*о челлендже

[Крошка Винни Пух]

Тридцать вырванных страниц

8 - Быть приличной девочкой

На день рождения невесты Джека - Хелен Брок отпрашивался заранее, чуть ли не за месяц. Он, конечно, не думал, что Пирс откажет или будет так уж препятствовать и выставлять какие-то совсем не выполнимые условия, с учётом того, что Брок в последнее время вёл себя вполне послушно: не дерзил больше обычного, как положено отводил глаза, перестал путать за столом вилки и нарочно пропускать мимо ушей любые просьбы и приказы. Брок был мил и тих, вот только это ещё больше злило его хозяина.

— Иди, — слишком равнодушно пожал плечами Пирс, не отрывая взгляда от документов, преувеличено медленно перелистывая чьё-то личное дело.

— Но…

— Что «но»?

Брок прочистил горло. Этими мягкими, почти ласковыми, интонациями, тёплым взглядом и наигранным дружелюбием его было не обмануть. Брок прекрасно знал, что крылось за внешне обстоятельным и демократичным Александром Пирсом, сколько там было властной расчётливости, жестокой голодной похоти, желания сломать, уничтожить лишь за то, что кто-то был хоть в чём-то лучше него.

— Условия, сэр, — напомнил Брок, почти задыхаясь в плотной рубашке с жестким воротом, застёгнутой на все пуговицы.

Пирс откинулся на спинку стула, чуть отъезжая от стола, поманил Брока пальцем, хлопнул по колену, внимательно вглядываясь в его лицо, зная как сильно всё это бесит его подопечного.

Брок повёл плечами, сдерживая усталую злость, выдохнул сквозь плотно сжатые зубы, но подчинился — приблизился, опускаясь на колени, устроил подбородок на бедре хозяина, позволяя себя касаться, массировать чувствительное место за ухом.

— Когда тебе что-то надо, ты умеешь быть милым, — он вплёл пальцы в длинные пряди на макушке Брока. — Как тебе Зимний?

Ему не хотелось говорить об Активе, Зимнем Солдате, Агенте… Баки, чёртовом, Барнсе, лучшем друге и соратнике его ангела, настолько личными выглядели их взаимоотношения, если это можно было так назвать. Они только знакомились, присматривались друг к другу, подолгу просиживая на полу всё той же комнатки, только криокапсулу откатили к стене и накрыли брезентовым чехлом. Барнс -- хотя Брок упорно пытался заставить себя даже мысленно называть его никак иначе, только Зимним, чтобы не сорваться, не проговориться, не показать, что он знает -- повторял за Броком каждое движение, даже дышал в такт. Они не разговаривали, казалось, человек, когда-то бывший таким же, как и сам Брок, не умел говорить, лишь вскидывал потерянный взгляд, холодный, пустой, словно провалы в черепе мертвеца, концентрировался на Броке, когда тот входил в комнату, и только тогда немного оттаивал.

— Настройки сбиты, — ответил Брок, стараясь сдержать предательскую дрожь отвращения к этому человеку, его качественным итальянским костюмам, дорогой туалетной воде, привычке курить сигары, выдыхая едкий дым в лицо.

— Настрой, — пожал плечами Пирс, сжимая волосы Брока в кулаке, потянул на себя, заставляя смотреть в глаза. — Гуляй сколько тебе нужно, но в полночь ты должен быть дома, в постели, и от тебя не должно вонять этими шлюхами, понял?

-- Понял, сэр.

Брок никогда не бывал на днях рождениях девочек. Не случалось попадать в детстве -- таких, как Брок, никогда не приглашали в приличный дом, не усаживали за стол перед огромным тортом, -- а потом академия, служба и война, постоянная война, не давали отвлечься, посмотреть на мир вокруг, увидеть хоть что-то, кроме привычной военной расцветки..

Джек же любил Хелен, как можно любить лишь в первый раз, однажды, раз и навсегда и делал всё, что хотелось его девочке.

Брок прижал ладонь к нагрудному карману, где всегда был его ангел на прямоугольных картонных карточках.

Джек любил Хелен, всячески потакал, радовал, даже купил кольцо, но так и не решался подарить, не с его работой. Ведь завтра может и не быть, а оставлять Хелен вдовой было слишком тяжёлым испытанием.

