышного даже в многоголосом гомоне барабанного боя.

***

Брок танцевал под бой барабанов. Он выкладывался на полную — просто не умел иначе. И кожей чувствовал тот же горячий взгляд, что и вчера.

Восторг зрителей всегда придавал ему сил, но этот взгляд просто окрылял, словно тело лишилось веса и парит в воздухе, как Броку угодно.

Джеку впервые за день было спокойно, можно даже сказать — хорошо. Он смотрел на гибкую фигуру, плавные и в то же время стремительные движения рук, представляя, как бы в них смотрелся меч или кинжал, столько смертоносной хищности было в одном танце. Будто бы Брок не переставая сражался с невидимым противником.

Сил стоять на месте почти не было. Как бы Джек ни хотел задержаться до конца представления, подойти или осмелиться и снова позвать к себе, но не сегодня, не тогда, когда он настолько раздавлен.

Сыпанув в подставленный сундучок гость монет и указав пальцем на Брока, Джек поплёлся к особняку. Возвращаться во дворец было выше его сил.

Брок догнал его у ограды особняка, легко перемахнул через забор и встретил Джека уже у двери, прислонившись к ней, как пародия на кариатиду.

Удивлённо взглянув на нежданного гостя, Джек жестом остановил ринувшихся было защищать своего господина стражников, отослал их. Оттеснил Брока в сторону, стараясь не выдать себя, своего желания оказаться рядом. Ведь тот пришёл не просто так, увидеться, а отрабатывал плату, хотя именно сегодня Джек совершенно ничего такого не имел ввиду.

— Проходи сразу на второй этаж, там должна быть горячая вода в купальне, — велел он и обернулся к застывшей у лестницы горничной. — Филлис, накрой пожалуйста поздний ужин на двоих в моих покоях и можешь быть на сегодня свободна.

— Слушаюсь, мой господин, — поклонилась она, окинув Брока неприязненным взглядом.

Джек не знал, радоваться или печалиться новой встрече, на душе было погано и серо, не хотелось ничего, кроме как отмыться от презрительных и сочувствующих взглядов, чем-нибудь перекусить и завалиться в чистую постель, не вспоминая до утра.

— Разомну тебе плечи, — пообещал Брок. — Станет легче.

Тускло улыбнувшись, Джек прошёл мимо в купальню гостевых покоев, наскоро ополоснулся и вернулся в спальню, надеясь, что Филлис уже принесла ужин.

Брок устроился за его спиной, приспустил рубашку Джека с плеч, налил на ладони масла и принялся умело массировать, разминая, расслабляя закаменевшие мышцы.

Хотелось ткнуться губами в стриженый затылок Джека, полной грудью вдохнуть его запах.

Джек вполголоса застонал.

— У тебя волшебные руки, так и чувствую, как оживаю, — мурлыкнул он, прижался спиной к груди Брока, снова отмахиваясь от мысли о продажности всего и вся. Сегодня хотелось чувствовать себя любимым.

Брок не удержался и прижался губами к местечку за ухом Джека. Пахло от Джека восхитительно. Брок почувствовал, как погорячело в паху.

Почувствовав задницей заинтересованность Брока, Джек зарумянился, смущённо опустил ресницы и тут же отстранился.

— Давай сначала перекусим, за целый день и маковой росинки во рту не было, — признался он, не в силах отвести от Брока взгляд.

— Давай, Джек, — согласился Брок, размазывая по рукам остатки дорогущего масла.

Они сели за стол, и Брок налил вина — сначала Джеку, потом себе.

— Твоя прислуга отлично готовит, — сказал Брок, принимаясь за жаркое.

Джек в ответ улыбнулся. Почему-то сейчас ему было правильнее и теплее, чем с собственной семьёй. Он уже мог себе позволить не являться на ежедневные семейные завтраки, всё равно Сайлас давно махнул на него рукой, но за все прошедшие годы только сейчас с практически чужим человеком Джеку было действительно хорошо.

Быстро расправившись с жарким и немного пощипав виноград, он вытер руки и губы салфеткой, поднялся, чувствуя, что усталость наваливается сильнее. Скинул расшитый камзол, на который сменил китель, выходя в город, разделся до нижних штанов.

— Хочу… рассмотреть тебя получше, потрогать. Можно?

— Конечно, — Брок снял вышитый черный жилет, в котором танцевал, распустил шнуровку на штанах.

Ему вдруг захотелось назвать Джека каким-нибудь нежным прозвищем. Но он не стал. Даже не потому, что Джек покупал его тело и его время, а потому, что Джек был совсем юн, а самолюбие юных всегда воспалено.

