«Ебись оно всё конем!!!»
О тех, кто видит сны
Часть 5
Брок со стоном вырвался из дремоты. Стив просто рассыпался песком у него в руках. Рядом, под боком, жалобно вскрикнул “Томми”, и Брок повернулся к нему, провел пальцами по страдальчески сведенным бровям. “Томми” распахнул свои невозможные серебристые глаза, несколько мгновений непонимающе смотрел на Брока, а потом прижал его пальцы к губам.
— Прости, — прошелестел он. — Я в порядке. Ты не спал. Тебе надо поспать.
— Да какое спать, день на дворе, — буркнул Брок. — Вечером ляжем и выспимся. Ты подремли, а я делами займусь.
Брок поцеловал мужа и поднялся, чувствуя себя девяностолетним стариком. Ломило плечи, голова была чугунная, пекло глаза. Он не спал толком несколько ночей. Начались ноябрьские шторма, у фонаря забарахлила проводка, пришлось срочно чинить, а “Томми” снова мучился кошмарами и просыпался каждые десять минут. Брок даже представить не мог, сколько он уже не спал как следует.
читать дальшеА еще он беспокоился о Стиве. Глупо, конечно, переживать о персонаже из собственного сна, но Брок переживал. Стив был не в порядке, сильно не в порядке, и, если Брок не спал, он не мог узнать, как у того дела.
Судя по тому, что Брок увидел в эти десять минут короткой дремы, дела у Стива были не очень. Какой-то морок, ментальное воздействие, неприятно напомнившее о Гидре. И одет Стив был странно, хотя Брок только и запомнил, что серую звезду на груди и что-то синее. Странная форма, ну да мало ли где какая форма бывает?
Брок очень надеялся, что Стив в порядке.
Брок переделал все домашние дела, приготовил обед, заставил “Томми” поесть — тому нельзя было голодать, категорически нельзя.
“Томми” доел последний шоколад, и Брок поехал в магазин, чтобы закупиться сладким. “Томми” обожал сладкое.
Как обычно, сгреб половину отдела сладостей, добавил к шоколадкам апельсины, которые “Томми” обожал, и бананы, которых захотелось ему самому, по странному капризу взял пекинской капусты. Купил сигарет покрепче и готовые смеси для кексов. Взбитые сливки в баллончике.
Когда Брок выходил из магазина, Сэмуэл с западного побережья похвастался, что они закоптили рыбы, и Брок заехал к нему. Он очень любил копченую рыбу.
Пакуя рыбу, Брок подумал, что надо будет угостить рыбкой и Стива, потому что такой вкусной морской форели больше нигде не бывает.
Стив не мог спать, не мог провалиться даже в дневную дрёму, дела не отпускали. Они забрали посох Локи, доставили его до места, упаковали так, что никто не пробьётся, можно отдыхать. Но беспокойство грызло, не отпускало ни на минуту. Стив пересматривал записи, сделанные Джарвисом, стараясь уловить момент, когда в груди вновь разлился тот знакомый холод, понять, как Штрукеру удалось так легко одолеть его, вырубить, пусть этот морок и позволил снова оказаться в ласковом, почти домашнем тепле Брока.
День тянулся, как обычно после тяжелой операции.
Бартона, наскоро заштопанного ещё в квинджете, осматривали врачи, слишком суетливо весёлая Наташа кружила вокруг, заглядывая медикам через плечо, не давая нормально работать. Стиву всегда казалось, что между ними что-то намного большее, чем они показывали не только окружающим, но и самим себе. Слишком близкие и далекие одновременно, касающиеся друг друга исподволь, следящие, охраняющие покой и спину. Но Наташа лишь улыбалась и пожимала плечами, Клинт недоуменно молчал и привычно оглядывался на Романов, ища поддержки и подтверждения любых своих слов.
— Как тут наши бойцы контактного фронта? — чересчур шумный и возбужденный даже для самого себя, Тони занимал, казалось, всё свободное пространство. — Уже плетёте друг другу косички и сплетничаете о мальчиках?