Весь дом Джека утопал в розовом, начиная от шариков, салфеточек, каких-то невообразимых бантов на стенах, до самой именинницы — крохотной, по сравнению с таким медведем, как Джек, белокурой, но с поистине бульдожьей хваткой, такой, что Пирсу и не снилось -- заканчивая горой подарочных коробок, обёрнутых розовой же упаковочной бумагой разных оттенков.

Брок долго бродил по магазинам, выбирая достойный подарок. Он никогда ничего не дарил приличным девочкам, которые посещали по субботам церковь и готовили на обед для любимого коробочку с ланчем. Девочки Брока больше любили дорогие цацки и его член, считая остальное бесполезной тратой ресурсов. А потому подарок выбирался заранее. Исходив все “девчачьи” магазины, истрепал нервы консультантам, даже Джека вконец совершенно издёргав и выяснив, что Хелен очень любит чаи, скупил чуть ли не весь ассортимент в чайной лавке в южном Манхеттене.

Брок не любил праздники, по крайней мере такие, где вместо крепкой выпивки подавали холодный лимонад со льдом и чай в тонкостенных чашечках. Не любил хлопушки и бенгальские огни, всё ещё живы в нём были воспоминания о взрывах, крови, пропитавшей пески насвозь, пороховой гари, забивающей ноздри. Но он улыбался, стоял у стены единственной чёрной тенью, следил краем глаза за счастливым Джеком, радуясь за него, на Хелен, на её веселящихся подружек, мечтая уехать обратно в бункер, к Баки Барнсу, но он продолжал улыбаться, отвечать на идиотские вопросы, позировать для фотографий, обещать заехать как-нибудь за снимками. Ему отчаянно хотелось провонять чужими насквозь, чтобы этот запах нельзя было вышибить ничем другим, не стереть химией, а потому он пошел в пустую комнату, когда брат Хелен подмигнул, предлагая выпить без девушек что-нибудь покрепче эрл-грея, безропотно опускается на колени.

Честер не дёргал за волосы, не сгребал нетерпеливо их в кулак, оттягивая голову назад, не шлёпал членом по губам, не ухмылялся, ловя взгляд Брока. Честер смотрел восхищённо, гладил по щекам, скулам, тихо протяжно скулил, поддавая бёдрами. Честер вылизывал его губы, осев рядом на ковёр, жался к груди, касался губами плечей Брока, стягивая с него чёрную рубашку, что-то заполошно шептал. Честер не был Пирсом, и одного этого хватало, чтобы позволить почти всё, что он может успеть, до тех пор, пока не сработает таймер обратного отсчёта.

Брок вернулся домой ровно к назначенному времени, прошёл через гостиную в кабинет Пирса, замер напротив стола, смотря зло, остро в блёклые глаза.

-- Какая же ты блядь, Рамлоу, -- почти восхищённо протянул Пирс, прежде чем ударить в солнечное сплетение.

Брок никогда не бывал на праздниках хороших правильных девочек. Никогда не пил столько чая, заедая тортом. Никогда не трахался с незнакомцем, когда через стенку пели “Хеппи бёздей” и рвались хлопушки. Но это, пожалуй, был лучший праздник из всех, куда приглашали Брока Рамлоу.

@темы: челлендж, Рамлоу

Comments

[Ferry]

как же мне нравится этот цикл... спасибо.

[TsissiBlack]

Автомата мне уже мало из базуки ебнуть тварь

[Мели-Су]

Почему-то сложилось впечатление, что Брок это нарочно. То ли чтобы себе напомнить, то ли чтобы Пирсу показать, что ещё не сломлен и менять его на кого-то другого пока рано.

[Крошка Винни Пух]

Ferry, спасибо)))

TsissiBlack, всё ему будет, солнышко)))

Мели-Су, нарочно, но скорее не чтобы напомнить, а чтобы сильнее выбесить, показать, что зубки-то ещё остры и хватка дай боже

[Kotpiligrim]

Забавно представлять Ролинза в розовом окружении. Что должно быть у женщины в голове, чтобы спать с военным быть уже не девочкой (судя по хронологии) ей минимум 25 и при этом ТАК любить розовый... Как то Джека даже жалко. Не встреться он ей вторая Амбридж ведь выросла бы, с учетом описанной то бульдожьей хватки.

[Крошка Винни Пух]

Kotpiligrim, занятное сравнение))))))))
у меня подружайка такая, ей хорошо за 30, и работает она прокурором, но вне здания суда, она милая нимфа в розовом