«Ебись оно всё конем!!!»
Виват, король. Виват!
Часть 17
Солнце лениво заваливалось за горизонт, заливая огромные полупустые залы ярко-оранжевым светом, оживляя старые портреты, превращая накрытую чехлами мебель в прилёгших отдохнуть чудовищ.
Баки остановился на подъездной дорожке, нагнулся, упершись руками в колени. Несколько дней ничегонеделания давались ему непросто. И вроде бы рядом Джек, тёплый, родной. Обнимешь его — и становится на всё плевать. Но странное сосущее чувство в груди не давало спокойно расслабиться, требовало куда-то бежать, что-то делать, будто стоит остановиться, поддавшись неге — и беда настигнет, ударит в спину, и ничего сделать не получится.
Промокшая футболка липла к телу. Стянув её, Баки утер лицо и вошёл в поместье. Они не стали снимать чехлы с мебели и обживаться, лишь стащили всё необходимое в одну комнату, создавая хоть какое-то подобие уюта в чужом доме. Мария и Клара, приехав в первый же вечер, долго сокрушались, что их не было дома, а то они смогли бы отстоять апартаменты принца и ни при каких условиях не пустили бы никого лишнего, не позволили бы разорить и уничтожить вещи Его Высочества.
Баки вошёл в комнату и улыбнулся Джеку, подобрался ближе и уселся на ковёр прямо у его ног, потёршись щекой о бедро.
— Есть какие-нибудь новости?
читать дальшеДжек ласково растрепал его волосы.
— Отец бушует. Лично расстреливает тех, кто отказывается покидать свои дома в Порту Процветания. О Шепарде никаких известий. Мишель в санатории. Королева приказала восстановить мои апартаменты. Эндрю похоронили сегодня, вердикт полиции — смерть от передозировки героином. У Эндрю не было завещания, и корпорация «Кроссген», а также весь капитал и прочие активы перешли в казну. Люсинда попалась репортеру из «Вестей Шайло», плакала на камеру и говорила, что я невиновен, и она меня очень любит.
Баки сполз и растянулся на ковре, положив руки под голову.
— Ничего нового, — протянул он, закрывая глаза. — Не могу сидеть без дела. Никогда столько не отдыхал. Мои каналы тоже молчат, затихарились. Боятся и нос на улицы высунуть. Поговаривают, Сайлас видит предателей везде, и во дворце уже трижды сменили чуть ли не полный штат обслуги. Томасину загоняли настолько, что она здороваться забывает, — на последней фразе Баки оскалился.
— Ничего, ей полезно, — улыбнулся Джек. — Хотел бы я знать, почему она настолько предана королю. Он обращается с ней так же по-свински, как и со всеми. Хотя сам считает, что это как раз по-королевски.
— А почему ты ему предан? Я мог давно устранить короля как самую главную угрозу, — Баки привстал на локтях, рассматривая Джека. — А ты точно его сын, мой принц?
— Баки, я не хочу надевать корону, залитую отцовской кровью, — объяснил Джек. — Хотя, конечно, всерьез я никогда об этом не думал. Мы не так давно с тобой, я еще не привык, что у меня прикрыта спина. До этого я столько лет был один… — Джек улыбнулся ему, устало и грустно. — Не знаю. Точно не твой, а прочего я не проверял. Но мы с Мишель близнецы, а она очень похожа на отца. Так что, пожалуй, его.
Баки сел по-турецки, уперев локти в колени и устроив голову на скрещенных руках. Его деятельная натура, почти полностью вытеснив Зимнего Солдата, требовала действий, и он всё никак не мог найти удобную позу.
— Ты просто не представляешь, насколько ты особенный, мой принц, — мягко улыбнулся он. — Выжить в этом гадючнике, не спиться, не оскотиниться, продолжать любить тех… а, не важно. Вот как ты так можешь? Любой другой, получив в своё свободное пользование Зимнего Солдата, обрадовался бы и втихую вырезал бы всех неугодных, да так, что не прикопаешься. Волна самоубийств захлестнула верхушку элиты Шайло, — громко продекламировал Баки. — А ты зомбированного киборга-убийцу не только к себе приблизил, но и человеком сделать умудрился. Кто ты, мой принц?
— Джек Бенджамин, — Джек раскинул руки и слегка поклонился. — Знаешь, мне в голову не пришло приказывать тебе убивать. Наверное, я плохой политик. Мне было интереснее помочь тебе стать человеком. Важнее. Не представляю, на что рассчитывал дядя. Наверное, действительно на то, что я первым делом прикажу тебе убить Шепарда и отца. Но я… не могу?
