[kroshkavinni]

Юный, нежный, невинный. Глава 4.


С самого утра Джек позавтракал и отправился на тренировку вместе с бойцами Брока. Однако самого Брока в зале не было. Его замещал Роллинз — здоровенный квадратный детина с косящим глазом и шрамом на подбородке.

Отсутствие Брока дёргало за нервы, но скоро Джек сосредоточился на тренировке. К обеду он вымотался, мышцы гудели. Но Джеку нравилось.

Брок появился только в обед. Молча набрал Джеку поднос еды, грохнул им о стол и сел напротив. Брок был мрачен, угрюм и явно не желал разговаривать.

Джек начал есть, поглядывая на него.

Броку кусок в горло не лез.

Каждый раз, стоя около криокамеры, он обещал сам себе, что это точно в последний раз, и больше не придётся видеть, как синеют любимые губы, бледнеет лицо, испуганные серые глаза выцветают до белизны, а на ресницах изморозью оседают ажурные снежинки.

Брок никогда не мог заставить себя отвести взгляд, уйти сразу же, как только опускалась тяжёлая стеклянная крышка. Он ещё несколько часов просиживал прямо на полу напротив камеры, слепо уставившись перед собой, а потом ехал в город и напивался. Он бы и сегодня уехал, если бы не Роллинз, молчаливой тенью возникший прямо перед капотом.

— Джек, — напомнил он и ушёл, добавив ещё больше раздрая в издёрганную душу Брока.

— Завтра в город поедем или сегодня, как хочешь? — спросил он у Джека, не поднимая на него взгляда.

— Сегодня, — попросил Джек.

Он уже извёлся сидеть на базе безвылазно. Даже тир тут был подземный. Джеку невероятно хотелось наружу, на воздух.

— Доедай и поехали.

***

На улице было хмуро, накрапывал мелкий противный дождь, расчерчивая лобовое стекло кривыми линиями. Броку хотелось курить, напиться и провалиться во времени, чтобы оказаться в том дне, когда разморозят Зимнего, но Роллинз был прав, он отвечал теперь не только за себя, но и за юного принца, навязанного ему Зимним.

Остановившись на парковке молла, Брок бросил на колени Джека свою куртку.

— Надень, пока ничего лучше не купили, а то простудишься.

Куртка была тёплой от тела и пахла Броком и его сигаретами. Раньше Джек бы побрезговал надевать чужую ношенную одежду, но он больше не принц. И в куртке Брока Джеку тут же стало уютно, хотя она болталась на плечах, а рукава свисали ниже костяшек.

— Спасибо, — неуверенно улыбнулся Джек.

Брок ходил по магазинам редко, всё же армейская жизнь приучает к аскезе, но качественные хорошие вещи любил, потому не стал даже заглядывать в дешёвый ширпотреб, а потащил Джека сразу по своим любимым магазинам, где Брока и его вкусы знали отлично.

Поздоровавшись со знакомыми консультантками, отвесив им пару комплиментов, обрисовал задачу:

— Мальчику нужно всё от и до, — и подмигнул, — мой вкус вы знаете.

Вокруг Джека закрутился пёстрый хоровод тряпок. Девочки знали своё дело, а потому втолкнули Джека в кабинку, раздели в четыре руки, повертели из стороны в сторону и умчались подбирать варианты.

Джек улыбался. Это было в чём-то даже интересно. До сих пор одежда появлялась в его шкафу и комоде сама собой. Джек не ходил в магазины, почти ничего не знал о молодёжной моде, не общался с продавцами. Обувь и костюмы ему шили на заказ, остальную одежду доставляли неизвестно откуда. На ней даже бирок никогда не было. Джек понятия не имел, какой марки его любимая худи и самый любимый серый пуловер, не знал, кто произвёл его кроссовки.

— Броки, милый, — пролепетала отчаянно молодящаяся особа неопределённого возраста, усевшись рядом с ним на диван. — Он же совсем юный мальчик.

— Зато сладкий, — расплылся в улыбке Брок.

С Сесиль он знаком был очень давно и даже заныривал в её постель, когда только вернулся с Ближнего Востока, приходил в себя в её чутких ласковых руках. Мало кто знал, что сиськи пятого размера и отпадная фигура скрывали прямо-таки огромный секрет в восемь дюймов, которыми эта красотка пользовалась виртуозно, навсегда сдвинув Брока с гетеросексуального пути.