Стив забрал у Тони стакан с какой-то зеленоватой бормотухой, принюхался, отхлебнул немного и незаметно отставил в сторону. Ничто не могло сравниться с грогом Брока. Вообще всё, что делал Брок в его снах, было особенно правильным.
Стив даже нашёл ту самую специю, название которой не смог запомнить. Объяснить, правда, стоящему у прилавка турку, что именно он хочет Стив так и не смог. Он хмурился, подбирая слова, стараясь описать запах и вкус, оставшийся на языке, а потом пошёл по рядам, принюхиваясь, открывая наугад все баночки подряд, пока на нашёл то самое, что пахнет «подмышкой любимого мужика».
Баночка с лаконичным названием «Зира» заняла своё место между банками с чаем и кофе. Стив очень редко готовил сам. И тут Брок отказался прав. Готовить надо обязательно для кого-то другого, а для себя одного как-то неправильно и даже жалко переводить продукты, когда можешь спокойно перекусить тостами с джемом и арахисовым маслом, а поесть нормально можно и в столовой или по дороге домой заехать в какой-нибудь приличный ресторанчик.
Тони звал отметить поимку барона Штрукера, захват посоха Локи, на который он, не переставая, кидал заинтересованные взгляды — Стив надеялся, что Тор проявит благоразумие и не подпустит гения и филантропа к настолько опасной реликвии Асгарда, слишком уж Тони любил совать пальцы в розетку. Но Стив отказался, сославшись на контузию, и отбыл домой.
Он очень надеялся вновь оказаться на маяке.
Брок провалился в сон, как в бездну. Он смертельно вымотался и срубился, кажется, перед телевизором, под какой-то матч по соккеру. “Томми” отнес его в постель и раздел, но этого Брок почти не почувствовал.
Во сне он разделывал копченую рыбу. И в какой-то момент, подняв голову, увидел Стива.
— Привет! — хрипловато сказал Брок. — Я и на тебя рыбы купил. Зажги мне сигарету, у меня руки в рыбе.
Стив обулся в приготовленные специально для него мягкие тапки, подошёл ближе, вытянул из заднего кармана джинсов Брока пачку, прикурил сразу две, одну отдавая Броку.
Хотелось ткнуться лбом в его плечо, постоять, почувствовать, как насквозь промёрзшее тело заполняется его живым теплом, обнять со спины, но Стив помнил о супруге. Он не был сторонником романов на стороне, всегда презирал разлучников. Если ради тебя кого-то оставили, то однажды и ты останешься один. Да и, к тому же, разве можно растащить идеальные половины?
— Люблю рыбу, — Стив встал рядом с Броком, опершись бедром о высокую столешницу, глядя, как тот споро разделывает большую рыбину.
— Ну значит, я угадал, — Брок пластал филе, нарезал его на ровные куски. — Ща хлеб достану. Ты в порядке? Ну, после того? Что это было-то, Стив? Я тут несколько ночей не спал — шторм, маяк, мужу кошмары снятся, он не спит, ну и я с ним. — Помолчал и добавил: — Беспокоился о тебе.
— Как говорит Наташа — это был пиздец, а не тщательно спланированная военная операция, — Стив потёр висок, стараясь глупо не улыбаться. Брок волновался за него. Хотя что он хотел, это же его собственный сон. — Спал урывками и работал.
Стив подошёл к окну, глянул на спокойные сейчас иссиня-чёрные воды.
— Спи больше, — Брок быстро нарезал хлеб. — От бессонницы крыша едет. Ешь. Выглядишь голодным. Такие большие парни, как ты, портятся от голода.
Сделав себе громадный бутерброд, Стив откусил сразу больше половины и прижмурился. Форель была свежей и невероятно нежной. В большом городе такой уже давно не встретить.
— Пил какую-то зеленую дрянь, — прожевав ответил Стив, делая ещё бутерброд. — Тони говорит, она полезна для пищеварения, какие-то там волокна и прочее, но со всеми этими плясками как-то забыл я про еду. — Стив глянул на Брока. — А ты живешь здесь же?
— Да, тут еще пара комнат — гостиная и спальня. Кофе тебе сварить?
