«Ебись оно всё конем!!!»
Медвежуть
Эпилог
Барнс не слышал слов Пирса о долге и мировом порядке, не слушал, не улавливал смысла. Между лопаток пекло, горело тем самым правильным жаром. Одного прикосновения желтоглазого хэндлера хватило, чтобы Баки вспомнил себя, вспомнил худого как щепка Стива, отчаянное единение, трепетные прикосновения всегда горячих ладоней и острое чувство потери кого-то важного, кого так сильно не доставало в их правильном уютном мирке.
Он сидел и продолжал молча смотреть в лицо того, кто, кажется, и не осознал, что сейчас произошло, видел, как хэндлер передергивает плечами, хмурится, кивая Пирсу и так же не слушает.
читать дальше— Жду приказаний, — отчеканил Баки, глядя прямо в желтые глаза половины своего сердца.
Брок едва заметно дернулся от этого взгляда. От него что-то скреблось изнутри на задней стенке черепа, словно он должен был знать лучшее оружие Гидры, знать, как самого себя, но почему-то забыл. Спина сладко зудела, словно там, между лопаток, был заживающий ожог.
Предстояла сложная миссия по устранению и изъятию, и Пирс расчехлил свою «пушку» — вот этого патлатого светлоглазого парня с металлической рукой и выбритым торсом. Так и тянуло подойти, прикоснуться еще раз к гладкой коже, но все инструкции по обращению с Активом категорически запрещали физический контакт более необходимого.
Они были очень четкими и подробными, эти инструкции, но Рамлоу сейчас казалось, что там упущено что-то очень существенное, до невозможности важное.
Пирс ушел, оставив Актива и его хэндлера почти наедине — если не считать четверку автоматчиков из Страйка, техников и медиков.
— Слушай меня, Солдат, — хрипло произнес Рамлоу. — Восстановление микрофлоры, душ, одеться и подготовка к операции. Как понял?
— Четко и ясно, командир, — подавшись вперёд, слишком быстро для обычной человеческой реакции, притершись, едва слышно мурлыкнул Баки, провёл носом по шее хэндлера, вдыхая его запах и отступил, развернувшись к не ожидавшим такой прыти техникам.
Баки знал человека за своей спиной. Они были не знакомы, никогда не виделись, но он знал его, подсознанием, всем своим существом. Понимал его, чувствовал кожей недоумение, щедро разбавленной раздражением и головной болью.
Вылакав бурую, неприятную даже на вид клейкую массу, Баки привычно замер у стены, опёрся на неё руками, почти с наслаждением подставляя спину и бока холодной воде, зная, что так уже тоже было, только ручей, а не шланг. И было не раз, не два, не три. Баки сам не заметил, как губы растянулись в предвкушающей улыбке. Он нашёл третьего, того, кого так не доставало им со Стиви, осталось только определиться с направлением дальнейшего движения и вновь обрести свободу.
Споро натянув на себя необходимую амуницию, проверив все крепления, перетянув ремешки, он замер, готовый выполнять приказания единственного, чьё слово для него хоть что-то значило.
Брок ставил перед Активом и Страйком боевую задачу, привычно продумывал и проговаривал операцию, но у него пальцы пекло от желания прикоснуться к Активу, подергивались губы от потребности прижаться ими к ямочке на небритом подбородке, к местечку под ухом. Брок откуда-то знал, как жалобно застонет Актив, если чуть прикусить кожу на шее, как выгнется, если сжать в пальцах соски, знал, как тесно, сладко, горячо внутри него…
Он встряхнул головой, пригладил пятерней волосы. Что за бред? Он никогда не был по мужикам… вроде бы. Ну да, пускал слюни на задницу Капитана Америка, так кто не пускал-то? И запах Кэпа после тренажеров что-то ворошил в нем, что-то похожее на то, что он сейчас чувствовал к Агенту. А еще почему-то снилось, как он лупит молотом по наковальне, снились медвежьи и кошачьи морды, и после таких снов, просыпаясь, Брок особенно четко чувствовал свое беспросветное одиночество и искал пальцами поперечный шрам на левом запястье. Искал — и не находил, и от этого наваливалась тоска.
Миссия не ладилась, Баки никак не мог отключиться, отдаться полностью Зимнему, не мог не следить за своим человеком хотя бы краем глаза, не мог двигаться вперёд, оставляя его за спиной. Хотелось встать на четвереньки, стряхнуть с себя тактический костюм вместе с человечностью, прогнуться в спине, разминая затёкшие мышцы, рявкнуть, оскалить клыки.