— Почему самые отпадные мужики предпочитают друг друга? — всплеснула она руками, притворно надув пухлые губки.

— Чтобы все остальные у твоих ног были, дорогая, — расхохотался Брок, присматривая за Джеком.

Джек то и дело оглядывался на Брока, не уверенный, что именно он может купить. Он видел, что Брок улыбается какой-то ярко накрашенной красотке с огромной грудью и в очень, очень короткой юбке. Зато каблуки были сантиметров пятнадцать, не меньше. Джек скривился: красотка выглядела уж очень вульгарной. Наверное, какая-нибудь знакомая Брока. Или любовница.

Поднявшись, Брок подошёл к Джеку.

— Что понравилось?

— Вот это, — Джек указал на небольшую стопочку одежды, бельё и обувь.

— Девочки, упакуйте, — улыбнулся Брок, подхватив выбранное. — Мы ещё на неделе заглянем, — пообещал он и протянул карту.

На прощание расцеловавшись с Сесиль и позволив мечтательно облапать себя за задницу, Брок потянул Джека к магазину электроники.

— Планшет, телефон, ну ты сам знаешь, что тебе нужно.

— А на базе вайфай есть? — сразу спросил Джек.

— Нет, конечно, там даже мобильная связь не ловит, — усмехнулся Брок. — Роллинз обычно, когда бывает в городе, качает себе книги и на базе перед отбоем читает.

— Тогда я просто «Киндл» куплю, — сказал Джек, — и книг накачаю. Звонить мне некому, в планшете без интернета тоже смысла нет, а телевизор я и в столовой посмотреть могу.

***

— Мороженого хочешь? — предложил Брок, когда со всеми покупками было закончено, и они вышли из последнего магазина, нагруженные пакетами.

— Да, — уверенно кивнул Джек.

Мать была за здоровое питание, и сладкое на стол королевской семьи не подавали, а в клубах Джеку было не до мороженого. Он и пробовал-то его считанные разы.

Брок никогда не был романтиком, не таскался со своими любовниками по кинотеатрам и кафешкам, предпочитая все отношения сразу переводить в горизонтальную плоскость, ведь сразу было понятно, к чему всё шло, так зачем откладывать? А за Джеком иррационально хотелось ухаживать, видеть улыбку на его губах, лёгкий румянец на щеках. Брок сам себя корил за такие желания, но ничего поделать не мог.

Себе он выбрал мороженое со вкусом солёной карамели и ирландского ликёра, а увидев, как заблестели глаза Джека от изобилия вкусов, взял ему каждого по небольшому шарику — попробовать.

Джек обрадовался совершенно по-детски. Он любил сладкое, ему нравилось мороженое, и сейчас он с удовольствием пробовал и банановое, и фисташковое, и кофейное, и «зимнюю вишню», и «ромовый изюм», и пралинэ, и щербет…

Брок не мог оторвать взгляда от влажных губ Джека, вздрагивая каждый раз, когда юркий язык облизывал ложечку.

— Блядский боже, — со стоном выдохнул он, поднялся, перегнулся через стол и, обхватив Джека за затылок, притянул к себе, жадно вылизывая сладкие губы.

Джек почти сразу «поплыл». Он простонал Броку в рот и горячо ответил на поцелуй, цепляясь за мощные плечи. Ему было плевать, что они в общественном месте, что на них, возможно, смотрят. Его целовал самый офигенный мужик на свете, и на всё остальное Джеку было наплевать.

С трудом оторвавшись от Джека, Брок едва мог отдышаться. Перед глазами плыло, в груди горело огнём. Давно с ним такого не было. В последний раз так отчаянно Брок хотел Зимнего.

— Поехали на базу, малыш, — кое-как совладав с голосом, предложил Брок.

Джек бросил остатки мороженого, подхватил пакеты, потершись ненароком плечом о плечо Брока, и кивнул. Щёки у него горели, губы, как ему казалось, пульсировали.

Брок старался не гнать, успокоиться, перестать съезжать взглядом на обтянутые новенькими джинсами коленки Джека, чувствуя, как в голову долбит возбуждение. Хотелось свернуть на обочину, вытряхнуть мальчишку из его тряпок и разложить прямо на заднем сидении.