Не дождавшись ответа, Брок принялся варить кофе. Он сам не знал, почему ему хочется заботиться об этом парне, почти как о “Томми”, но хотелось же, так почему и нет?
Поставив перед Стивом чашку, Брок сел напротив.
— Ты хоть заботишься о себе, когда не здесь? — спросил он. — Зеленая дрянь после боевой операции — это курам на смех. После операции — душ, пожрать и выспаться. Всегда. Чтобы не сдохнуть.
— Я крепкий, — повторил в очередной раз Стив, больше, правда, для самого себя, чем стараясь убедить мужика из своего сна, который по идее и так должен был быть с ним согласен, отвёл взгляд.
Подсознание знатно над ним издевалось. Стиву всегда нравились такие, как Брок: сильные, упрямые, остроглазые, широкие, которых не сомнёшь и не сломаешь. И вроде, раз сон, то все должно быть для него, рассчитано, подготовленно. Но даже во сне он не мог быть счастлив на полную. Брок не просто состоял в отношениях в неизвестным Томми, но и женат на нём был или замужем, Стив не знал, как правильно в однополых парах это называлось, да и не задумывался особо. Баки шутил, говоря, что как только кончится война и он вернётся с победой, то обязательно возьмёт в жены своего крошку Стиви.
Стив пил кофе, бездумно пялясь в пустоту. Может, и правда стоило всё бросить, уехать в глушь, а там…
— Знаешь, а у нас ведь должна была быть триада, — сказал Брок, снова закуривая и глядя в окно. — Только метка такая… бледная, почти не видна, а у Томми она еще и под шрамами. Так что наш третий, наверное, погиб. Ну то есть Томми когда-то смотрел новости, и да, он погиб. Только… не знаю… может, кто-то ошибся. Метки мертвых стираются совсем. Но и метки живых не так выглядят, понимаешь? Хотя, говорят, они активизируются только при контакте, а какой тут контакт, когда он то ли погиб, то ли не погиб? Может, лежит где-то в коме.
Стив вздрогнул, коснулся кончиками пальцев места, чуть ниже ключицы. Как бы ему хотелось верить, что Баки жив, пусть даже не помнит, пусть кома или другая семья — что угодно, лишь бы знать, что он не погиб, рухнув в пропасть.
— Не всегда стираются, — Стив с силой потёр ноющую метку. — Он умер, а она на месте, только выгорела добела. Я не могу его отпустить, никогда не смогу. Бак был для меня всем, наверное, поэтому и метку не стёрло.
— Никого не видел, чтобы не стерлась, — признался Брок. — Ты же знаешь, что сейчас принято носить одежду, чтобы ключицы открывала? Так вот на скольких похоронах я был — у всех вдов метки стерты, как не было. У Ро… друга моего жена умерла родами. Тоже стерлась. Он поверх татуировку набил. Однолюб. Решил больше не жениться никогда.
— Видел такие, — признался Стив. Сразу Роллинз. Хоть он и считал, что командир СТРАЙКа был влюблён в некого Рамлоу, но имя под ключицей было женским. — Но я не знал, из-за чего. Там, откуда я родом, не принято было выставлять связь напоказ. Я, наверное, тоже бы набил, если бы мог. Но метка Бака всегда останется со мной.
Стив снова закурил. В реальности он уже давно не поддавался ещё военной привычке выкуривать сигарету-другую, находясь в душевном раздрае. Пегги всегда ругалась, отбирала портсигары, мол, не положено национальному герою, говорящему от имени целой страны, дымить, как портовый грузчик. Баки смеялся, говоря, что это всё брехня и наговоры и он-то как раз не курит, хотя работал в доках с малолетства, а Стив просто до сих пор поверить не может, что не загнётся назавтра от очередного приступа астмы.
— Надеюсь, ваш третий объявится, — грустно улыбнулся Стив, понимая, что ему такого шанса судьба не предоставит.
