*о творчестве

[kroshkavinni]

Клининг вызывали?
Глава 6.

Брок отсалютовал стаканом вискаря новости о “болезни” Его Величества.

— Туда тебе и дорога, мудак старый!

Томасина уже отзвонилась и предупредила, что теперь отпала надобность в ежедневной уборке пентхауса.

— Раз в три дня вполне достаточно, мистер Рамлоу.

Ну, достаточно — так достаточно. Кто такой Брок, чтобы с ней спорить? Он был рад, что у Джека наконец всё наладилось, что тот перебрался во дворец и должен занять место отца. Пусть хоть у его мальчика всё будет хорошо. Два желания из трёх он выполнил.

Первым делом, тем же вечером, Джек вызвал того парня из штаба разведки, который демонтировал «жучки» в пентхаусе, чтобы тот проверил и очистил от подслушки апартаменты наследника. Парень работал долго, и Джек даже подумал, что ему придется ехать ночевать в пентхаус, но к полуночи все было чисто. Джек вызвал Томасину — она еще не спала, — сунул ей в руки пакет подслушивающих устройств и приказал:

— Чтобы больше этого в моих комнатах не было.

Томасина согласно кивнула. Да и не было больше нужды следить за принцем, потому что отныне она работала на него. Король ушёл, да здравствует король!

В его апартаментах было чисто, белые простыни, не те, к которым он давно привык у себя в пентхаусе, пахли свежестью. Ничего лишнего, никаких мелочей.

Больше не было вкусных завтраков с беконом и круассанами. Не было свежего запаха хвои в комнатах. Не было любимых Джеком оливковых простыней и полотенец. Никто не оставлял записок.

Джек заметил это не сразу. Слишком много навалилось дел. А когда заметил, приказал Томасине, чтобы она перевела его прислугу из пентхауса во дворец. Всех. А дворцовых горничных, занимавшихся апартаментами наследника, может девать куда угодно.

И на следующее утро на прикроватной тумбочке появилась записка: “Рад снова вас видеть, Ваше Высочество” и яблочный чупа-чупс.

Завтраки Броку стало готовить сложнее. Ведь дворцовые повара подчинялись напрямую королеве и пропихнуть незаметно что-то своё никак не вышло бы. Потому Брок хитрил, он оставлял лёгкие закуски в виде пирожных или тех же самых круассанов на столике в гостиной принца точно так же по утрам, как делал это в пентхаусе.

Джек улыбался по утрам, находя записки и лопая пирожные и круассаны на завтрак. За общим столом он пил только кофе.

Страна приняла смену правителя спокойно. Джек первым делом приказал перевооружить армию. Мирные переговоры с Гефом он спустил на тормозах, заявив, что у него недостаточно полномочий для принятия подобных решений. На самом деле Джек категорически не хотел отдавать Порт Процветания.

Дядюшка Уильям вился вокруг племянника довольный — война продолжалась. Мишель уехала в загородное поместье. Королева уехала вместе с ней, забрав с собой врачей, аппаратуру, медсестёр и развернув в поместье целую гинекологическую клинику.

Перевооружение помогло: очень скоро с фронта начали приходить вести о победоносном продвижении армии Гильбоа на север. Грозные «голиафы» отлично подрывались на противотанковых минах, противотанковые ружья тоже пошли в ход. Помогла и артиллерия.

Джек был доволен. Почти доволен. Потому что личная жизнь у него сошла на нет. Первому человеку в государстве неуместно шляться по клубам. Да и хотел Джек только Брока. Он отчаянно скучал по нему и дрочил.

Снова пропали записки. Пусть Джек и просыпался по утрам легко, Брок слышал, всё же теперь у него снова был доступ в спальню и установить прослушку не так сложно, особенно там, где никто не ищет. Но чувствовалось, что принц грустил. Брок даже пару раз среди стонов удовольствия слышал собственное имя. Это и льстило, и расстраивало, но теперь его мальчик был в безопасности от посягательств отца, который до сих пор бросался на любую пару мужиков с криками о гомо-пропаганде, даже если это были даже двое мирно играющих в шахматы пациентов.

— Фея моя, — сказал как-то Джек вечером, глядя в окно. — Спасибо. За Шепарда. За отца. Вот только где же мой Брок?

