*о творчестве

[kroshkavinni]

Тридцать вырванных страниц
27 — Свет моей звезды

Осознанием творящегося вокруг пиздеца Брока накрыло уже в машине, когда он выжимал из своей крошки максимум, лихо заходя в повороты. Какие там правила? О чем вы? Брок гнал так, будто бы чувствовал в спину дыхание цепных псов «Гидры», пущенных по его следу, идущих на запах мертвечины и отчаянного злого желания выжить любой ценой и увести своих из-под удара, хотя Роджерс «своим» мог считаться только с очень большой натяжкой.

Самым забавным было то, что неладное в Броке первым почувствовал именно он. Стив сначала мягко попросил остановиться, сжал ладонью плечо и, не дождавшись никакой, даже неадекватной, реакции гаркнул прямо в ухо:

— Стоять, я сказал.

И Брок ударил по тормозам.

Это было последним, что он помнил более-менее отчетливо, кроме предательской дрожи в теле, кислого ощущения во рту, того, как блевал на обочине желчью, поддерживаемый с двух сторон, и тихие голоса, неразборчивые из-за усиливающегося гула в голове.

Уплывать в темноту не хотелось, слишком интересными, неожиданными сделались цвета вокруг, но сознание все решило по-своему, отключив его от мира одним щелчком, отправляя на перезагрузку. Да, может, оно и правильно. Ещё несколько часов назад Брок мчался к Базе и думал, как бы так спасти свою голову, чтобы не лечить в придачу ещё и жопу, а сейчас все так вывернулось, что сохранность жопы перестала быть приоритетной задачей. Потому что в багажнике, завернутое в ковёр, остывало тело Александра Пирса, не последнего человека в стране, и что со всем этим делать, Брок пока не представлял.

Глаза он открыл внезапно, словно и правда система подгрузилась и пинком вернула в реальность, мол, видишь проблему — ищи решение. И первым, что Брок почувствовал, было мягкое и в то же время совершенно незнакомое прикосновение к выбритым почти под ноль волосам у левого виска. Он ощутил чужое пристальное внимание, не такое, как у Барнса хирургически-острое, другое. Брок не мог объяснить этой разницы, просто чувствовал, как с цветами, улавливал оттенок эмоции, а тут различия взгляда, прикосновения. И было дохуя интересно, почему Роджерс… Стив, ещё недавно так ненавязчиво желавший ему выпилиться, вдруг передумал.

Завозившись, Брок открыл глаза и обомлел. Мало того, что Стив его трогал, гладил по голове задумчиво, так ещё и уложил этой самой головой себе на колени, не очень удобно устроившись на заднем сидении.

— Лежи, — усмехнулся Стив и накрыл глаза Брока ладонью, удержал за плечи, не давая подняться.

У самой Башни ему всё-таки разрешили «проснуться» и как-то чересчур загадочно улыбающийся Барнс, даже отдал мобильный телефон, не скривился, уловив чутким слухом голос Тони, лишь на мгновение полыхнул ярко-розовым, затапливая всё вокруг.

— Так, — Брок перебрался на переднее пассажирское сидение, решив не уточнять сейчас свою недавнюю диспозицию. Пофиг, потом разберётся. — Тони нам откроет доступ к секции «С», на подземной парковке, там и обсудим, как дальше жить.

— Там он нас и сдаст, — буркнул Барнс, но вывернул руль в сторону, куда указывали вспыхнувшие светодиодные стрелки, стоило им только съехать в тишину паркинга.

Автомобиль, едва слышно шурша шинами, катился по заставленной дорогими машинами парковке, спускаясь всё ниже, ниже и ниже. Затормозил около раздвижных ворот и снова тронулся с места, когда они с гудением разошлись в стороны.

Тони, как и говорил, ждал внизу, немного нервно постукивая зажатым в ладони телефоном по бедру и кусая губы. Все пространство так и пострелило лимонно-зеленой палитрой, выдавая Тони с головой.

— Показывай, — гаркнул он, едва Брок выполз из машины, ещё не очень твердо стоя на ногах. — И учти, если набрехал, с Башни сброшу и не посмотрю, что кого-то… вдовой сделаю…

Последнее он добавил видимо по инерции, столкнувшись с фирменным взглядом Зимнего Солдата. О, Брок обожал этот взгляд, испаряющий техников из лаборатории вернее очереди в потолок, но Тони не дрогнул, лишь заинтересованно выгнул брови.