— Какие-то проблемы, Агент? — с шипением ожил коммуникатор.
Баки зажмурился, чувствуя, как по телу проходит сладкая дрожь. Оно помнило, всё помнило и знало, что Баки Барнс не так прост, как может показаться на первый взгляд.
— Выхожу на точку, — мурлыкнул Баки, отключаясь.
Им надо было поговорить, срочно. В груди тревожно гудела натянутой нитью связь со Стиви. Где бы он сейчас ни находился, чем бы ни был занят, он тоже должен был почувствовать возобновление связи. Жаль, что Брока ещё не получалось прощупать, опутать этой странной магией, полностью присвоить.
Баки хмыкнул, вскинув винтовку, поймал в перекрестье прицела спину первого часового.
Устранение прошло удачно. Изъятие тоже. Группа вышла в точку сбора, и Брок проверил кейс с непонятными ампулами, наполненными зеленой жидкостью. Точно как в фильме «Скала», который Брок в юности очень любил. Тот же самый оттенок.
Брок в душе не ебал, что за дрянь в ампулах, но приказ есть приказ. Оставалось дождаться транспорта и вернуться на базу. Он взъерошил длинные волосы Актива, напрочь позабыв все инструкции:
— Молодец, парень, отлично сработал.
Баки подался вперёд, подставляясь под ласку, заурчал, боднул в плечо, оплёл руками, прижимаясь. Крепко сжав левую руку Брока, задрал рукав и широко лизнул запястье, с точностью повторяя языком расположение шрама, который, он ясно помнил, должен был здесь быть.
— Ты мой, — прошептал он, зло косясь на подобравшихся и похватавших оружие бойцов СТРАЙКа. — Наш, мой и Стива! Ты принадлежишь нам, а мы тебе!
— Оставить, солдат! — рявкнул Брок.
Надо было бы двинуть Активу под дых, напомнить, кто здесь главный, но ощущение чуть шершавого языка на запястье было таким правильным, таким знакомым, что Брок дал слабину и тихо шепнул:
— Не здесь.
Когда Брок занял место на переднем сидении огромного бронированного внедорожника, Баки, недолго думая, выдернул водителя на улицу, заняв его место, и дал по газам. В крови щекотными искорками бродило веселье, он гнал, не обращая внимания на правила дорожного движения, гудки других автомобилей, на истерику оставшихся на точке сбора бойцов, которые упрямо старались докричаться по радиосвязи до сошедшего с ума супероружия.
Баки обернулся на Брока, сверкнув глазами.
— Я знаю отличное место, Брок, — басовито мурлыкнул Баки.
— Блядь, Солдат, я знать не хочу, что ты можешь считать отличным местом, — рявкнул Брок, загоняя внутрь какое-то истерическое веселье. — И чем ты собираешься меня кормить в этом отличном месте? Учти, я люблю хорошо прожаренные стейки!
— Я Баки, — ухмыльнулся он, жадно поглядывая на сидящего рядом.
Глянув на дорогу, Баки резко дёрнулся в сторону, лизнув губы Брока и вновь сел ровно.
Им надо было к Стиву. Но Баки не знал, где он, не знал, куда ехать. Путеводная нить, протянутая между ними, давала только общее направление. А в такой огромном городе поиски могли занять вечность.
— Нам надо к Стиву!
— К какому еще Стиву? — спросил Брок.
В голове вертелся только один Стив, но откуда бы Актив — Баки — может про него знать?
— Откуда ты знаешь Роджерса?
— Да, Роджерс, — выдохнул Баки, потёр виски. — Вези к нему, пожалуйста.
Голова гудела, заполняясь воспоминаниями, будто бы бурная горная река разметала наконец на своём пути все препятствия, ринулась наполнять долину. Баки съехал на обочину, остановился. Кое-как выбрался из машины, пошатнулся, едва держась на ногах и открыв дверь, забрался на заднее сидение, сворачиваясь клубком.
— Отвези меня к Стиву, пожалуйста.
— Бляяяя… — протянул Рамлоу, пересаживаясь за руль.