Часть 5
Брок со стоном вырвался из дремоты. Стив просто рассыпался песком у него в руках. Рядом, под боком, жалобно вскрикнул “Томми”, и Брок повернулся к нему, провел пальцами по страдальчески сведенным бровям. “Томми” распахнул свои невозможные серебристые глаза, несколько мгновений непонимающе смотрел на Брока, а потом прижал его пальцы к губам.
— Прости, — прошелестел он. — Я в порядке. Ты не спал. Тебе надо поспать.
— Да какое спать, день на дворе, — буркнул Брок. — Вечером ляжем и выспимся. Ты подремли, а я делами займусь.
Брок поцеловал мужа и поднялся, чувствуя себя девяностолетним стариком. Ломило плечи, голова была чугунная, пекло глаза. Он не спал толком несколько ночей. Начались ноябрьские шторма, у фонаря забарахлила проводка, пришлось срочно чинить, а “Томми” снова мучился кошмарами и просыпался каждые десять минут. Брок даже представить не мог, сколько он уже не спал как следует.
читать дальшеА еще он беспокоился о Стиве. Глупо, конечно, переживать о персонаже из собственного сна, но Брок переживал. Стив был не в порядке, сильно не в порядке, и, если Брок не спал, он не мог узнать, как у того дела.
Судя по тому, что Брок увидел в эти десять минут короткой дремы, дела у Стива были не очень. Какой-то морок, ментальное воздействие, неприятно напомнившее о Гидре. И одет Стив был странно, хотя Брок только и запомнил, что серую звезду на груди и что-то синее. Странная форма, ну да мало ли где какая форма бывает?
Брок очень надеялся, что Стив в порядке.
Брок переделал все домашние дела, приготовил обед, заставил “Томми” поесть — тому нельзя было голодать, категорически нельзя.
“Томми” доел последний шоколад, и Брок поехал в магазин, чтобы закупиться сладким. “Томми” обожал сладкое.
Как обычно, сгреб половину отдела сладостей, добавил к шоколадкам апельсины, которые “Томми” обожал, и бананы, которых захотелось ему самому, по странному капризу взял пекинской капусты. Купил сигарет покрепче и готовые смеси для кексов. Взбитые сливки в баллончике.
Когда Брок выходил из магазина, Сэмуэл с западного побережья похвастался, что они закоптили рыбы, и Брок заехал к нему. Он очень любил копченую рыбу.
Пакуя рыбу, Брок подумал, что надо будет угостить рыбкой и Стива, потому что такой вкусной морской форели больше нигде не бывает.
Стив не мог спать, не мог провалиться даже в дневную дрёму, дела не отпускали. Они забрали посох Локи, доставили его до места, упаковали так, что никто не пробьётся, можно отдыхать. Но беспокойство грызло, не отпускало ни на минуту. Стив пересматривал записи, сделанные Джарвисом, стараясь уловить момент, когда в груди вновь разлился тот знакомый холод, понять, как Штрукеру удалось так легко одолеть его, вырубить, пусть этот морок и позволил снова оказаться в ласковом, почти домашнем тепле Брока.
День тянулся, как обычно после тяжелой операции.
Бартона, наскоро заштопанного ещё в квинджете, осматривали врачи, слишком суетливо весёлая Наташа кружила вокруг, заглядывая медикам через плечо, не давая нормально работать. Стиву всегда казалось, что между ними что-то намного большее, чем они показывали не только окружающим, но и самим себе. Слишком близкие и далекие одновременно, касающиеся друг друга исподволь, следящие, охраняющие покой и спину. Но Наташа лишь улыбалась и пожимала плечами, Клинт недоуменно молчал и привычно оглядывался на Романов, ища поддержки и подтверждения любых своих слов.
— Как тут наши бойцы контактного фронта? — чересчур шумный и возбужденный даже для самого себя, Тони занимал, казалось, всё свободное пространство. — Уже плетёте друг другу косички и сплетничаете о мальчиках?
Стив забрал у Тони стакан с какой-то зеленоватой бормотухой, принюхался, отхлебнул немного и незаметно отставил в сторону. Ничто не могло сравниться с грогом Брока. Вообще всё, что делал Брок в его снах, было особенно правильным.