Баки поднялся, обошёл Джека кругом и остановился напротив, заглядывая в глаза и улыбаясь. Сейчас Баки чувствовал себя, как в сороковые, свободно и немного бесшабашно, будто бы сказанное Джеком в гостевой комнате дома Кросса сняло последние запреты.
— Никто никогда не становился куратором Зимнего Солдата добровольно. Никто не проявлял к нему сочувствия и тепла. Да, боялись, как можно бояться прислоненную к стене боеголовку, но не более. Потому что Зимний Солдат убивал своего дрессировщика после третьей-четвёртой миссии, доказывая, что он сильнее и может сам держать поводок. А ты не испугался. Зимний Солдат хорошо чувствует страх, слышит его. В незнакомый заброшенный склад пришёл новый хозяин, вот что подумал я тогда, открывая глаза. Видел, что не было охраны, цепей и решёток, не кололи транквилизаторы. Думал, придушу и сбегу. Но ты не испугался, первый, кто не испугался. — Баки подошёл ещё ближе, прижался своим лбом ко лбу своего принца. — Ты даже представить себе не можешь, сколько сделал для меня. Не спрашивай, что было бы, отнесись кто другой ко мне по-доброму. Ничего не было бы, — Баки зажмурился. — Ты особенный. Никто другой не смог бы так же.
Джек обхватил его шею ладонью и долго молчал. Просто не знал, что сказать.
— Я не знал, — произнес наконец Джек. — Просто… так получилось? Никогда тебя не боялся. Просто в голову не приходило. Люблю тебя.
Баки подался вперёд, лизнул нижнюю губу Джека, чуть прикусил и поцеловал, будто бы в первый раз, пробуя губы своего принца на вкус, коснулся живой ладонью щеки, очертил скулу.
— Ты для меня весь мир и даже больше.
Баки подхватил Джека на руки. Джек рассмеялся.
— Ты таскаешь меня, как ребенка, — сказал он, попробовал вывернуться, не смог и потребовал, указав на раскинутую перед вычищенным камином бурую медвежью шкуру: — Туда!
Опустив Джека на шкуру, Баки лёг рядом, устроив свою голову у него на животе.
— Мне вот одно не понятно — почему Джозеф? Не помню уже, сколько раз перечитал его личное дело, но так и не понял, чем он тебя зацепил. Ничего же выдающегося, — брови Баки сошлись на переносице.
— Он единственный, кто не воспринимал меня как принца, — признался Джек. — Как принца, как человека с деньгами. Для него я был просто классным парнем с хорошим членом. Ну и сосал он неплохо. Знаешь, он знал, что я принц. Да все в клубной тусовке Шайло это знали. Меня все подряд пытались раскрутить то на деньги, то на услугу, то хоть на дорогую выпивку. А он видел меня. Джека. Как глоток свежего воздуха. Ну и… он был такой незамутненный энтузиаст. Это умиляло. И вот во что вылилось. Знаешь, он действительно верил в то, что говорил, когда записывал то видео. И умер за это. Я уверен, это Томасина постаралась. Мать приказала, а Томасина сделала. Я даже думал, не поехать ли на похороны.
Баки грызанул внутреннюю часть щеки, чтобы не ляпнуть лишнего. Не самое лучшее время для громких признаний, да и не известно, стоит ли вообще Джеку знать, как всё было на самом деле. Пусть Баки и не думал никогда, что Джозеф был влюблён. Скорее, он хотел спасти принца Джонатана Бенджамина от самого себя. Очередной фанатик, несущий правду в мир.
— Всем хочется быть любимыми, — подвёл итог Баки, погладив Джека по бедру. — Даже принцам.
— Или принцессам, — добавил Джек. — Шепард, конечно, мудак незамутненный, но я понимаю Мишель. Он единственный, кому нужна Мишель, а не принцесса. Ну и потом, эта клятва, на которую ее подбил отец… Это подло.
— Сайлас бесится, что не может править вечно, что найдётся кто-то лучше и талантливее его, кто затмит его славу, и имя короля Сайласа Бенджамина сотрётся из истории, — пожал плечами Баки. — Многие тираны начинали с благих дел.
Баки поднёс руку Джека к своим и поцеловал в центр ладони.
— Знаешь, — сказал Джек, не отнимая руки. — Я думаю, то, что он стал королем, а не президентом или там пожизненным генералиссимусом — это только потому, что матери очень хотелось быть королевой. Поэтому — бог, бабочки… Хотя я вот читал в интернете про манихейский бред, и знаешь, очень похоже. Отец всегда молился, советовался с преподобным Сэмуэлсом, искал знамения и знаки, таскал всю семью по церквям. А я не верил. Никогда. Сам не понимаю, почему.
