По заявке
Княгиня Ольга Брок - слон в посудной лавке
И да, я снова вернулся к заявкам.
Погоня за красным кроликомНоги заплетались, перед глазами все плыло, двоилось, троилось, а то и вовсе, мелькнув, пропадало из виду так быстро, что Брок не успевал реагировать. Хорошую выпивку заказал Коулсон для из тимб… тлимб… короче, похода для укрепления общности коллектива. И нет, Брок не надрался до зелёных чертей, не успел надраться, бутылку у него отнял Барнс и как-то заковыристо, скорее всего, по-русски, отправил в сторону палаток.
Но лучше бы довел. И спать уложил. И…
Брок споткнулся и не упал лишь каким-то чудом. Хотя земля и сделала какой-то невероятный кульбит, стремясь встретиться с его головой. Но Брок устоял, схватился за чью-то палатку, что-то сшиб с громким звоном, но сам остался невозмутимо вертикальным.
Надо было дойти к себе, забраться в спальник и до утра забыть о любых подвигах, но сначала дойти.
читать дальше
Впереди маячили сотни почти одинаковых палаток. Нет, тысячи. Нет… много, очень много, и все корпоративных, блядь, цветов. Но его палатка была особенной, красненькой, яркой самой. И все спасибо Роллинзу, который не так понял Коулсон и притащился со всем своим семейством, не забыв захватить с собой и сестру с двумя детьми, а ребятня наотрез отказалась жить в обычной палатке, раз уж всем выдавали крутые и одинаковые. Брок милостиво в итоге согласился поменяться.
Что-то красное мелькнуло впереди. Брок развернулся, слишком резко, едва не навернувшись на ровном месте, пнул чьи-то кроссовки, врезался коленом в низенький столик, опрокидывая посуду, но красное не приблизилось, скорее, лишь отдалилось.
Брок тряхнул головой, вгляделся в начавшие сгущаться сумерки, наметил себе красное расплывчатое пятно впереди и попер, невзирая на препятствия и мат, то и дело доносившийся в спину. У него была цель. Он ее видел! Он шёл к ней… почему-то то и дело забирая влево, но цель всё-таки с каждым шагом становилась все ближе, ближе и ближе, пока Брок в очередной раз не споткнулся и не полетел носом вперёд, уже предчувствуя, как снесет к хренам и палатку, и раскладной стульчик, и загодя припасенный на утро термос с кофе, но впечатался носом во что-то пусть и твёрдое, но в то же время теплое. Чьи-то руки обняли за плечи.
Подняв взгляд, Брок восхищенно выдохнул:
— Охуеть сиськи!
— Спасибо, — раздалось сверху, а руки сильнее стиснули плечи.
— А потрогать можно? — выдохнул Брок, не в силах поднять взгляд выше и рассмотреть хозяина выдающихся грудных мышц. Да и разве это было важно, к кому приделано это великолепие?
— Кхм, трогайте, — откашлявшись, разрешили сверху и куда-то поволокли Брока.
Вот только ему было откровенно наплевать, кто и куда. Главным были обтянутые красной футболкой сиськи, так и просившиеся в руки, и отбирать их, похоже, никто не собирался. Вот бы ему ещё разрешили бы их вылизать.
Брок не приглядывался к палатке, да в темноте наступающей ночи особо-то ничего и не рассмотришь. Перед его лицом были они — самые идеальные буфера из всех, что он видел, и самые знакомые. Сколько раз он спускал в кулак, представляя, что дрочит именно на них, водит членом по каменным сиськам Кэпа, заливает спермой, помечая собой, своим запахом, присваивая его самого всего, полностью.
— Блядский боже, — застонал Брок, когда красное пятно футболки поползло вверх, оголяя молочно-белую кожу.
— Трогайте, Рамлоу, раз вам так сильно этого хочется.
Брок не слышал усмешки в голосе Кэпа, не видел, как тот сверкнул на мгновение улыбкой, внимательно разглядывая человека перед собой, фактического подчиненного. Брок был пленён, взят в рабство двумя белоснежными возвышенностями с ярко-розовыми, он был уверен, что они именно такие, вершинками сосков. Он молился им, преклонялся, как перед святыней, рассказывая все, что горело в его сердце. И про дурацкую одностороннюю влюбленность, и про попытки понравиться, привлечь внимание, и про эротические сны, фантазии, про все разом, не думая, что будет завтра. Пусть даже оно и не наступит никогда, главное — сейчас он мог сказать все это и припасть губами к молочно-белой коже.
— Ну и дурак же ты, — вздохнули откуда-то сверху, прижимая голову Брока к груди и отправляя его в рай. — Почему некоторых надо хорошенько напоить, чтобы все это услышать?
Но Брок ответить не мог, ничего он не мог, да и не хотел мочь. Голова кружилась все сильнее, утягивая в темноту. Брок держался до последнего, гладил ладонями на удивление нежную бархатистую кожу, но организм взял своё, отключившись совершенно незаметно для хозяина.
Брок пьяно храпел, заботливо завёрнутый в спальник, и не знал, что Стив ходил по лагерю и устранял все, что он успел наворотить в погоне за «красным кроликом». Не знал об улыбке на губах Стива, не знал, что Джек не просто так привёз всю свою семью, да и про то, что алкоголь появился в списке закупок для похода с легкой руки Баки Барнса, тоже не ведал. Брок спал и видел во сне свой рай, человека, ставшего для него всем миром, не зная, что и он весь мир для этого человека.
Он не знал, пока не знал…
Стив стянул обратно футболку и забрался в спальник, прижав к себе тут же обхватившего его руками и ногами Брока, коснулся губами его макушки.
— А Наташа была права. Все мужики ведутся на сиськи.