Джек облизал губы, обласкав взглядом поджарые длинные ноги любовника, провёл ладонями по бёдрам и подтолкнул Брока к постели. Наклонившись над заинтересованно окрепшем членом, дохнул на головку. Он помнил, как вчера Брок ласкал его, как было жарко и одновременно сладко.

— Ты красивый, — шало улыбнулся Джек, отбрасывая разом все дурные мысли. Может, лишь на ночь, но Брок был рядом с ним, принадлежал ему.

Обхватив член Брока ладонью, он на пробу лизнул языком темно-красную налитую головку, недоумевая, как всё это поместилось вчера в нём.

Брок развел колени пошире, подставляясь. У Джека оказался очень нежный рот и юркий горячий язык. Было так хорошо, так сладостно…

Обхватив головку губами, Джек попробовал забрать глубже и с непривычки подавился, закашлялся, из глаз брызнули слёзы.

— Прости, я… — начал было он, но мотнул головой и снова попытался, но теперь медленнее, остановился на середине ствола, плотнее сжал губы.

— Не торопись, милый, — Брок ласково погладил Джека по голове. — Постель — не место для подвигов.

Джек опустил ресницы, доверчиво притёрся щекой к ладони Брока. В груди разгоралось новое чувство, не имевшее ничего общего с тем, что он испытывал ранее. Брока хотелось обнимать, оплести руками, ногами и не отпускать. И пусть для этого пришлось бы платить ему каждый день — пусть, лишь бы тепло, разливающееся по телу от одного лишь прикосновения, не исчезало.

Посасывая крупную головку, Джек прошёлся пальцы и но толстому стволу, очертил венки. Брок был вкусным, пусть и немного странным на вкус, пряным, по-мужски терпким, правильным.

Брок откинулся на подушки, отдаваясь рукам и рту Джека. С этим юношей ему было хорошо. Все проблемы, теснившиеся в голове, пусть ненадолго, но забывались. С ним было уютно. Тепло.

Приноровившись, Джек отбросил последнюю стыдливость. Ему было хорошо, так какого чёрта? Он мял яйца Брока, вылизывал их, выпустив изо рта блестящий слюной член, сосал, надрачивая ствол, урчал, терся скулами о внутреннюю часть бедра.

Брок таял в его руках, гладил Джека по плечам, по голове, по шее. Возбуждение нарастало, накапливалось в чреслах, готовое вот-вот выплеснуться.

— Джек, милый, я… — предупредил Брок.

Но Джек не отстранился, выпил всё до капли, немного, где-то на краю сознания, удивившись непривычному вкусу, аккуратно вылизал Брока, обнял его, притеревшись щекой к бедру, благодарно поцеловал и… провалился в темноту.

Джек уснул почти сразу. Брок перетащил его повыше, на подушки, укрыл и лег рядом, согревая спину. Ему нравился этот юноша, почти мальчик, такой красивый и решительный. Руки Джека не были нежными руками бездельника, на них были мозоли от повода и меча. Живот не был дряблрым животом пожирателя деликатесов. В Джеке была струна, твердый стержень.

Проснувшись словно от удара, едва за окном забрезжил рассвет, Джек дёрнулся, но замер, почувствовав тяжёлую руку поперёк своего живота, тепло чужого тела. Он замер, наслаждаясь неожиданно свалившейся на него возможностью побыть рядом, попытаться сохранить в себе хоть немного тепла Брока.

Аккуратно развернувшись в объятиях, Джек оказался лицом к лицу со своим любовником, несмело коснулся кончиками пальцев острой скулы, очертил подбородок, коснулся нижней губы. Брок прихватил его губами за палец и только потом открыл глаза.

— Прости, я вчера уснул, — смущённо улыбнулся Джек и уткнулся носом в плечо Броку.

Заниматься сексом не хотелось, хоть и тело моментально отозвалось на близость Брока, а вот так вот полежать ещё немного, обнимаясь, было бы самым правильным.

Солнце пока не взошло, и у Брока еще было время. Он обнимал Джека, гладил его по плечам, целовал во взъерошенную макушку.

— Ты невероятный, — сказал ему Брок. — Прости, Джек, но мне пора.

Прикусив внутреннюю сторону щеки, чтобы не сказать ничего лишнего, не попросить остаться, Джек прижался сильнее, втянул носом запах Брока и отстранился, поднялся, выбираясь из постели.

— Да, конечно, иди.

Рядом с Броком приземлился мешочек с золотом. Джек даже не считал, сколько там.

Брок поцеловал его прежде, чем взял золото. Поцеловал в сладкие нежные губы, в шею, обнял и быстро ушел.

В кошельке оказалось пятьдесят золотых. Хватит на неделю. На целую неделю! И муж начнет выздоравливать!