Ответа он не дождался. А утром его разбудила Томасина: ночью Сайлас повесился на оконной решетке, скрутив веревку из простыней. По словам врача, в последнее время состояние короля ухудшилось: он подозревал в посягательстве на свои тылы и лечащего врача, и других пациентов, и санитаров. И вот чем все кончилось.

Джек схватился за голову и позвонил матери.

Роза не плакала, а впала в какой-то странный ступор, она не ела, пила, только если врач поил её, и только и делала, что спала. Смерть мужа окончательно подкосила королеву. Её врач лично связался с Джеком и посоветовал отправить мать отдохнуть в какой-нибудь санаторий на побережье.

Брок слышал, чувствовал, что Джек держится из последних сил, едва находя в себе энергию доползти до постели и вырубиться, подчас даже не раздеваясь. Тогда Брок, часто ночующий теперь во дворце в крыле прислуги, начал прокрадываться в его спальню и аккуратно раздевал своего мальчика, перекладывая на подушки, чтобы он хоть просыпался отдохнувшим, без ломоты в теле.

Похороны короля Сайласа были пышными и помпезными. На прощание с ним, казалось, пришла вся страна. Джек объявил годовой траур и тихо короновался.

Королева отказалась ехать в санаторий. Она оделась в траур и вернулась в поместье, к Мишель. Уже было известно, что та носит сына, и Джек вздохнул с облегчением: у него будет наследник, ему не придётся жениться.

От воздержания ехала крыша.

— Мой бедный мальчик, — прошептал Брок, присел на постель рядом с Джеком, но касаться его не стал, лишь подтянул повыше сползшее с плеча лёгкое одеяло.

Вот вроде бы и помог, и попробовал устроить его жизнь, но что-то легче от этого Джеку не становилось. Тот только загонялся всё сильнее, рвался из последних сил, чтобы везде успеть, а получалось, что жить-то как раз времени у него и не хватало.

Брок наклонился и коснулся губами его виска.

— Брок… — жалобно, не просыпаясь, позвал Джек.

Он снова коснулся виска Джека, не удержался, погладил ласково по плечу, голове, взъерошил волосы, прилёг рядом с ним, обнял, притянув к себе, позволяя уткнуться носом в шею.

Джек вздохнул во сне, втягивая знакомый запах, и обхватил Брока обеими руками.

— Не уходи… — сонно попросил он. — Ну, пожалуйста...

Неслышно выругавшись, Брок прижал его к себе ещё сильнее.

— Будет исполнено, мой король. Куда я теперь от тебя?

Всю оставшуюся ночь Брок не сомкнул глаз, он думал, перебирал в голове события, решая, что со всем этим делать, но выходило, что, как ни думай, всё сводилось к одному — Джека бросать было нельзя.

Рано утром Брок поднялся и выскользнул из спальни, чтобы принести традиционные круассаны.

Джек проснулся, чувствуя себя согревшимся и выспавшимся впервые за многие недели. И круассаны сегодня были ванильными, как в самый первый раз. Жуя их, еще теплые, Джек думал о том, что мать больше не живёт во дворце, а, значит, он сам может выбирать, какую еду есть. И если повар не умеет готовить яичницу с беконом, Джек его просто уволит.

Под круассанами лежала вдвое сложенная салфетка, исписанная до боли знакомым почерком: “Ещё одно желание, мой король. Желайте!”.

— Я хочу быть с Броком! — звонко сказал Джек.

— Всё, что пожелает мой король, — усмехнулся Брок, распахивая дверь и проходя в апартаменты Джека.

На нём также была та самая неприметная серая форма, кепка с надвинутым на лоб козырьком и очки в роговой оправе без диоптрий. Брок слишком устал сопротивляться собственным желаниям, тем более Джек ведь хотел того же самого. Чёрт с ней, с ролью любовника. Переживёт. Главное — его мальчик будет спокойнее спать.

Джек вскинулся, присмотрелся и хорошо улыбнулся.

— Так это ты моя волшебная фея? — он подошел к Броку и снял с него уродливые очки. Стянул и бросил на пол кепку. Растрепал приглаженные волосы. — Расскажешь мне всё?

Подхватив Джека под задницу, как тогда в клубе, Брок дошёл вместе с ним до дивана, сел, удобно устроив любовника у себя на коленях, погладил его по спине, обнял, вжал в себя, втягивая носом такой родной запах.