Стив даже нашёл ту самую специю, название которой не смог запомнить. Объяснить, правда, стоящему у прилавка турку, что именно он хочет Стив так и не смог. Он хмурился, подбирая слова, стараясь описать запах и вкус, оставшийся на языке, а потом пошёл по рядам, принюхиваясь, открывая наугад все баночки подряд, пока на нашёл то самое, что пахнет «подмышкой любимого мужика».
Баночка с лаконичным названием «Зира» заняла своё место между банками с чаем и кофе. Стив очень редко готовил сам. И тут Брок отказался прав. Готовить надо обязательно для кого-то другого, а для себя одного как-то неправильно и даже жалко переводить продукты, когда можешь спокойно перекусить тостами с джемом и арахисовым маслом, а поесть нормально можно и в столовой или по дороге домой заехать в какой-нибудь приличный ресторанчик.
Тони звал отметить поимку барона Штрукера, захват посоха Локи, на который он, не переставая, кидал заинтересованные взгляды — Стив надеялся, что Тор проявит благоразумие и не подпустит гения и филантропа к настолько опасной реликвии Асгарда, слишком уж Тони любил совать пальцы в розетку. Но Стив отказался, сославшись на контузию, и отбыл домой.
Он очень надеялся вновь оказаться на маяке.
Брок провалился в сон, как в бездну. Он смертельно вымотался и срубился, кажется, перед телевизором, под какой-то матч по соккеру. “Томми” отнес его в постель и раздел, но этого Брок почти не почувствовал.
Во сне он разделывал копченую рыбу. И в какой-то момент, подняв голову, увидел Стива.
— Привет! — хрипловато сказал Брок. — Я и на тебя рыбы купил. Зажги мне сигарету, у меня руки в рыбе.
Стив обулся в приготовленные специально для него мягкие тапки, подошёл ближе, вытянул из заднего кармана джинсов Брока пачку, прикурил сразу две, одну отдавая Броку.
Хотелось ткнуться лбом в его плечо, постоять, почувствовать, как насквозь промёрзшее тело заполняется его живым теплом, обнять со спины, но Стив помнил о супруге. Он не был сторонником романов на стороне, всегда презирал разлучников. Если ради тебя кого-то оставили, то однажды и ты останешься один. Да и, к тому же, разве можно растащить идеальные половины?
— Люблю рыбу, — Стив встал рядом с Броком, опершись бедром о высокую столешницу, глядя, как тот споро разделывает большую рыбину.
— Ну значит, я угадал, — Брок пластал филе, нарезал его на ровные куски. — Ща хлеб достану. Ты в порядке? Ну, после того? Что это было-то, Стив? Я тут несколько ночей не спал — шторм, маяк, мужу кошмары снятся, он не спит, ну и я с ним. — Помолчал и добавил: — Беспокоился о тебе.
— Как говорит Наташа — это был пиздец, а не тщательно спланированная военная операция, — Стив потёр висок, стараясь глупо не улыбаться. Брок волновался за него. Хотя что он хотел, это же его собственный сон. — Спал урывками и работал.
Стив подошёл к окну, глянул на спокойные сейчас иссиня-чёрные воды.
— Спи больше, — Брок быстро нарезал хлеб. — От бессонницы крыша едет. Ешь. Выглядишь голодным. Такие большие парни, как ты, портятся от голода.
Сделав себе громадный бутерброд, Стив откусил сразу больше половины и прижмурился. Форель была свежей и невероятно нежной. В большом городе такой уже давно не встретить.
— Пил какую-то зеленую дрянь, — прожевав ответил Стив, делая ещё бутерброд. — Тони говорит, она полезна для пищеварения, какие-то там волокна и прочее, но со всеми этими плясками как-то забыл я про еду. — Стив глянул на Брока. — А ты живешь здесь же?
— Да, тут еще пара комнат — гостиная и спальня. Кофе тебе сварить?
Не дождавшись ответа, Брок принялся варить кофе. Он сам не знал, почему ему хочется заботиться об этом парне, почти как о “Томми”, но хотелось же, так почему и нет?
Поставив перед Стивом чашку, Брок сел напротив.