— Бог странная материя, — покивал Баки. — Стиви был из семьи ревностных католиков, его мать проводила в церкви все свободные вечера, а Стив, может, даже и не верил толком. В себя вот да, а в бога… нам он не помог ни разу, ни мне, ни ему, — дёрнул уголками губ. — Да и был я с той стороны, мой принц, никакого бога нет, только холод. Слишком часто я там бывал и сколько ни молился, никто не отзывался.
Джек крепко обнял Баки, запустил пальцы в его волосы на затылке.
— Я тогда увидел криокамеру, и меня просто ужаснуло, что можно с человеком — вот так, — тихо сказал он. — А этот техник все твердил, что ты только оружие… Мне плевать было, можно тебе без криокамеры, нельзя… Я решил, что так быть не должно, понимаешь? Что кем бы ты ни был, с тобой так больше не будет.
— Не так уж и не прав был техник, мой принц. Я оружие, — Баки сел, сгорбился, рассматривая бионическую руку. — Ты не всё знаешь обо мне, о Зимнем Солдате. Я оружие, у которого есть даже обойма, которую надо иногда менять, чтобы не начали искрить и подтекать промороженные мозги.
— Баки? — Джек обнял его за плечи.
— Я боюсь, что найдётся ещё тот, кто помнит, как это обойму менять, — Баки вздрогнул всем телом, будто по позвоночнику прошёлся электрический разряд. — Такого, как я, сложно контролировать, ещё сложнее заставить что-то делать. Есть два пути. Первый — обнуления. Ты видел кресло в бункере. Высоковольтный разряд через мозг — и перед вами снова чистый лист, заполняй чем вздумается. Но Актива ещё попробуй усади в него. Второй… — Баки глотнул, зажмурился. — Есть команды, триггеры, спусковые крючки. Называй как хочешь. Слова, никак не связанные друг с другом, но если их произнести в правильном порядке, в нужном ритме, то никаких обнулений не надо. Отключить «автопилот» Зимнему Солдату можно в любом месте, и он станет послушной винтовкой, готовой исполнять приказания.
Джека передернуло — и от тона Баки, и от того, что он рассказал.
— В инструкции ничего не было про триггеры, — сказал он. — Думаешь, кто-то знает? Твоя последняя миссия, кажется, была достаточно давно.
— Тогда мне зачитывали триггеры в последний раз. Я, наверное, никогда не забуду, как выглядит тетрадь, в которых они были записаны. Красная, со звездой, — Баки коснулся железного плеча. — Кто-то обязательно помнит, такие знания не уходят в никуда, мой принц.
— Значит, никто не должен узнать в тебе Зимнего Солдата, — уверенно сказал Джек. — Я поговорю с матерью. Надо распустить слух, что ты — мой старший брат, незаконный сын Сайласа. Это собьет с толку. Хорошо, что мы с тобою так похожи.
Баки рассмеялся, сел удобнее, перетащив Джека к себе на колени.
— Из тебя выйдет прекрасный король, мой принц, — светло улыбнулся, прижавшись губами к его виску. — На этом я не подумал сыграть.
Баки нравилось вот так сидеть, ощущая тяжесть тела Джека, и совершенно не беспокоясь, что происходит за стенами их маленькой крепости. Больше у него не было тайн, того, что он опасался бы рассказать Джеку. Он открылся полностью и нисколько не жалел об этом. Что бы ни произошло с этим миром, Баки Барнс никогда не оставит Джонатана Бенджамина.
— Надо бы пустить еще слух, что это король приставил тебя ко мне, потому что хочет отдать трон своему старшему, незаконному сыну, — сказал Джек и поцеловал Баки. — Представляешь, как он будет беситься?
Улыбнувшись в губы Джеку, Баки пробрался ладонями под свободный джемпер, задрал футболку, проходясь кончиками пальцев бионической руки вдоль позвоночника, чувствуя, как чутко отзывается тело его принца, льнёт ближе.
В уютной тишине комнаты, наполненной тяжёлым дыханием, прерывистыми просящими стонами, шелестом стягиваемой одежды, как гром среди ясного неба, завопил ноутбук Баки, мигая, казалось, сразу всеми лампочками.
— Что же ты так не вовремя-то, — застонал Баки, утыкаясь носом в живот Джека.
Ноутбук снова пискнул. Тяжело вздохнув, Баки откатился в сторону и притянув к себе зловредную технику, поднял крышку, разворачивая мигающие окна. Пробежав глазами по строчкам, он присвистнул.