Где живет Кэп, он по странной случайности знал. Ну как случайности? Просто изучил его гидровское досье, так, на всякий случай. Старый дом на D-стрит, третий этаж, квартира 3А. Завалиться к Роджерсу вот так, глубокой ночью, только потому, что Активу приспичило… Не лучшая идея. Отличная идея. Пусть Кэп разбирается со всей этой ебаниной, а Брок тихо прикинется ветошью и попытается упорядочить сумбур в собственной голове.
Первый выходной за много-много дней не радовал. Стив поднялся по привычке ни свет ни заря, на душе было неспокойно, сердце дёргало, сжимало чьей-то до боли знакомой рукой, тянуло куда-то. Налив себе кофе, он долго смотрел в окно, выискивая там кого-то, стараясь понять, что всё это значило, откуда это знакомое щекотное ощущение связи. Оно не должно было больше появиться, не сейчас, не после гибели Баки.
В домофон позвонили. Стив тряхнул головой, глянул из окна вниз, на стоящий у парадной чёрный внедорожник, и пошёл открывать. Обычно, если случалось что-то срочное, ему звонил кто-то из Мстителей или же сам директор ЩИТа удостаивал своим вниманием, если ситуация мало того что угрожала национальной безопасности, но и ещё была не очень законной и надо было действовать быстро, не оглядываясь на нормы и свободы.
— Чем обязан? — спросил он, нажимая кнопку домофона.
— Впусти, Кэп, — хрипло сказал Рамлоу. — Это мы с Активом… с Баки то есть.
Стив дёрнулся, как от удара, моргнул, собираясь с мыслями, и рванул на себя двери, выдирая замок с корнем, сбежал вниз, не замечая, что бос и одет в одни лишь домашние штаны. Он выскочил на улицу.
— Где? — рявкнул в лицо Рамлоу, готовый за такие шутки размазать его тонким слоем по асфальту.
Рамлоу кивнул на внедорожник.
— На заднем сиденье. Свернуло его. Потормоши, может, очухается. — И добавил: — Приказал мне гнать к тебе, а кто я такой, чтобы с Активом спорить, если он в таком настроении?
Брок похлопал Кэпа по широченной спине и едва не отдернул руку, которую обдало сладким томительным жаром.
Стив дёрнул плечом, глянул на стоящего перед ним командира одной из ударных групп. Быть такого не могло. У него был Баки, родной, нежно любимый Баки. Давно был, очень давно. Не могла судьба так странно распорядиться, перекинув их связь на этого зубастого, опасного во всех смыслах мужика. Аккуратно открыв дверь, Стив заглянул в салон, зажмурился, считая до десяти.
Его била крупная дрожь, сердце ходило ходуном, ноздри трепетали, втягивая родной, знакомый до последнего оттенка запах, ставший наконец полным, правильным, не таким, каким он его помнил в детстве.
— Господи, Баки, — прошептал Стив, притягивая его к себе, прижал к груди.
Баки, не разлепляя глаз, зарокотал, потёрся щекой о голое плечо Стива.
— Давай, тащи его к себе, — приказал Брок. — Куда машину отогнать?
— Нахуй машину, командир, — мурлыкнул Баки, очень привычно устроив голову у Роджерса на плече. — Пойдём, поговорить надо, — потёрся носом о плечо и, снова смежив веки, засопел.
Стив ласково прижал к себе драгоценную ношу, кивнул на дверь парадной.
— Поднимайся. Мой дом — твой дом, Брок, — произнёс он, будто пробуя имя Рамлоу на вкус, смакуя его, и развернулся широкой спиной, на которой одна над другой горели, наливаясь краснотой, две ладони-метки.
Брок шел следом за ним, и когда Кэп замешкался у выбитой двери, не удержался и приложил ладонь к нижней метке, той, что была поменьше. Левую ладонь. Руку снова обожгло чудесным томительным ощущением правильности, принадлежности.
— Эй, Кэп, — сказал он, войдя в квартиру. — У тебя две метки, ты знаешь? Триада.
У самого Брока снова сладко зудело между лопатками.
— Знаю, всегда знал, — отозвался тот, усаживаясь на диван.
Выпустить из объятий Баки он не мог физически. Стив так истосковался, измучился, снедаемый воспоминаниями и невозможностью хоть что-то изменить, ненавистью к самому себе, что не прыгнул следом, не поймал, укрывая собой. Лучше бы они оба погибли, чем жить вот так, плыть в сером ничто.