— С чего мне начать?

— Почему ты перестал приходить в клуб? — сразу спросил Джек.

— Подсел я на тебя страшно и решил лишних проблем не создавать, — Брок погладил Джека по спине. — Видел же всё, что с тобой творилось, старался хоть что-то исправить, помочь, поддержать хотя бы издали. Детка, я ж не дурак. Принц и уборщик? Где ты, кроме детских книжек, такое видел? Сейчас, правда, мой мальчик королем стал, ещё сложнее всё.

— Это неважно, кто ты, — уверенно сказал Джек. — Важно, что это ты, понимаешь?

— Важно, чтобы ты себя загонять прекратил, — Брок дёрнул Джека за мочку уха. — Я понимаю, все проблемы королевства свалились на тебя, но надо учиться делегированию!

— Я и делегирую, что могу, — отмахнулся Джек и хмыкнул: — Больно много ты умеешь и понимаешь для простого уборщика. Прослушка, да? А почему её никто не нашел? Как ты уговорил Шепарда начать приставать к отцу? Почему отец сошел с ума?

— Я ещё и не такое умею, — ухмыльнулся Брок, обхватил Джека за затылок, привлёк к себе ближе и поцеловал жадно, голодно, стараясь в поцелуе выразить все чувства и эмоции, что бушевали в груди. — Мою прослушку мало кто вообще найти сможет. А что Шепарда уговаривать? Намекнул ему тонко, что Сайлас приметил его на роль фаворита и очень жаждет в постель получить, оттого и приблизил. Всё остальное этот телёнок сделал сам. А ведь мог просто сбежать.

— Да… — задумчиво протянул Джек. — Мог бы и сбежать. А он к отцу попёрся стриптиз устраивать. Его посадили на пять лет. И запретили въезд в Шайло. Брок, ты теперь точно никуда не денешься? Какую должность во дворце ты хочешь?

— Меня и эта устраивает. Я забочусь о моём короле, да и куда я теперь? — Брок чмокнул его в губы. — Фея же тебе обещала нафеячить три желания. Я здесь, пока ты не передумаешь.

— Ты будешь моим личным ассистентом, — подумав, сказал Джек. — Если ты не против.

Вместо ответа Брок снова потянулся за поцелуем. Ассистентом, охранником, водителем. Ему было абсолютно всё равно, кем быть. В деньгах Брок не нуждался, а так он был рядом с тем, кого так отчаянно любил.

— Вот мисс Редл удивится моему карьерному взлёту, — хмыкнул Брок.

— Мисс Редл за свою должность зубами держится, — отмахнулся Джек. — Достаточно она мне нервов потрепала. А у неё сестра в больнице на ИВЛ. На больничные счета никакого жалованья не хватит. Платит корона… и я еще подумаю, стоит ли платить.

— Очень дотошная и упёртая женщина. Таких при себе, детка, держать нужно, главное — найти нужные струны. Жизнь на ИВЛ дорого обойдётся короне. Год-два не страшно, но так и двадцатку протянуть можно. Отправил бы её сестру за границу лечиться и получил верного дракона, согласного ноги твои мыть и воду пить.

— Вот! — обрадовался Джек, вертясь у Брока на коленях. — Будешь моим тайным советником. И спать будешь у меня, договорились?

— Ещё никогда такие красивые мальчики не предлагали мне свою постель, — восхитился Брок, многозначительно потискал задницу Джека и посерьёзнел, коснулся кончиками пальцев его лица, очертил скулы. — Исполню любое твоё желание, мой король.

Джек прищурился.

— Я загадал, что приму закон об однополых браках, как только Геф запросит мира. Вчера мне пришло письмо от президента Шоу с намеками на прекращение боевых действий. Когда закон будет принят, мы поженимся? Это мое желание.

— Как будет угодно моему королю, — расплылся в улыбке Брок, прижал к себе Джека и тихо-тихо шепнул: — Люблю тебя, детка.

Что он там говорил про принца и уборщика? А слабо точно такое же провернуть с королём? Тут только одно самое важное условие, без которого не выгорает ни одна сказка — нужно любить всем сердцем и отдавать себя этой любви до конца. Чтобы потом можно было закончить словами: “И жили они долго и счастливо!”.

The End