«Ебись оно всё конем!!!»
Фэндом:Мстители, Первый мститель (кроссовер)
Пэйринг и персонажи:Брок Рамлоу/Стив Роджерс
Рейтинг:NC-17
Жанры:Романтика, Флафф, Hurt/comfort, AU
Предупреждения:OOC, Нецензурная лексика
Размер:Мини, 13 страниц, 1 часть
Пэйринг и персонажи:Брок Рамлоу/Стив Роджерс
Рейтинг:NC-17
Жанры:Романтика, Флафф, Hurt/comfort, AU
Предупреждения:OOC, Нецензурная лексика
Размер:Мини, 13 страниц, 1 часть
31.05.2018 в 10:49
Пишет Make_love_not_war:Заявка КФI-132URL записи
КФI-132
Стив/Брок в заявленной ситуации Стив топ, а потом онименяются
У Стива маленький член, жалкие 10-12 см, которые при его росте и комплекции смотрятся (по его мнению и по мнению какой-нибудь дурочки в прошлом) нелепо и жалко.
Все ждут, что у могучего Кэпа как у коня, 20 см минимум, и Стив страшно стесняется того, что это не так. Настолько, что оставил попытки с кем-то сойтись, потому что боится насмешек. Как они с Броком дойдут «до жизни такой» — на усмотрение автора, но без принуждения. Хочется, чтобы Брок убедил Стива, что для анального секса у него просто отличный член, ничего лишнего, и всячески его откомфортил, а Стив чтобы стеснялся и умирал от возбуждения. Если Стив при этом будет девственником или хотя бы первый раз с мужчиной — отдельное спасибо.
Кинки: маленький член, стеснение, эмоцональный херт-комфорт, целебный секс, нежный секс, ХЭ)
Исполнение 2, 4865 слов
Три свидания, NC-17
Такого пункта, как размер достоинства, в резюме на приём в ЩИТ не существовало, но Стив с радостью его бы вписал. И не для того, чтобы хвастаться и сравнивать на довольно частых попойках того же СТРАЙКа, а чтобы знать, с кем ходить из агентов в душ не так обидно для чувства собственного достоинства.
— Опять умотаешь к себе, Кэп? — растянув губы в улыбке и окинув его взглядом, от которого в паху сладко тянуло и кровь вспыхивала почти моментально, поинтересовался Рамлоу, стянул мокрую насквозь футболку прямо в зале, нарушая и так хрупкое равновесие Стива. — Или брезгуешь нашей компанией?
Стив только натянуто улыбнулся и вышел из зала, попрощавшись со своим личным порнокошмаром.
Влечение к своему полу не было для него чем-то, навеянным эпохой вседозволенности. Стива всегда больше интересовали мускулистые мужские тела, терпкий запах пота и мускуса. Но от этого с выбором партнёра легче не становилось. И пусть в двадцать первом веке уже мало кого удивляла неправильная ориентация национального достояния, Стив продолжал скрывать тягу к своему полу, но был один аспект не дававший душе развернуться и поприжать в душевой того, кто снился ночами в мокрых снах.
Поначалу, когда ни здоровье, ни телосложение — скорее уж теловычитание, — ни нравы сороковых не способствовали развитию таких отношений, Стив смотрел издалека, прячась за холстом, объясняя выбор моделей лишь мужского пола своей природной скромностью. Мол, у него же всё такое же. Чего стесняться.
Стив привычно врал самому себе, что это только художественные предпочтения, врал Баки, становившемуся с каждым годом всё желаннее, что его вообще не интересует секс ни в каких его проявлениях. Да и кто посмотрит на тощего задохлика, тратящего свой и так скудный заработок в основном на краски и лекарства, чтобы не загнуться от простейших болячек и иметь возможность в редкие выходные раздеть лучшего друга до исподнего — и пусть хотелось увидеть всё полностью, ну, и не только увидеть — уложить на диван, устроить на узком подоконнике и рисовать-рисовать-рисовать, обласкивая взглядом широкие плечи, длинную шею, острые разлёты ключиц, красивые запястья.
С Баки было одновременно безумно хорошо и до отвращения к самому себе плохо.
Стив не хотел влюбляться в лучшего друга, не хотел дрочить под тонким стареньким одеялом, представляя на себе его руки, но ничего поделать со своей физиологией и тягой не мог. Да и Баки добавлял огня в жизнь Стива, сам того не понимая. Кто уж был виноват, что он никогда не отличался скромностью?
Баки мог спокойно раздеться по просьбе Стива, принять очередную причудливую позу, замирая на необходимое время, прогибаясь в спине, мог щеголять совсем обнаженным по их маленькой квартирке, обтираться влажным полотенцем, нисколько не смущаясь жарких взглядов, которые скрывать у Стива не всегда получалось.
