По заявке
Княгиня Ольга - Джек: чёрная кошка в тёмной комнате
Немного из жизни белок— Ночью все кошки серые, — усмехается какая-то женщина и подносит к губам тонкую сигарету. — И можно быть абсолютно любым. Никто ничего не узнает.
Воздух наполняется сладковатым запахом ванили и горечью терпкого дыма, переворачивает что-то в груди Джека, заставляя отбросить любые планы. Да, он хотел допить пиво и поехать к Джо, остаться у него впервые за долгое время до самого утра,снова окунуться в его любовь, которую не заслужил. Рассказать наконец про невесту, про не скорую свадьбу и про то, что они уже точно не смогут быть вместе. Да и никогда не могли, чтобы там себе ни надумывал Джозеф.
Но Джек не едет в сторону его дома. Он оставляет машину в том же переулке, где курила его личная Лахесис, и идёт по наводнённым людьми улицам совершенно в другом направлении. Потому что устал быть собой, разочаровался в условностях, из которых состояла его жизнь, вконец запутался во всех этих правилах. Он знает, что отец никогда его не любил, чувствует, что и корона, обещанная вскользь, наедине, так же быстро уплывет из рук, как там и появилась. А потому не понимает, зачем это все ему надо. Не хочет понимать. Сегодня… сейчас… в данную минуту, когда город погружён в первородный мрак, он свободен. Надолго ли? Джек не знает, но собирается использовать этот момент. Хочет побыть наконец самим собой.
И таких, ищущих себя, на улицах очень много.
читать дальшеЛюдям все равно, кто он такой. Они веселятся, зажигают свечи, расставляя их на лестницах перед дверями в свои дома, танцуют без музыки под смех и хлопки ладоней. Люди живут.
Из окон дворца нельзя этого увидеть, разглядеть, понять, только выйдя в народ, можно стать хотя бы на пару мгновений его частью, одним из свободных, способных выбирать свою судьбу людей.
И Джек идёт по улицам в сторону чёрной громады центрального парка, потому что там темнее, там поменьше народу и можно хотя бы на пару часов, до рассвета, потеряться, представить себе другую жизнь, где он принадлежит самому себе, и никто другой не делает за него выбор. Где он не Джонатан Бенджамин, а просто Джек.
— Эй, детка.
Чужой голос заставляет вздрогнуть, остановиться, оглянуться по сторонам, отступить в черноту тени под деревьями.
И в парке он тоже не один.
Джек пару мгновений думает о том, чтобы уйти, поискать себе место для уединения в другой стороне, но почему-то остаётся на месте, рассматривает человека на скамейке, его хищное лицо, выхваченное на пару секунд из темноты огоньком зажигалки.
— Долго ты ещё по кустам ползать будешь?
Джек обмирает. Неужто это всё-таки ему? Заметили? Разглядели в темноте неосвещенных аллей? И, может, стоит выйти, заговорить с этим человеком? Может?..
Но додумать он не успевает.
— Но тут белки.
Второй голос раздаётся совсем близко, в соседних с деревом Джека кустах. Но он не успевает испугаться, не успевает что-то предпринять, как рядом с ним вырастает как из-под земли человек, смотрит в глаза, улыбается. Даже в темноте заметно его любопытство, но он лишь прикладывает палец к губам и выбирается на дорожку.
— Какие нахер белки? — скептически тянет тот, со скамейки, пыхает сигаретой, вновь освещая своё лицо. — Тебе их днём мало, что ты ночью за ними готов по кустам шариться?
— Мало, — откликается второй, плавно, даже как-то грациозно подходит к скамейке и оказывается на коленях своего… любовника? Жадно целует, отобрав сигарету, тянет за волосы, кусает за острый кадык.
Джек и сам не понимает, как умудряется разглядеть все это в темноте ночной аллеи, но не может оторвать взгляда. Он смотрит, смотрит и смотрит, ласкает их обоих взглядом, в какой-то момент подаётся вперёд и… под ботинком что-то оглушительно хрустит.
— Белки, говоришь? — усмехается первый и, кажется, смотрит прямо в глаза обмершему Джеку. — А какие белки? Рыжие или брюнеты?
— Не знаю, — с улыбкой в голосе отвечает второй. — В темноте они все серые. Надо днём разглядывать.