— Ты хоть заботишься о себе, когда не здесь? — спросил он. — Зеленая дрянь после боевой операции — это курам на смех. После операции — душ, пожрать и выспаться. Всегда. Чтобы не сдохнуть.
— Я крепкий, — повторил в очередной раз Стив, больше, правда, для самого себя, чем стараясь убедить мужика из своего сна, который по идее и так должен был быть с ним согласен, отвёл взгляд.
Подсознание знатно над ним издевалось. Стиву всегда нравились такие, как Брок: сильные, упрямые, остроглазые, широкие, которых не сомнёшь и не сломаешь. И вроде, раз сон, то все должно быть для него, рассчитано, подготовленно. Но даже во сне он не мог быть счастлив на полную. Брок не просто состоял в отношениях в неизвестным Томми, но и женат на нём был или замужем, Стив не знал, как правильно в однополых парах это называлось, да и не задумывался особо. Баки шутил, говоря, что как только кончится война и он вернётся с победой, то обязательно возьмёт в жены своего крошку Стиви.
Стив пил кофе, бездумно пялясь в пустоту. Может, и правда стоило всё бросить, уехать в глушь, а там…
— Знаешь, а у нас ведь должна была быть триада, — сказал Брок, снова закуривая и глядя в окно. — Только метка такая… бледная, почти не видна, а у Томми она еще и под шрамами. Так что наш третий, наверное, погиб. Ну то есть Томми когда-то смотрел новости, и да, он погиб. Только… не знаю… может, кто-то ошибся. Метки мертвых стираются совсем. Но и метки живых не так выглядят, понимаешь? Хотя, говорят, они активизируются только при контакте, а какой тут контакт, когда он то ли погиб, то ли не погиб? Может, лежит где-то в коме.
Стив вздрогнул, коснулся кончиками пальцев места, чуть ниже ключицы. Как бы ему хотелось верить, что Баки жив, пусть даже не помнит, пусть кома или другая семья — что угодно, лишь бы знать, что он не погиб, рухнув в пропасть.
— Не всегда стираются, — Стив с силой потёр ноющую метку. — Он умер, а она на месте, только выгорела добела. Я не могу его отпустить, никогда не смогу. Бак был для меня всем, наверное, поэтому и метку не стёрло.
— Никого не видел, чтобы не стерлась, — признался Брок. — Ты же знаешь, что сейчас принято носить одежду, чтобы ключицы открывала? Так вот на скольких похоронах я был — у всех вдов метки стерты, как не было. У Ро… друга моего жена умерла родами. Тоже стерлась. Он поверх татуировку набил. Однолюб. Решил больше не жениться никогда.
— Видел такие, — признался Стив. Сразу Роллинз. Хоть он и считал, что командир СТРАЙКа был влюблён в некого Рамлоу, но имя под ключицей было женским. — Но я не знал, из-за чего. Там, откуда я родом, не принято было выставлять связь напоказ. Я, наверное, тоже бы набил, если бы мог. Но метка Бака всегда останется со мной.
Стив снова закурил. В реальности он уже давно не поддавался ещё военной привычке выкуривать сигарету-другую, находясь в душевном раздрае. Пегги всегда ругалась, отбирала портсигары, мол, не положено национальному герою, говорящему от имени целой страны, дымить, как портовый грузчик. Баки смеялся, говоря, что это всё брехня и наговоры и он-то как раз не курит, хотя работал в доках с малолетства, а Стив просто до сих пор поверить не может, что не загнётся назавтра от очередного приступа астмы.
— Надеюсь, ваш третий объявится, — грустно улыбнулся Стив, понимая, что ему такого шанса судьба не предоставит.
@темы: марвел, Роджерс, часть, проза, Баки, Стив/Баки, Рамлоу, Стив/Брок, Стив/Брок/Баки, @PaleFire, Брок/Баки, au
-
-
28.02.2018 в 13:54Спасибо за такое напряженное продолжение!
-
-
28.02.2018 в 14:18-
-
28.02.2018 в 14:27-
-
01.03.2018 в 00:23