Всё-таки Баки был очень хорош собой, прекрасно знал об этом и не стеснялся пользоваться. В нём вообще, видимо, богом не было заложено стеснительности и критичности к самому себе.
— Надо пользоваться тем, чем меня наградили папа с мамой? — улыбался он, зачёсывая волосы назад и поправляя свой щёгольский пиджак. — Мелкий, я нам таких красоток нашёл! Закачаешься! Мелоди и Тамара! М-м! Цветник! — Баки задорно подмигнул другу. — И обе согласны совершенно на всё.
А вот Стива и бог, и природа обделили по полной, посмеялись, поиздевались вволю, лишив абсолютно всего. Мало того что он был хилым, со слабым здоровьем, плохо развитым телом, так и первое, чем обычно гордились все мужчины, втайне сравнивая друг с другом, было смехотворно мало. Член Стива даже в возбуждённом состоянии не превышал четырех дюймов, что только сильнее питало чувство собственной неполноценности и ненужности в этом мире.
— Ничего, мелкий, вырастет! — смеялся Баки, когда ещё в детстве Стив пожаловался что его «краник» не такой, как у друга.
Не вырос! Совсем! Нисколько не увеличился!
Если в двенадцать лет такой размер был нормальным, то в двадцать Стив начал серьёзно комплексовать, особенно глядя на Баки. Тем более глядя на Баки!
Сколько раз он отказывался от знакомств с девушками, которые толпами таскались за его лучшим другом, готовые на знакомство даже с «мелким тощим задохликом», лишь бы быть поближе к Баки? Сколько раз шипел сквозь зубы, отбиваясь от того же Баки, решившего его вдруг потискать? Сколько выл в подушку, понимая, что никому никогда не сможет открыться, не станет нужным.
После эксперимента Эрскина, после того когда он стал Капитаном, суперчеловеком с супертелом, суперсилой и супер всем остальным, ситуация нисколько не выправилась.
Стив с тайной надеждой тогда впервые раздевался в душевой казармы, надеясь, что сыворотка и там всё увеличила хотя бы на дюйм. Но, видимо, австрийского учёного больше интересовали мышцы будущего суперсолдата, а не средство для удовлетворения возросшего либидо. И пожаловаться то было абсолютно некому. Член как был маленьким, едва заметным даже с прошлыми габаритами Стива, так и остался досадным недоразумением на теле в остальном идеального суперчеловека.
Вот только теперь Стива хотели, желали заполучить в постель как женщины всех мастей, так и мужчины.
В двадцать первом веке с собой справляться получалось ещё сложнее. Пропитанное толерантностью и мнимой открытостью время не давало Стиву и шанса остаться в стороне от этого аспекта современной жизни человечества. Секс был всюду. О нём писали, снимали фильмы, демонстрировали с огромных билбордов, о нём говорили в открытую.
— Вы видели сегодня Рамлоу на плаце?
Стив подавился кофе. О да! Он видел и чуть было не кончил от одного взгляда на разминавшегося в одних спортивных штанах командира СТРАЙКа.
— Главный самец ЩИТа, — продолжала вещать на всю аллею, где так любил отдыхать Стив, спрятавшись за кустами на скамейке, Хелен из бухгалтерии, размахивая тонкой сигаретой. — Он ещё и трахается, говорят, как боженька.
— Я бы под него легла и ноги раздвинула, — подружки Хелен радостно загомонили, заставляя Стива подобраться поближе. И нет, он не подслушивал, совсем совсем не подслушивал. — Руки, спина, ноги… а член, девочки, так в рот и просится!
О да! Стив лишь однажды видел Рамлоу полностью обнаженным, и этого хватило, чтобы разнообразить фантазии. Также он не был дураком и прекрасно замечал интерес командира СТРАЙКа к своей персоне, понимал что привлекает, но вот ответить… нет уж. Так позориться он не станет. Не перед Рамлоу, которого не получалось не хотеть.
— Кэп.
И многообещающая улыбка, растягивающая тонкие губы. И всё, Стива можно было бы брать тёпленьким, хватать за руку и вести в койку, на войну, под трибунал — куда угодно, лишь бы Брок улыбался, касался запястья мозолистыми пальцами, смотрел с вызовом. Но стоило вспомнить о… собственном недостатке, как по позвоночнику будто морозом прокатывало, выстужая все желания.
— Рамлоу?
— Выпить не хочешь? — Брок опёрся о прозрачную стеклянную стенку лифта. — С ребятами в бар идём, думал и ты с нами.
— Не думаю, что это хорошая идея, лейтенант, — ответил Стив, прикладывая титанические усилия, чтобы не обернуться, не облизать взглядом поджарую — ни одной лишней жиринки, тугие канаты мышц — фигуру командира, не прикипеть взглядом к губам, не пойти следом, словно за дудкой Гамельнского крысолова.