Джек вцепился обеими руками в электронную книгу, только чтобы не хватать Брока за колено, не гладить сильное бедро в чёрных штанах-карго. Он не мог прочитать ни строчки. Сердце билось где-то в горле, отдаваясь пульсацией в ушах.

***

Дорога слилась в сознании Брока в одну пылающую жаром ленту.

Они неслись по коридорам базы, никого не замечая вокруг, не слыша окликов и раздражённого мата в спину. Захлопнув дверь, Брок вжал в неё Джека, попытался сфокусировать взгляд на его алых губах и застонал.

— Малыш, у тебя ещё есть возможность остановить меня.

— К чёрту! — выпалил Джек и притянул Брока к себе.

Он впился в жёсткие, пахнущие кофе и табаком губы, и пропал. Джек сам не замечал, как тёрся о Брока бёдрами, как прижимался к нему изо всех сил. Он открывался для жадных, собственнических поцелуев и таял, таял в сильных руках.

Подхватив Джека на руки, Брок сжал ладонями его задницу, умирая от желания коснуться кожи, вылизать своего сладкого мальчика, распять его под собой.

Вытряхнув сладко стонущего Джека из одежды, Брок втолкнул его в душевую кабинку, моментом разделся сам и тут же оказался рядом, вжал его в себя, с силой огладил спину.

Джек сжал ладонями бока Брока, провёл вниз, стиснул задницу и притянул к себе.

— Хочу… — простонал он. — Так тебя хочу!

— Всё будет, малыш, всё будет так, как ты хочешь, — зашептал Брок, покрывая лицо, шею, плечи быстрыми поцелуями.

Выдавив прямо на ладонь гель для душа, Брок через силу оторвался от Джека, толкнул его к стене, намыливая, массируя плечи, бока, бёдра, стараясь не смотреть на стоящий колом член с трогательной нежно-розовой головкой.

Отмывшись и сам, снова подхватил Джека под задницу, заставив обхватить себя ногами, внёс в комнату и аккуратно опустил на жалобно скрипнувшую койку.

— Мой сладкий, — выдохнул Брок.

Джек немедленно потянулся к нему, чтобы поцеловать. Член у него стоял до боли. Так хотелось хотя бы потереться им о Брока.

— Сделай же что-нибудь! — взмолился Джек.

Облизав губы, Брок склонился над качнувшимся членом Джека, подул на головку, лизнул, собирая языком пряные капли смазки, и с гортанным стоном заглотил на полную длину. Брок не любил сосать члены, но Джека хотелось вылизать всего полностью, от пунцовых от смущения ушей до розовых пяток.

Джек ахнул и закрыл глаза ладонью. Ему делали минет, но ещё никогда — мужчина. Это оказалось настолько по-другому, настолько ярче, резче, слаще, что у Джека в голове мутилось от интенсивности ощущений. В паху словно пульсировало второе сердце.

Джек стонал и вскидывал бёдра, разводил колени, подставляясь. Он хотел ещё, больше, сильнее.

Сунув под поясницу Джека подушку, Брок задрал выше его ноги, открывая себе самый долгожданный вид на идеальную задницу с плотно сжатым колечком входа. Брок краем сознания понимал, что, скорее всего, принц если и был с кем, то с милыми стеснительными девочками, но остановиться уже не мог.

Выпустив член изо рта, Брок облизал поджавшиеся яйца, пощекотал языком за ними и припал губами к нежным подрагивающим складочкам входа, вылизывая их, толкаясь языком.

— А-а-а-а-а-а!.. — вырвалось у Джека.

Он прежде не пробовал такой ласки, даже не слышал о ней. Джек был шокирован и восхищён одновременно. Горячий язык Брока ощущался так… так… Джек подхватил себя под колени и развёл их, раскрываясь, подставляясь Броку.

Он смутно понимал, что Брок не остановится, что сегодня он выебет Джека, но Джек сам так этого хотел!

Слепо зашарив ладонью по тумбочке, Брок схватил первое, что попалось под руку, сорвал крышку с тюбика крема для рук, выдавливая себе на пальцы чуть ли не половину, и принялся растягивать Джека, готовить для себя.

