[kroshkavinni]

Крыло зимы.
Глава 7.


За оставшееся до полнолуния время Брок изучил все тайные входы и выходы во дворец — ведь неизвестно было, через какой выйдет ведьма. Изучил крыши и устроил для Баки лежки в самых удобных местах.

Портной сшил им с Баки новую одежду и обувь — куртки и штаны из теплой черной шерсти, сапоги на шнуровке, каких не было больше ни у кого.

Баки больше бодрствовал и изрядно прибавил в весе. Повар Джека, кажется, принял его худобу за личный вызов и готовил его любимые блюда.

Ночью Баки по-прежнему проваливался в забытье, но в светлое время дня был бодр и весел. Он сидел у огня и раскидывал руны, чтобы знать будущее. А Брок спал в постели Джека, согревая принцу спину.

Сам же Джек всё сильнее прикипал душой к Баки, чувствовал в нём неуёмную жажду жизни, хоть и значительно подточенную болезнью, весёлый, несмотря на выпавшие испытания, нрав и любовь к Броку, объединяющую лучше любого клея.

Вечерами, когда удавалось пораньше вырваться из дворца, Джек не сбегал в свою комнату, не закрывался в кабинете, как думал, что будет в самом начале, а выходил в гостиную, садился в ближайшее к Баки кресло и занимался своими делами, иногда поглядывая на ловкие движения длинных пальцев, переворачивающих руны, закрыв глаза, слушал тихое мурлыканье. И действительно заметил — чем холоднее становилось, тем лучше чувствовал себя Баки.

За два дня до полнолуния дожди сменились морозами. Похолодало сразу и резко, мостовые в городе покрылись корочкой льда.

— Почти пора, — сказал как-то вечером Баки, глядя на руны. — Она выйдет через северо-западный выход. У охранников будут факелы.

— Я пойду с тобой, — сказал Брок. — Джек, а ты заночуешь во дворце, чтобы на тебя не упало и тени подозрений.

Джек согласно кивнул, нисколько не сомневаясь, что эти двое справятся, если потребуется и с целой армией, что там четвёрка стражников и одна ведьма, которой, по информации от Стэнли, в последнее время нездоровилось.

— Только берегите себя, — попросил он. — Я не хочу вас потерять.

Поднялся, притёрся боком к Броку, ткнулся губами в его щёку, всё ещё опасаясь слишком активно проявлять приязнь, и коснулся ладонью плеча сидящего рядом Баки. Но внезапно Баки притянул Джека к себе и тоже поцеловал его в губы. От него пахло горьким зельем и кофе, зимой и морозом.

Дрожь прокатилась по телу Джека, застряла в горле задушенным стоном, поднимая дыбом все волоски на теле. Джек пошатнулся, подался на встречу, отвечая на поцелуй, сминая красивые сочные губы Баки, сталкиваясь языками.

Раскачивающийся из стороны в сторону мир вдруг встал на место, обретая полноту, целостность. Оторвавшись от давно желанных губ — Господи, сколько же они снились Джеку, грезились наяву — он стёк к ногам Баки, обнял его, утыкаясь лицом в живот.

Баки ласково погладил Джека по волосам.

— Все будет как надо, принц Джек, — заверил он. — Мы твои, но и ты наш. Меч, арбалет и нож.

Брок устроился рядом, обнимая их обоих.

— Мы справимся, — подтвердил Джек.

***

В день полнолуния Джек весь издёргался, хотя внешне был совершенно спокоен. Он каким-то внутренним чутьём ощущал Брока и Баки, словно от него к ним протянулись прочные нити, связавшие их судьбы навсегда. Знал, что Баки, завернувшись в тёплый, подбитый лисьим мехом плащ, устроился в одной из лёжек с арбалетом наизготовку, а Брок притаился неподалёку, готовый броситься в бой.

— Шепард, сыграй со мной в шахматы, — обнаружив в одной из гостиных жениха Мишель, Джек сел в кресло напротив. — Развлеки меня. Пусть от тебя хоть какая-то польза будет.

Давид скривился и дежурно улыбнулся, расставляя фигуры. А Джек мыслями был совершенно не здесь, но Баки просил сделать так, чтобы Джек был постоянно у кого-то на виду.

Шепард играл в шахматы прескверно. Казалось, его больше занимали резные фигуры из оникса и обсидиана, чем то, как они ходят.

— Чем же ты Сайласа зацепил? — хмыкнул Джек, впервые разглядывая так близко фаворита короля.

***

Баки плотнее запахнул плащ. Разыгравшийся к вечеру мороз щипал за щёки. Устроившись на чердаке одного из домов, подвинул к себе поближе арбалет, приник к нему щекой, настраивая прицельную планку, провёл пальцами по дугам плеч. Как же он соскучился по своей детке, истосковался по ее тяжести в ладонях, свисту болта, взрезающего воздух, властью над чужой жизнью.

Сегодня время было идеальным, лорд Зимний как раз вышел на охоту.

Без скрипа отворилась неприметная калитка в ограде дворца. Два охранника с факелами вышли из нее, потом ведьма, следом за ней — еще два охранника.

— Посвящаю эту жертву тебе, лорд Зимний! — прошептал Баки и выстрелил.

Болт, свистнув в воздухе, вонзился глубоко в правый глаз ведьмы. Она застыла, покачнулась и упала на мерзлую землю, скованную льдом.

Ледяные ободряющие объятья на мгновение обхватили Баки и отпустили. На дуге арбалета выпал иней.