— Смотри-ка, пропажа нашлась. И даже живой, — Баки провёл ладонью по обнажённому бедру своего принца, коснулся губами тазовых косточек. — Вот за что судьба так любит идиотов? Я бы давно пристрелил незаметно, а королю захотелось казни. Давид Шепард в тюрьме для политических преступников и прочих врагов народа Гильбоа. Слышал о такой, мой принц?
— Ага. Так называемый Форд Оплот, — Джек потянулся и сел, поглаживая себя по члену. — Четыре километра к северу от Шайло, охраняется королевской гвардией. Старая, средневековая постройка.
Баки скосил глаза и застонал.
— Не дразни меня, а то завтра будешь смешно ходить и неудобно сидеть, — он облизал губы, будто почувствовав на языке вкус Джека, и тут же тряхнул головой, стараясь вернуть себе рабочий настрой. Взгляд то и дело съезжал на обнажённого Джека, которого хотелось до умопомрачения, хотя первые двое суток они совсем не вылезали из постели, сбрасывая нервное напряжение и наслаждаясь близостью друг друга. — И расстрелять его должны… — пальцы застучали по клавишам. — В день передачи Порта Процветания Гефу. Сайлас решил совместить приятное с полезным.
— Или неприятное с бесполезным, — возразил Джек. — И то, и другое глупость. Геф надо додавливать, а не подставляться. Перевооружить армию, выкатить противотанковые орудия и на каждый взвод выдать по пять противотанковых ружей. А насчет «смешно ходить и неудобно сидеть» — я бы ответил тебе тем же, но у тебя ускоренная регенерация, нечестно.
В кармане зацепившихся за каминную решетку джинсов Джека зазвонил телефон. Джек потянулся за ним. Звонила королева.
— Да? — Джек моментально подобрался.
— Передача Порта Процветания послезавтра, — Роза даже не поздоровалась. — Ты приедешь туда со всеми нами. Публично попросишь прощения у короля. Он тебя простит.
Джек стиснул зубы. Наверняка отец придумает какие-нибудь унизительные условия.
— Как Мишель? — спросил он.
— Плохо. Не беспокойся о ней. Думай о себе. Послезавтра в десять жду тебя во дворце. На двенадцать назначена церемония передачи. Я пришлю твой мундир с Кларой.
— Мам, а правда, что Артур — старший сын отца? Ну, старше меня? — спросил Джек. — Дядя намекал мне на это, когда нас представил.
Королева долго молчала.
— Если и так, Джек, то ни отец, ни Артур никогда не давали этого понять.
— Артур мне предан.
— Значит, он лояльнее к брату, чем к отцу. Послезавтра в десять.
И королева оборвала звонок.
— Я поеду с тобой, — безапелляционно заявил Баки, стоило только Джеку убрать телефон.
— Нет, — жестко ответил Джек. — Ты поедешь в Форд Оплот и отобьешь Шепарда. Он должен жить. Но если встанет выбор — ты или он, ты выберешь себя и вернешься ко мне живым.
— Почему ты готов рисковать собой ради него? У меня найдутся люди, чтобы его вытащить! — вспылил Баки, но тут же поумерил гнев, с надеждой глядя на своего принца. — Не отсылай меня, никто в этом мире не стоит твоей жизни.
— Сравни риски, — потребовал Джек. — Вероятность того, что отец при свидетелях, при семье, решится что-то со мной сделать, почти нулевая. А ты справишься и один. Незачем рисковать твоими людьми. Они еще пригодятся.
— Чёрт, — Баки дёрнул себя за волосы, фыркнул и подошёл к окну. — Почему ты такой? Почему я не могу с тобой спорить?
Злость, ещё мгновение назад клокотавшая в груди, испарилась, смытая горькой волной беспокойства. Баки помнил последний раз, когда Джек отправился к отцу без него, помнил, чем он чуть не закончился. А что было бы, не отправься Баки следом? Что если бы он решил отсидеться в апартаментах и не успел вовремя? Об этом и думать не хотелось. А сейчас этот ненормальный сам суёт голову дракону в пасть.
— Баки, — Джек подошел к нему и обнял сзади, сцепил руки на талии. — Отец импульсивен. Но я — его единственный наследник, раз он решил расстрелять Шепарда. Он будет унижать меня, но пытаться убить больше не станет. Я не дам ему повода.
— Джек, не дай ему себя убить, — глухо ответил Баки, прижавшись лбом к холодному стеклу. — Пообещай, что бы ни случилось, на какие бы жертвы тебе не пришлось идти, ты вернёшься живым, — Баки развернулся. В его глазах плескалась боль и отчаянная надежда. — Поклянись выжить!