— Мы с Баки знали, — он прижался губами к виску своего наречённого. — С детства вместе, уверенные в том, что предназначены друг другу. Но чего-то… кого-то не хватало рядом, будто холодом одну сторону сердца обдавало. — Стив глянул на Брока с интересом, кивнул на кресло. — Садись, в ногах правды нет. Так значит, это ты… наш третий. Примешь?
Брок сел, наклонился вперед, упираясь локтями в колени.
— Отсюда и до конца времен, — серьезно произнес он ритуальную фразу и повторил: — Принимаю тебя и Баки отсюда и до конца времен. А вы-то, неразлучники, меня примете?
Баки вывернулся из объятий Стива, потянулся к Броку.
— Ты мой, наш, и это ничего не изменит. Я принимаю тебя таким, каков ты есть, — слова пришли откуда-то из сердца, самой его глубины. Баки лизнул Брока в нос, коснулся языком губ.
— Принимаю тебя. Я ваш целиком и полностью, без остатка, — Стив поднялся, сграбастав в объятия Баки, притянул к себе за руку Брока.
Между лопатками пульсирующим, сладко тянущим теплом наливались метки, заполняя сердце, снова сращивая его части воедино. Стив знал, что так уже было, он уже держал их обоих в своих руках, прижимал к груди, чувствуя, как три сердца, найдя один ритм, бьются оглушающе громко.
— Люблю вас, — мурлыкнул Баки. — И ничто этого не способно изменить, ни время, ни расстояние. Во все времена любил и буду любить.
«Блядь, Баки, — хотелось сказать Броку, — ты ни хуя обо мне не знаешь. Ты ни хуя меня не знаешь. Ты меня вчера впервые увидел. И мы еще огребем по самые уши из-за того, что оба вляпались в Гидру, вот от Кэпа и огребем, как только его отпустит эйфория».
Но он ничего не сказал. Просто обнял своих мужиков, своих охрененных, потрясающих мужиков за плечи и неторопливо, вдумчиво, со вкусом поцеловал сначала Баки, а потом Стива.
Потому что они наконец-то вместе. А значит, теперь-то уж точно все будет как надо.
The End.
Эпилог
Барнс не слышал слов Пирса о долге и мировом порядке, не слушал, не улавливал смысла. Между лопаток пекло, горело тем самым правильным жаром. Одного прикосновения желтоглазого хэндлера хватило, чтобы Баки вспомнил себя, вспомнил худого как щепка Стива, отчаянное единение, трепетные прикосновения всегда горячих ладоней и острое чувство потери кого-то важного, кого так сильно не доставало в их правильном уютном мирке.
Он сидел и продолжал молча смотреть в лицо того, кто, кажется, и не осознал, что сейчас произошло, видел, как хэндлер передергивает плечами, хмурится, кивая Пирсу и так же не слушает.
читать дальше— Жду приказаний, — отчеканил Баки, глядя прямо в желтые глаза половины своего сердца.
Брок едва заметно дернулся от этого взгляда. От него что-то скреблось изнутри на задней стенке черепа, словно он должен был знать лучшее оружие Гидры, знать, как самого себя, но почему-то забыл. Спина сладко зудела, словно там, между лопаток, был заживающий ожог.
Предстояла сложная миссия по устранению и изъятию, и Пирс расчехлил свою «пушку» — вот этого патлатого светлоглазого парня с металлической рукой и выбритым торсом. Так и тянуло подойти, прикоснуться еще раз к гладкой коже, но все инструкции по обращению с Активом категорически запрещали физический контакт более необходимого.
Они были очень четкими и подробными, эти инструкции, но Рамлоу сейчас казалось, что там упущено что-то очень существенное, до невозможности важное.
Пирс ушел, оставив Актива и его хэндлера почти наедине — если не считать четверку автоматчиков из Страйка, техников и медиков.
— Слушай меня, Солдат, — хрипло произнес Рамлоу. — Восстановление микрофлоры, душ, одеться и подготовка к операции. Как понял?
— Четко и ясно, командир, — подавшись вперёд, слишком быстро для обычной человеческой реакции, притершись, едва слышно мурлыкнул Баки, провёл носом по шее хэндлера, вдыхая его запах и отступил, развернувшись к не ожидавшим такой прыти техникам.
Баки знал человека за своей спиной. Они были не знакомы, никогда не виделись, но он знал его, подсознанием, всем своим существом. Понимал его, чувствовал кожей недоумение, щедро разбавленной раздражением и головной болью.