— Сладкий мой, такой красивый, такой вкусный мальчик, — исступленно шептал он, вбивая в Джека уже два пальца, сходя с ума от пошлых хлюпающих звуков, стонов, срывающихся с зацелованных губ. — Я выебу тебя, натяну на член, заполню собой, заклеймлю, присвою себе.

— Да, Брок… — стонал Джек, подставляясь. — Пожалуйста, выеби меня наконец. Я так хочу!

Пальцы в заднице ощущались не больно, но неприятно. Однако Брок отыскал внутри Джека такое сладкое местечко и так правильно потирал его, что у Джека глаза закатывались от удовольствия.

Когда Джек смог спокойно принять в себя сразу три пальца, насаживаясь на них и дрожа от нетерпения, Брок навалился сверху, подмял под себя тонкое тело, огладил ходящие ходуном бока.

— Смотри на меня, малыш, смотри мне в глаза, не отрываясь, — велел Брок, сам не узнавая в хриплом карканье свой голос.

Джек смотрел в его глаза, видя только их, каждую крупинку золота на карей радужке, когда толстый, горячий, распирающий член невыносимо медленно протискивался в него, распяливая. Из глаз Джека от боли, смешанной с возбуждением, текли слёзы, щекотно сбегая по вискам. Он непрерывно жалобно стонал и сам не слышал своего стона.

Замерев, Брок загнанно дышал сквозь плотно стиснутые зубы, чтобы не сорваться, не повредить Джеку, не испортить его первый раз. Пот тёк по лбу, заливал глаза, но Брок не двигался, с трудом сдерживая себя, пока дыхание Джека не выровнялось, пока он не перестал жалобно стонать, отчаянно сжимаясь на его члене.

Двинувшись на пробу, Брок зашипел, не разрывая контакта глаз, вышел почти на полную и тут же двинулся обратно, заполняя собой, примериваясь, стараясь найти правильный угол.

— Потерпи, маленький, ещё чуть-чуть потерпи. Родной мой, желанный, сейчас будет хорошо, очень хорошо.

Джек вскинулся навстречу Броку, когда его член уверенно проехался по тому самому местечку внутри.

— Да! — выкрикнул он. — Так. Ещё, Брок, умоляю!

Подхватив Джека под колени, Брок сорвался, с точностью отбойного молотка попадая по простате. Вздёрнул Джека, подхватил под задницу, держа почти на весу, позволяя касаться постели только затылком, он трахал, вбивался в жаркое, трепещущее тугое нутро, пил хриплые крики, слизывая их с по-блядски припухлых пошлых губ.

Джек цеплялся обеими руками за железную спинку кровати. Брок долбился в него с такой бешеной страстью, с такой яростью, что у Джека перехватывало дыхание. Он смотрел в искажённое желанием лицо Брока, в его звериные глаза, и вскрикивал от каждого толчка.

Что-то нарастало внутри Джека, раскалялось всё сильнее, распирало, готовясь выплеснуться наружу, жаля горячими иглами. Оно копилось и наконец вырвалось, выплеснулось, брызнуло радугой перед глазами, выбило долгий протяжный крик. По животу и груди плеснуло тёплым, и Джек обмяк, чувствуя себя так, словно из него вынули все кости до последней.

Полыхнуло, мир взорвался, разлетелся слепящей пылью, сладостью, оседающей на губах. Брока выгнуло, выкрутило одним слитным движением, заполнило Джеком до краёв, не оставляя ни единой возможности выбраться, не влюбившись. Брок кричал, бешено подавал бёдрами, не контролируя себя, стискивал задницу Джека до синяков, умирая с каждым движением, заполняя его нутро спермой.

Брок повалился рядом, подтянул к себе Джека, уложил на своё предплечье, лениво целуя острую скулу, маленькое ухо.

— Малыш, ты — космос.

Джек расслабленно жался к нему, целовал волосатую грудь, загорелые до цвета копченого мяса ключицы. Задница горела и немного пульсировала, но всё равно было так хорошо…

— Так здорово, — сказал он, светло улыбаясь и ероша Броку волосы. — Я думал, секс — это так… Нужно, но скучно.

— Сладкий, тебе не везло на партнёров, — хохотнул Брок, натягивая на них одеяло. — Спи, всё остальное завтра.

— А ты у меня первый мужчина, — сонно сказал Джек, прижимаясь спиной к груди Брока.