Часть 17
Солнце лениво заваливалось за горизонт, заливая огромные полупустые залы ярко-оранжевым светом, оживляя старые портреты, превращая накрытую чехлами мебель в прилёгших отдохнуть чудовищ.
Баки остановился на подъездной дорожке, нагнулся, упершись руками в колени. Несколько дней ничегонеделания давались ему непросто. И вроде бы рядом Джек, тёплый, родной. Обнимешь его — и становится на всё плевать. Но странное сосущее чувство в груди не давало спокойно расслабиться, требовало куда-то бежать, что-то делать, будто стоит остановиться, поддавшись неге — и беда настигнет, ударит в спину, и ничего сделать не получится.
Промокшая футболка липла к телу. Стянув её, Баки утер лицо и вошёл в поместье. Они не стали снимать чехлы с мебели и обживаться, лишь стащили всё необходимое в одну комнату, создавая хоть какое-то подобие уюта в чужом доме. Мария и Клара, приехав в первый же вечер, долго сокрушались, что их не было дома, а то они смогли бы отстоять апартаменты принца и ни при каких условиях не пустили бы никого лишнего, не позволили бы разорить и уничтожить вещи Его Высочества.
Баки вошёл в комнату и улыбнулся Джеку, подобрался ближе и уселся на ковёр прямо у его ног, потёршись щекой о бедро.
— Есть какие-нибудь новости?
читать дальшеДжек ласково растрепал его волосы.
— Отец бушует. Лично расстреливает тех, кто отказывается покидать свои дома в Порту Процветания. О Шепарде никаких известий. Мишель в санатории. Королева приказала восстановить мои апартаменты. Эндрю похоронили сегодня, вердикт полиции — смерть от передозировки героином. У Эндрю не было завещания, и корпорация «Кроссген», а также весь капитал и прочие активы перешли в казну. Люсинда попалась репортеру из «Вестей Шайло», плакала на камеру и говорила, что я невиновен, и она меня очень любит.
Баки сполз и растянулся на ковре, положив руки под голову.
— Ничего нового, — протянул он, закрывая глаза. — Не могу сидеть без дела. Никогда столько не отдыхал. Мои каналы тоже молчат, затихарились. Боятся и нос на улицы высунуть. Поговаривают, Сайлас видит предателей везде, и во дворце уже трижды сменили чуть ли не полный штат обслуги. Томасину загоняли настолько, что она здороваться забывает, — на последней фразе Баки оскалился.
— Ничего, ей полезно, — улыбнулся Джек. — Хотел бы я знать, почему она настолько предана королю. Он обращается с ней так же по-свински, как и со всеми. Хотя сам считает, что это как раз по-королевски.
— А почему ты ему предан? Я мог давно устранить короля как самую главную угрозу, — Баки привстал на локтях, рассматривая Джека. — А ты точно его сын, мой принц?
— Баки, я не хочу надевать корону, залитую отцовской кровью, — объяснил Джек. — Хотя, конечно, всерьез я никогда об этом не думал. Мы не так давно с тобой, я еще не привык, что у меня прикрыта спина. До этого я столько лет был один… — Джек улыбнулся ему, устало и грустно. — Не знаю. Точно не твой, а прочего я не проверял. Но мы с Мишель близнецы, а она очень похожа на отца. Так что, пожалуй, его.
Баки сел по-турецки, уперев локти в колени и устроив голову на скрещенных руках. Его деятельная натура, почти полностью вытеснив Зимнего Солдата, требовала действий, и он всё никак не мог найти удобную позу.
— Ты просто не представляешь, насколько ты особенный, мой принц, — мягко улыбнулся он. — Выжить в этом гадючнике, не спиться, не оскотиниться, продолжать любить тех… а, не важно. Вот как ты так можешь? Любой другой, получив в своё свободное пользование Зимнего Солдата, обрадовался бы и втихую вырезал бы всех неугодных, да так, что не прикопаешься. Волна самоубийств захлестнула верхушку элиты Шайло, — громко продекламировал Баки. — А ты зомбированного киборга-убийцу не только к себе приблизил, но и человеком сделать умудрился. Кто ты, мой принц?
— Джек Бенджамин, — Джек раскинул руки и слегка поклонился. — Знаешь, мне в голову не пришло приказывать тебе убивать. Наверное, я плохой политик. Мне было интереснее помочь тебе стать человеком. Важнее. Не представляю, на что рассчитывал дядя. Наверное, действительно на то, что я первым делом прикажу тебе убить Шепарда и отца. Но я… не могу?