Вылакав бурую, неприятную даже на вид клейкую массу, Баки привычно замер у стены, опёрся на неё руками, почти с наслаждением подставляя спину и бока холодной воде, зная, что так уже тоже было, только ручей, а не шланг. И было не раз, не два, не три. Баки сам не заметил, как губы растянулись в предвкушающей улыбке. Он нашёл третьего, того, кого так не доставало им со Стиви, осталось только определиться с направлением дальнейшего движения и вновь обрести свободу.
Споро натянув на себя необходимую амуницию, проверив все крепления, перетянув ремешки, он замер, готовый выполнять приказания единственного, чьё слово для него хоть что-то значило.
Брок ставил перед Активом и Страйком боевую задачу, привычно продумывал и проговаривал операцию, но у него пальцы пекло от желания прикоснуться к Активу, подергивались губы от потребности прижаться ими к ямочке на небритом подбородке, к местечку под ухом. Брок откуда-то знал, как жалобно застонет Актив, если чуть прикусить кожу на шее, как выгнется, если сжать в пальцах соски, знал, как тесно, сладко, горячо внутри него…
Он встряхнул головой, пригладил пятерней волосы. Что за бред? Он никогда не был по мужикам… вроде бы. Ну да, пускал слюни на задницу Капитана Америка, так кто не пускал-то? И запах Кэпа после тренажеров что-то ворошил в нем, что-то похожее на то, что он сейчас чувствовал к Агенту. А еще почему-то снилось, как он лупит молотом по наковальне, снились медвежьи и кошачьи морды, и после таких снов, просыпаясь, Брок особенно четко чувствовал свое беспросветное одиночество и искал пальцами поперечный шрам на левом запястье. Искал — и не находил, и от этого наваливалась тоска.
Миссия не ладилась, Баки никак не мог отключиться, отдаться полностью Зимнему, не мог не следить за своим человеком хотя бы краем глаза, не мог двигаться вперёд, оставляя его за спиной. Хотелось встать на четвереньки, стряхнуть с себя тактический костюм вместе с человечностью, прогнуться в спине, разминая затёкшие мышцы, рявкнуть, оскалить клыки.
— Какие-то проблемы, Агент? — с шипением ожил коммуникатор.
Баки зажмурился, чувствуя, как по телу проходит сладкая дрожь. Оно помнило, всё помнило и знало, что Баки Барнс не так прост, как может показаться на первый взгляд.
— Выхожу на точку, — мурлыкнул Баки, отключаясь.
Им надо было поговорить, срочно. В груди тревожно гудела натянутой нитью связь со Стиви. Где бы он сейчас ни находился, чем бы ни был занят, он тоже должен был почувствовать возобновление связи. Жаль, что Брока ещё не получалось прощупать, опутать этой странной магией, полностью присвоить.
Баки хмыкнул, вскинув винтовку, поймал в перекрестье прицела спину первого часового.
Устранение прошло удачно. Изъятие тоже. Группа вышла в точку сбора, и Брок проверил кейс с непонятными ампулами, наполненными зеленой жидкостью. Точно как в фильме «Скала», который Брок в юности очень любил. Тот же самый оттенок.
Брок в душе не ебал, что за дрянь в ампулах, но приказ есть приказ. Оставалось дождаться транспорта и вернуться на базу. Он взъерошил длинные волосы Актива, напрочь позабыв все инструкции:
— Молодец, парень, отлично сработал.
Баки подался вперёд, подставляясь под ласку, заурчал, боднул в плечо, оплёл руками, прижимаясь. Крепко сжав левую руку Брока, задрал рукав и широко лизнул запястье, с точностью повторяя языком расположение шрама, который, он ясно помнил, должен был здесь быть.
— Ты мой, — прошептал он, зло косясь на подобравшихся и похватавших оружие бойцов СТРАЙКа. — Наш, мой и Стива! Ты принадлежишь нам, а мы тебе!
— Оставить, солдат! — рявкнул Брок.
Надо было бы двинуть Активу под дых, напомнить, кто здесь главный, но ощущение чуть шершавого языка на запястье было таким правильным, таким знакомым, что Брок дал слабину и тихо шепнул:
— Не здесь.
Когда Брок занял место на переднем сидении огромного бронированного внедорожника, Баки, недолго думая, выдернул водителя на улицу, заняв его место, и дал по газам. В крови щекотными искорками бродило веселье, он гнал, не обращая внимания на правила дорожного движения, гудки других автомобилей, на истерику оставшихся на точке сбора бойцов, которые упрямо старались докричаться по радиосвязи до сошедшего с ума супероружия.