— Жена? — ненавязчиво поинтересовался он, на мгновение забыв об общей проблеме, спрятанной в багажник. — Тогда я тебя понимаю. Свои яйца дороже. Жаль, кстати, трахались неплохо.

Барнс рыкнул, сделал шаг вперёд и был пойман Стивом, сжат в объятиях, но оба смотрели так, что Броку и самому захотелось всё поскорее закруглить, отвезти их домой, а уже там поговорить без чересчур языкатых свидетелей.

— Тони, не отвлекайся.

— Да какой там, — тот присвистнул, вызвав уже у самого Брока страстное желание дать Тони в лоб, чтобы прекратить его словесный понос, да и голова начинала раскалываться от яркого навязчивого многоцветия. — Ладно жена, так и любовница ей подстать. Ты потому искал Роджерса? Решил всех стрёмных мужиков Нью-Йорка у себя под крылом пригреть? Слу-ушай, а для меня точно места не останется? Я компактный, неприхотливый и нетребовательный.

— Ты-то? — Брок хмыкнул, глянул на Тони насмешливо и тут же вернулся к вопросу, из-за которого они собрались на одном из секретных этажей Башни, всем собой ощущая — ещё минута — и Стив Барнса не удержит или попусту не захочет держать.

В багажник собственного крузака Брок заглядывал с опаской, до последнего надеясь, что Пирс живее всех живых, сидит себе за столом, пыхая дорогущей сигарой, а та сцена в кабинете просто примерещилась, но ковёр был на месте, как и торчащие из него ноги в дорогих итальянских туфлях.

— Ты не пошутил, — дрогнувшим голосом, разом растеряв всё своё чувство юмора, прошептал Тони, откинул угол ковра, взглянул в лицо Пирса и цветасто выматерился. Брок даже с гордостью подметил парочку своих излюбленных оборотов. — Брок, сладкий, вот почему с тобой вечно словно на войне? Вот как ты умудряешься себе таких «друзей» заводить?

— Я коммуникабельный, — отмахнулся Брок. — Так ты можешь помочь?

— Как? Могу вас вывезти на необитаемый остров и там потерять годика на четыре, пока всё не образуется, или позвонить куда следует, и уйми свою супругу, думать мешает.

Все вокруг затянуло зелёным, глуша все остальные цвета. Броку не хотелось разбираться в чужих чувствах, только не сейчас, когда его собственный эмоциональный фон сбоил, сыпал искрами, то и дело накреняя реальность, грозя снова отрубить, лишь бы дать уставшему мозгу хотя бы немного времени на подготовку. Договориться какая-то с самим собой.

Мелькнула даже в голове на мгновение мысль закончить этот бег, отдать последние приказы и сдаться. А потом будь что будет. Не пощадят. Показательно распнут, как врага, предателя, и жаль не будет, как тому же Роджерсу… ведь он «Гидра», и не важно, чего стоил ему это выбор, как был сделан и сколько за него уже пришлось заплатить. Никому не важно. Разве что кроме самого Брока?

Тони что-то говорил, размахивал руками, активно жестикулируя, снова прицепился к Барнсу, а Брок смотрел только на Стива. Когда-то, очень давно, он смотрел точно так же, стоя среди пыльных полок книжного магазина, смотрел и видел не шаблонный образ героя, а что-то своё, искреннее, видел ответные чувства в глазах давно умершего героя. И сейчас, видимо, снова пытался разглядеть то же самое и не знал, что видит.

— Брок, убери свою благоверную, — слишком громко взмолился Тони, выбивая Брока из тумана собственных мыслей. — Рядом с ним я тупею. Чувствую себя жалкой копией гения.

И ведь точно. Брок вздрогнул, развернулся на пятках, влетел в свою машину, чуть ли не полностью забираясь под водительское кресло, вжал неприметный рычажок почти до упора, сдвигая сидение назад. Не зря же он всё копировал, абсолютно всё: начиная от приказов, планов миссий и отчётов, заканчивая меню в кафетерии и планами эвакуации с подземных этажей, записывал все разговоры, переводя карты памяти так, словно только на них и зарабатывал.

— Тони, у меня есть всё! Всё, что можно нарыть на «Гидру» и Пирса, всё, что может доказать…

— Или дать им возможность списать тебя, — закончил за Брока тот, потёр переносицу и кивнул Стиву. — Ладно, здоровяк, хватай ковёр с Шехерезадой и пойдёмте сочинять историю правдоподобнее всего того бреда, что происходит сейчас. А иначе нас ждет Армагеддон

.