Баки поднялся, обошёл Джека кругом и остановился напротив, заглядывая в глаза и улыбаясь. Сейчас Баки чувствовал себя, как в сороковые, свободно и немного бесшабашно, будто бы сказанное Джеком в гостевой комнате дома Кросса сняло последние запреты.
— Никто никогда не становился куратором Зимнего Солдата добровольно. Никто не проявлял к нему сочувствия и тепла. Да, боялись, как можно бояться прислоненную к стене боеголовку, но не более. Потому что Зимний Солдат убивал своего дрессировщика после третьей-четвёртой миссии, доказывая, что он сильнее и может сам держать поводок. А ты не испугался. Зимний Солдат хорошо чувствует страх, слышит его. В незнакомый заброшенный склад пришёл новый хозяин, вот что подумал я тогда, открывая глаза. Видел, что не было охраны, цепей и решёток, не кололи транквилизаторы. Думал, придушу и сбегу. Но ты не испугался, первый, кто не испугался. — Баки подошёл ещё ближе, прижался своим лбом ко лбу своего принца. — Ты даже представить себе не можешь, сколько сделал для меня. Не спрашивай, что было бы, отнесись кто другой ко мне по-доброму. Ничего не было бы, — Баки зажмурился. — Ты особенный. Никто другой не смог бы так же.
Джек обхватил его шею ладонью и долго молчал. Просто не знал, что сказать.
— Я не знал, — произнес наконец Джек. — Просто… так получилось? Никогда тебя не боялся. Просто в голову не приходило. Люблю тебя.
Баки подался вперёд, лизнул нижнюю губу Джека, чуть прикусил и поцеловал, будто бы в первый раз, пробуя губы своего принца на вкус, коснулся живой ладонью щеки, очертил скулу.
— Ты для меня весь мир и даже больше.
Баки подхватил Джека на руки. Джек рассмеялся.
— Ты таскаешь меня, как ребенка, — сказал он, попробовал вывернуться, не смог и потребовал, указав на раскинутую перед вычищенным камином бурую медвежью шкуру: — Туда!
Опустив Джека на шкуру, Баки лёг рядом, устроив свою голову у него на животе.
— Мне вот одно не понятно — почему Джозеф? Не помню уже, сколько раз перечитал его личное дело, но так и не понял, чем он тебя зацепил. Ничего же выдающегося, — брови Баки сошлись на переносице.
— Он единственный, кто не воспринимал меня как принца, — признался Джек. — Как принца, как человека с деньгами. Для него я был просто классным парнем с хорошим членом. Ну и сосал он неплохо. Знаешь, он знал, что я принц. Да все в клубной тусовке Шайло это знали. Меня все подряд пытались раскрутить то на деньги, то на услугу, то хоть на дорогую выпивку. А он видел меня. Джека. Как глоток свежего воздуха. Ну и… он был такой незамутненный энтузиаст. Это умиляло. И вот во что вылилось. Знаешь, он действительно верил в то, что говорил, когда записывал то видео. И умер за это. Я уверен, это Томасина постаралась. Мать приказала, а Томасина сделала. Я даже думал, не поехать ли на похороны.
Баки грызанул внутреннюю часть щеки, чтобы не ляпнуть лишнего. Не самое лучшее время для громких признаний, да и не известно, стоит ли вообще Джеку знать, как всё было на самом деле. Пусть Баки и не думал никогда, что Джозеф был влюблён. Скорее, он хотел спасти принца Джонатана Бенджамина от самого себя. Очередной фанатик, несущий правду в мир.
— Всем хочется быть любимыми, — подвёл итог Баки, погладив Джека по бедру. — Даже принцам.
— Или принцессам, — добавил Джек. — Шепард, конечно, мудак незамутненный, но я понимаю Мишель. Он единственный, кому нужна Мишель, а не принцесса. Ну и потом, эта клятва, на которую ее подбил отец… Это подло.
— Сайлас бесится, что не может править вечно, что найдётся кто-то лучше и талантливее его, кто затмит его славу, и имя короля Сайласа Бенджамина сотрётся из истории, — пожал плечами Баки. — Многие тираны начинали с благих дел.
Баки поднёс руку Джека к своим и поцеловал в центр ладони.
— Знаешь, — сказал Джек, не отнимая руки. — Я думаю, то, что он стал королем, а не президентом или там пожизненным генералиссимусом — это только потому, что матери очень хотелось быть королевой. Поэтому — бог, бабочки… Хотя я вот читал в интернете про манихейский бред, и знаешь, очень похоже. Отец всегда молился, советовался с преподобным Сэмуэлсом, искал знамения и знаки, таскал всю семью по церквям. А я не верил. Никогда. Сам не понимаю, почему.