Баки обернулся на Брока, сверкнув глазами.
— Я знаю отличное место, Брок, — басовито мурлыкнул Баки.
— Блядь, Солдат, я знать не хочу, что ты можешь считать отличным местом, — рявкнул Брок, загоняя внутрь какое-то истерическое веселье. — И чем ты собираешься меня кормить в этом отличном месте? Учти, я люблю хорошо прожаренные стейки!
— Я Баки, — ухмыльнулся он, жадно поглядывая на сидящего рядом.
Глянув на дорогу, Баки резко дёрнулся в сторону, лизнув губы Брока и вновь сел ровно.
Им надо было к Стиву. Но Баки не знал, где он, не знал, куда ехать. Путеводная нить, протянутая между ними, давала только общее направление. А в такой огромном городе поиски могли занять вечность.
— Нам надо к Стиву!
— К какому еще Стиву? — спросил Брок.
В голове вертелся только один Стив, но откуда бы Актив — Баки — может про него знать?
— Откуда ты знаешь Роджерса?
— Да, Роджерс, — выдохнул Баки, потёр виски. — Вези к нему, пожалуйста.
Голова гудела, заполняясь воспоминаниями, будто бы бурная горная река разметала наконец на своём пути все препятствия, ринулась наполнять долину. Баки съехал на обочину, остановился. Кое-как выбрался из машины, пошатнулся, едва держась на ногах и открыв дверь, забрался на заднее сидение, сворачиваясь клубком.
— Отвези меня к Стиву, пожалуйста.
— Бляяяя… — протянул Рамлоу, пересаживаясь за руль.
Где живет Кэп, он по странной случайности знал. Ну как случайности? Просто изучил его гидровское досье, так, на всякий случай. Старый дом на D-стрит, третий этаж, квартира 3А. Завалиться к Роджерсу вот так, глубокой ночью, только потому, что Активу приспичило… Не лучшая идея. Отличная идея. Пусть Кэп разбирается со всей этой ебаниной, а Брок тихо прикинется ветошью и попытается упорядочить сумбур в собственной голове.
Первый выходной за много-много дней не радовал. Стив поднялся по привычке ни свет ни заря, на душе было неспокойно, сердце дёргало, сжимало чьей-то до боли знакомой рукой, тянуло куда-то. Налив себе кофе, он долго смотрел в окно, выискивая там кого-то, стараясь понять, что всё это значило, откуда это знакомое щекотное ощущение связи. Оно не должно было больше появиться, не сейчас, не после гибели Баки.
В домофон позвонили. Стив тряхнул головой, глянул из окна вниз, на стоящий у парадной чёрный внедорожник, и пошёл открывать. Обычно, если случалось что-то срочное, ему звонил кто-то из Мстителей или же сам директор ЩИТа удостаивал своим вниманием, если ситуация мало того что угрожала национальной безопасности, но и ещё была не очень законной и надо было действовать быстро, не оглядываясь на нормы и свободы.
— Чем обязан? — спросил он, нажимая кнопку домофона.
— Впусти, Кэп, — хрипло сказал Рамлоу. — Это мы с Активом… с Баки то есть.
Стив дёрнулся, как от удара, моргнул, собираясь с мыслями, и рванул на себя двери, выдирая замок с корнем, сбежал вниз, не замечая, что бос и одет в одни лишь домашние штаны. Он выскочил на улицу.
— Где? — рявкнул в лицо Рамлоу, готовый за такие шутки размазать его тонким слоем по асфальту.
Рамлоу кивнул на внедорожник.
— На заднем сиденье. Свернуло его. Потормоши, может, очухается. — И добавил: — Приказал мне гнать к тебе, а кто я такой, чтобы с Активом спорить, если он в таком настроении?
Брок похлопал Кэпа по широченной спине и едва не отдернул руку, которую обдало сладким томительным жаром.
Стив дёрнул плечом, глянул на стоящего перед ним командира одной из ударных групп. Быть такого не могло. У него был Баки, родной, нежно любимый Баки. Давно был, очень давно. Не могла судьба так странно распорядиться, перекинув их связь на этого зубастого, опасного во всех смыслах мужика. Аккуратно открыв дверь, Стив заглянул в салон, зажмурился, считая до десяти.