Брок поежился от того, как стало холодно. Но этот холод не вымораживал, просто бодрил.

Он пригляделся — огни факелов метались туда-сюда, но голоса не долетали — было слишком далеко.

— Давай домой, — Брок хлопнул Баки по плечу. — Тихо-тихо, чтобы ночная стража не заметила.

***

Джек рванул домой едва рассвело. Отмахнулся от попытавшегося остановить его чем-то напуганного отца — что, тяжко без ручной ведьмы? — не обратил внимания на встревоженную Мишель, прижимающую ладонь к уже заметно округлившемуся животу — а ведь вроде с Шепардом они ещё в Храм не ходили, непорядок, Богиня разгневаться может — промчался мимо зевающих стражников прямо на конюшню. Сам оседлал и вывел на поводу коня и рванул в город, домой, наконец-то домой.

То что ведьма умерла, почувствовали все в замке, а Джек ещё и по слабой вибрации их связи. Но было занятно наблюдать, как испуганный Шепард вскочил, роняя доску, едва свечи ярко вспыхнули, зачадили едким дымом, отбрасывая кривые уродливые тени по стенам. Как дрогнули эти стены, застонали натужно, жалобно, и вдруг дышать проще стало, будто кто-то разом распахнул все окна, впуская в затхлое тёмное помещение свежий морозный воздух.

Джек улыбнулся, прижавшись к шее коня. Нет больше ведьмы, кончилась, а значит Баки, их Баки наконец сможет вздохнуть полной грудью и начать поправляться.

Дома Джека ждал накрытый стол и радостный, возбужденный, с сияющими синими глазищами Баки. Он словно помолодел сразу на десяток лет.

— Принц Джек! — радостно завопил он, увидев Джека. — А Брок спать свалился, мы полночи не спали.

— Нисколько не сомневаюсь, — улыбнулся Джек, нисколько не смущаясь обнял, облапив Баки. — А почему не спишь? Тебе сил набираться надо, — пожурил он, но лишь прижал к себе, ткнулся лбом в плечо и наконец смог выдохнуть. Получилось.

Баки обнял Джека.

— Я жертву принес, — возбужденно сказал он. — У меня сейчас столько сил, ты не представляешь!

Он подхватил Джека на руки и закружил по комнате, а потом опустил на стул за накрытым столом.

— Давай есть, — сказал он. — Я тебя ждал.

Чуть опешив от такого напора, Джек рассмеялся. Ему Баки очень понравился почти сразу, но вот сейчас он действительно понимал Брока, настолько ярким, почти ослепляющим он стал.

Живот Джека голодно забурчал. Вчера он настолько переживал за Брока с Баки, что совершенно позабыл о еде, весь вечер громя Шепарда в шахматы, с ехидством проходясь по его интеллекту.

Накинувшись на еду, Джек нет-нет да поглядывал на Баки.

— Теперь ты свободен от проклятия, что думаешь делать дальше?

— Честно? — сказал Баки, наворачивая мясной рулет. — Ни единой мысли, принц Джек. Может, у тебя есть какие-нибудь идеи?

Джек отодвинул от себя пустую тарелку, вытер губы салфеткой.

— Вы теперь можете ехать куда угодно, — развёл он руками. — Но мне очень хотелось чтобы вы остались… со мной остались. А чем заняться? Да чем угодно, любое начинание поддержу.

В столовую прибрел Брок, поцеловал в щеку сначала Джека, потом Баки, сел между ними и принялся накладывать себе еду.

— Мы военные, мой принц, — сказал он. — И в немилости у короля.

— Король не вечен, — пожал плечами Джек. — И власть мне проще взять самому в свои руки, чем ждать, пока он окончательно сойдет с ума. Но иногда… — Джек потёр большим пальцем нижнюю губу. — Мне самому хочется уехать, сбежать от всего этого.

— И отдать корону Давиду Шепарду? — спросил Брок. — Не думал, что ты так легко сдашься.

— Шепарду? — хмыкнул Джек. — Вот уж нет, этого сучёныша лично выпотрошу, как представится возможность. Бесит он меня, сам не знаю почему.

Джек поднялся, подошёл к окну. Ему все детство внушали, что он вырастет и непременно станет королём, а потом что-то изменилось, и когда-то любящий, гордящийся им отец резко охладел к сыну, смотрел с ненавистью, недоверием, стараясь ударить побольнее, втоптать в грязь. Джек сам решил пойти в военную академию, без рекомендательных писем, без громкого титула за спиной, лишь кошелёк с золотыми монетами и верный конь.

Да и корону он хотел лишь для того, чтобы что-то доказать отцу, которого уже, правда, давно не любил и не уважал.

— Поглядим, что будет дальше.

— А я вам скажу, что будет дальше, — радостно сказал Баки. — Сейчас я подкину монету, и если выпадет орел, поцелую Джека, а если решка — Брока, а если монета встанет на ребро… — он подмигнул сначала Джеку, а потом Броку.

Джек прыснул от смеха.

— Люблю я вас. — И тут же замер, понял что и кому сказал, но для верности повторил. — Правда, люблю.

— И мы тебя любим, — сказал Брок.

Баки кивнул и улыбнулся, подтверждая.

Испереживавшийся за ночь Джек потащил их обоих в спальню, уложил по обе стороны от себя, не слушая возражений и уверений, что они оба успели выспаться. Ткнулся носом в грудь Брока, чувствуя со спины горячую тяжесть тела Баки, зажмурился, переживая странное иррациональное удовольствие, и тут же провалился в темноту.