— Бог странная материя, — покивал Баки. — Стиви был из семьи ревностных католиков, его мать проводила в церкви все свободные вечера, а Стив, может, даже и не верил толком. В себя вот да, а в бога… нам он не помог ни разу, ни мне, ни ему, — дёрнул уголками губ. — Да и был я с той стороны, мой принц, никакого бога нет, только холод. Слишком часто я там бывал и сколько ни молился, никто не отзывался.
Джек крепко обнял Баки, запустил пальцы в его волосы на затылке.
— Я тогда увидел криокамеру, и меня просто ужаснуло, что можно с человеком — вот так, — тихо сказал он. — А этот техник все твердил, что ты только оружие… Мне плевать было, можно тебе без криокамеры, нельзя… Я решил, что так быть не должно, понимаешь? Что кем бы ты ни был, с тобой так больше не будет.
— Не так уж и не прав был техник, мой принц. Я оружие, — Баки сел, сгорбился, рассматривая бионическую руку. — Ты не всё знаешь обо мне, о Зимнем Солдате. Я оружие, у которого есть даже обойма, которую надо иногда менять, чтобы не начали искрить и подтекать промороженные мозги.
— Баки? — Джек обнял его за плечи.
— Я боюсь, что найдётся ещё тот, кто помнит, как это обойму менять, — Баки вздрогнул всем телом, будто по позвоночнику прошёлся электрический разряд. — Такого, как я, сложно контролировать, ещё сложнее заставить что-то делать. Есть два пути. Первый — обнуления. Ты видел кресло в бункере. Высоковольтный разряд через мозг — и перед вами снова чистый лист, заполняй чем вздумается. Но Актива ещё попробуй усади в него. Второй… — Баки глотнул, зажмурился. — Есть команды, триггеры, спусковые крючки. Называй как хочешь. Слова, никак не связанные друг с другом, но если их произнести в правильном порядке, в нужном ритме, то никаких обнулений не надо. Отключить «автопилот» Зимнему Солдату можно в любом месте, и он станет послушной винтовкой, готовой исполнять приказания.
Джека передернуло — и от тона Баки, и от того, что он рассказал.
— В инструкции ничего не было про триггеры, — сказал он. — Думаешь, кто-то знает? Твоя последняя миссия, кажется, была достаточно давно.
— Тогда мне зачитывали триггеры в последний раз. Я, наверное, никогда не забуду, как выглядит тетрадь, в которых они были записаны. Красная, со звездой, — Баки коснулся железного плеча. — Кто-то обязательно помнит, такие знания не уходят в никуда, мой принц.
— Значит, никто не должен узнать в тебе Зимнего Солдата, — уверенно сказал Джек. — Я поговорю с матерью. Надо распустить слух, что ты — мой старший брат, незаконный сын Сайласа. Это собьет с толку. Хорошо, что мы с тобою так похожи.
Баки рассмеялся, сел удобнее, перетащив Джека к себе на колени.
— Из тебя выйдет прекрасный король, мой принц, — светло улыбнулся, прижавшись губами к его виску. — На этом я не подумал сыграть.
Баки нравилось вот так сидеть, ощущая тяжесть тела Джека, и совершенно не беспокоясь, что происходит за стенами их маленькой крепости. Больше у него не было тайн, того, что он опасался бы рассказать Джеку. Он открылся полностью и нисколько не жалел об этом. Что бы ни произошло с этим миром, Баки Барнс никогда не оставит Джонатана Бенджамина.
— Надо бы пустить еще слух, что это король приставил тебя ко мне, потому что хочет отдать трон своему старшему, незаконному сыну, — сказал Джек и поцеловал Баки. — Представляешь, как он будет беситься?
Улыбнувшись в губы Джеку, Баки пробрался ладонями под свободный джемпер, задрал футболку, проходясь кончиками пальцев бионической руки вдоль позвоночника, чувствуя, как чутко отзывается тело его принца, льнёт ближе.
В уютной тишине комнаты, наполненной тяжёлым дыханием, прерывистыми просящими стонами, шелестом стягиваемой одежды, как гром среди ясного неба, завопил ноутбук Баки, мигая, казалось, сразу всеми лампочками.
— Что же ты так не вовремя-то, — застонал Баки, утыкаясь носом в живот Джека.
Ноутбук снова пискнул. Тяжело вздохнув, Баки откатился в сторону и притянув к себе зловредную технику, поднял крышку, разворачивая мигающие окна. Пробежав глазами по строчкам, он присвистнул.