Его била крупная дрожь, сердце ходило ходуном, ноздри трепетали, втягивая родной, знакомый до последнего оттенка запах, ставший наконец полным, правильным, не таким, каким он его помнил в детстве.
— Господи, Баки, — прошептал Стив, притягивая его к себе, прижал к груди.
Баки, не разлепляя глаз, зарокотал, потёрся щекой о голое плечо Стива.
— Давай, тащи его к себе, — приказал Брок. — Куда машину отогнать?
— Нахуй машину, командир, — мурлыкнул Баки, очень привычно устроив голову у Роджерса на плече. — Пойдём, поговорить надо, — потёрся носом о плечо и, снова смежив веки, засопел.
Стив ласково прижал к себе драгоценную ношу, кивнул на дверь парадной.
— Поднимайся. Мой дом — твой дом, Брок, — произнёс он, будто пробуя имя Рамлоу на вкус, смакуя его, и развернулся широкой спиной, на которой одна над другой горели, наливаясь краснотой, две ладони-метки.
Брок шел следом за ним, и когда Кэп замешкался у выбитой двери, не удержался и приложил ладонь к нижней метке, той, что была поменьше. Левую ладонь. Руку снова обожгло чудесным томительным ощущением правильности, принадлежности.
— Эй, Кэп, — сказал он, войдя в квартиру. — У тебя две метки, ты знаешь? Триада.
У самого Брока снова сладко зудело между лопатками.
— Знаю, всегда знал, — отозвался тот, усаживаясь на диван.
Выпустить из объятий Баки он не мог физически. Стив так истосковался, измучился, снедаемый воспоминаниями и невозможностью хоть что-то изменить, ненавистью к самому себе, что не прыгнул следом, не поймал, укрывая собой. Лучше бы они оба погибли, чем жить вот так, плыть в сером ничто.
— Мы с Баки знали, — он прижался губами к виску своего наречённого. — С детства вместе, уверенные в том, что предназначены друг другу. Но чего-то… кого-то не хватало рядом, будто холодом одну сторону сердца обдавало. — Стив глянул на Брока с интересом, кивнул на кресло. — Садись, в ногах правды нет. Так значит, это ты… наш третий. Примешь?
Брок сел, наклонился вперед, упираясь локтями в колени.
— Отсюда и до конца времен, — серьезно произнес он ритуальную фразу и повторил: — Принимаю тебя и Баки отсюда и до конца времен. А вы-то, неразлучники, меня примете?
Баки вывернулся из объятий Стива, потянулся к Броку.
— Ты мой, наш, и это ничего не изменит. Я принимаю тебя таким, каков ты есть, — слова пришли откуда-то из сердца, самой его глубины. Баки лизнул Брока в нос, коснулся языком губ.
— Принимаю тебя. Я ваш целиком и полностью, без остатка, — Стив поднялся, сграбастав в объятия Баки, притянул к себе за руку Брока.
Между лопатками пульсирующим, сладко тянущим теплом наливались метки, заполняя сердце, снова сращивая его части воедино. Стив знал, что так уже было, он уже держал их обоих в своих руках, прижимал к груди, чувствуя, как три сердца, найдя один ритм, бьются оглушающе громко.
— Люблю вас, — мурлыкнул Баки. — И ничто этого не способно изменить, ни время, ни расстояние. Во все времена любил и буду любить.
«Блядь, Баки, — хотелось сказать Броку, — ты ни хуя обо мне не знаешь. Ты ни хуя меня не знаешь. Ты меня вчера впервые увидел. И мы еще огребем по самые уши из-за того, что оба вляпались в Гидру, вот от Кэпа и огребем, как только его отпустит эйфория».
Но он ничего не сказал. Просто обнял своих мужиков, своих охрененных, потрясающих мужиков за плечи и неторопливо, вдумчиво, со вкусом поцеловал сначала Баки, а потом Стива.
Потому что они наконец-то вместе. А значит, теперь-то уж точно все будет как надо.
The End.
@темы: марвел, Роджерс, часть, сказка, проза, Баки, полиамория, Рамлоу, Стив/Брок/Баки, @PaleFire, Брок/Баки, au
-
-
08.02.2018 в 17:28Чудеснейшая сказка! Так тепло и сладко теперь на душе
Спасибо преогрромное за эту прелестную историю о троих
-
-
08.02.2018 в 17:37-
-
08.02.2018 в 21:13