— Смотри-ка, пропажа нашлась. И даже живой, — Баки провёл ладонью по обнажённому бедру своего принца, коснулся губами тазовых косточек. — Вот за что судьба так любит идиотов? Я бы давно пристрелил незаметно, а королю захотелось казни. Давид Шепард в тюрьме для политических преступников и прочих врагов народа Гильбоа. Слышал о такой, мой принц?
— Ага. Так называемый Форд Оплот, — Джек потянулся и сел, поглаживая себя по члену. — Четыре километра к северу от Шайло, охраняется королевской гвардией. Старая, средневековая постройка.
Баки скосил глаза и застонал.
— Не дразни меня, а то завтра будешь смешно ходить и неудобно сидеть, — он облизал губы, будто почувствовав на языке вкус Джека, и тут же тряхнул головой, стараясь вернуть себе рабочий настрой. Взгляд то и дело съезжал на обнажённого Джека, которого хотелось до умопомрачения, хотя первые двое суток они совсем не вылезали из постели, сбрасывая нервное напряжение и наслаждаясь близостью друг друга. — И расстрелять его должны… — пальцы застучали по клавишам. — В день передачи Порта Процветания Гефу. Сайлас решил совместить приятное с полезным.
— Или неприятное с бесполезным, — возразил Джек. — И то, и другое глупость. Геф надо додавливать, а не подставляться. Перевооружить армию, выкатить противотанковые орудия и на каждый взвод выдать по пять противотанковых ружей. А насчет «смешно ходить и неудобно сидеть» — я бы ответил тебе тем же, но у тебя ускоренная регенерация, нечестно.
В кармане зацепившихся за каминную решетку джинсов Джека зазвонил телефон. Джек потянулся за ним. Звонила королева.
— Да? — Джек моментально подобрался.
— Передача Порта Процветания послезавтра, — Роза даже не поздоровалась. — Ты приедешь туда со всеми нами. Публично попросишь прощения у короля. Он тебя простит.
Джек стиснул зубы. Наверняка отец придумает какие-нибудь унизительные условия.
— Как Мишель? — спросил он.
— Плохо. Не беспокойся о ней. Думай о себе. Послезавтра в десять жду тебя во дворце. На двенадцать назначена церемония передачи. Я пришлю твой мундир с Кларой.
— Мам, а правда, что Артур — старший сын отца? Ну, старше меня? — спросил Джек. — Дядя намекал мне на это, когда нас представил.
Королева долго молчала.
— Если и так, Джек, то ни отец, ни Артур никогда не давали этого понять.
— Артур мне предан.
— Значит, он лояльнее к брату, чем к отцу. Послезавтра в десять.
И королева оборвала звонок.
— Я поеду с тобой, — безапелляционно заявил Баки, стоило только Джеку убрать телефон.
— Нет, — жестко ответил Джек. — Ты поедешь в Форд Оплот и отобьешь Шепарда. Он должен жить. Но если встанет выбор — ты или он, ты выберешь себя и вернешься ко мне живым.
— Почему ты готов рисковать собой ради него? У меня найдутся люди, чтобы его вытащить! — вспылил Баки, но тут же поумерил гнев, с надеждой глядя на своего принца. — Не отсылай меня, никто в этом мире не стоит твоей жизни.
— Сравни риски, — потребовал Джек. — Вероятность того, что отец при свидетелях, при семье, решится что-то со мной сделать, почти нулевая. А ты справишься и один. Незачем рисковать твоими людьми. Они еще пригодятся.
— Чёрт, — Баки дёрнул себя за волосы, фыркнул и подошёл к окну. — Почему ты такой? Почему я не могу с тобой спорить?
Злость, ещё мгновение назад клокотавшая в груди, испарилась, смытая горькой волной беспокойства. Баки помнил последний раз, когда Джек отправился к отцу без него, помнил, чем он чуть не закончился. А что было бы, не отправься Баки следом? Что если бы он решил отсидеться в апартаментах и не успел вовремя? Об этом и думать не хотелось. А сейчас этот ненормальный сам суёт голову дракону в пасть.
— Баки, — Джек подошел к нему и обнял сзади, сцепил руки на талии. — Отец импульсивен. Но я — его единственный наследник, раз он решил расстрелять Шепарда. Он будет унижать меня, но пытаться убить больше не станет. Я не дам ему повода.
— Джек, не дай ему себя убить, — глухо ответил Баки, прижавшись лбом к холодному стеклу. — Пообещай, что бы ни случилось, на какие бы жертвы тебе не пришлось идти, ты вернёшься живым, — Баки развернулся. В его глазах плескалась боль и отчаянная надежда. — Поклянись выжить!
-
-
02.01.2018 в 22:55