— Как знаешь, Капитан, — горячее дыхание обожгло ухо, шею, подожгло кровь, заставляя сердце учащённо колотиться, рискуя разбить грудную клетку в мелкое костяное крошево, лишь бы дотянуться.
Стив вздрогнул, закрыл глаза лишь на мгновение, чтобы собраться с мыслями, не выдать взглядом безумный тактильный голод, разрывающий на куски, обернулся, но Брок, будто бы передумал, не звал, не собирался, да и вообще разговаривал с кем-то другим, лишь махнул рукой из-за плеча и вышел, весело насвистывая, оставляя Стива в растрепанных чувствах.
— Вызови шлюху и потрахайся, — сказал бы Баки.
Стив честно пытался набрать телефонный номер, честно искал в интернете и пробовал снять в клубе, но как представил, что придётся раздеться, и кто-то незнакомый увидит его всего, полностью без одежды… Стив тряхнул головой. Да, Баки был бы определённо прав, будь Стив обычным клерком или простым военнослужащим без громкого звания национального достояния и лица, глядящего с укором с большинства плакатов по всей Америке. А Капитан Америка обязан быть идеальным!
— Блядь, Кэп!
Над головой что-то громко ухнуло, осыпалось белой пылью штукатурки.
Стив тряхнул головой, прижался к стене с обреченностью умирающего глядя на расползающиеся по стене трещины. Он не успевал выбраться, не успевал добраться даже до лестницы. Можно было попробовать добраться до крошечной подсобки в другом углу подземного склада, но и туда он вряд ли успеет. Да и стоит ли торопиться? Стив не был фаталистом, но сейчас отчего-то двигаться совершенно не хотелось.
Кто-то чувствительно дёрнул за руку, и в скулу впечатался жесткий кулак.
— Двигай! — гаркнул Рамлоу, дёрнув за руку, потащил за собой следом. — Давай!
Словно очнувшись, вынырнув на поверхность, Стив похолодел. Он сам-то может выжить и не в таком пиздеце. Что там обваливающееся здание? Откопают. Не впервой. А вот Брок хоть и охуенный во всех отношениях, сильный, невероятно ловкий и везучий мерзавец, но самый обычный человек, без разогнанной сывороткой регенерации. Подхватив его на руки и небрежно закинув на плечо, Стив ломанулся в присмотренную ранее подсобку. Ее если и завалит, то не полностью, оставив воздушный карман для дыхания, а там, глядишь, и откопать успеют. Брок повис на плече, очень предусмотрительно не дергаясь, будто бы отлично знал чем чреваты сейчас задержки.
— Роджерс, не так я мечтал провести с тобой вечер, — хмуро сказал Брок, хлопнув фонарём о коленку, заставляя его засветиться ровным голубоватым светом. — Кой черт тебя сюда понёс без разведки нормальной, а?
— Здесь ещё могли остаться гражданские, — начал Стив, умом уже понимая, что не прав, но остановиться не мог. — Я должен был все сам проверить.
— Да ёб твою мать, Роджерс, нас ты зачем держишь? Мы все как один профессионалы. Мы работать в ЩИТ пришли, а не бегать кордебалетом у тебя на подтанцовке, — рыкнул сквозь зубы Брок, дёрнув Стива на себя за ворот его формы. — Ты совсем нам не доверяешь?
— Доверяю, — стушевался Стив.
— Не пизди, — как-то устало отмахнулся Брок, выпустил ворот куртки из рук, откинулся назад, удобно устраиваясь у стены.
В ровном голубоватом свете фонаря лицо Брока казалось мертвенно-бледным. Он сидел, закрыв глаза, застыв на месте, будто бы спал, но Стив всем существом чувствовал что его товарищ по несчастью внимательно прислушивается к любому звуку, доносящемуся снаружи их общей могилы. Сам же Стив был почему-то спокоен. Он не привык сидеть и ждать милости от мира, но сейчас хотелось именно никуда не двигаться, не торопиться выбраться из душной темницы.
— Ты пойдёшь с нами выпить, как только мы выберемся из этой задницы, — совершенно не меняясь в голосе и не двигаясь с места, сказал Брок. В мерном свете фонаря сверкнули его глаза.
— Зачем я вам, лейтенант? — как можно более официально спросил Стив, хотя самого потряхивать начинало от одних звуков голоса Брока.
— Чего же ты такой тяжёлый, а? — насмешливо фыркнул он в ответ. — Мне что, цветы тебе дарить и в кино на свидание звать?
— Рамлоу… — Стив подавился воздухом, чувствуя, что краснеет под внимательным, будто сканирующим взглядом.
— У меня вообще-то имя есть.
Фонарь мигнув дважды погас, погружая каморку в непроглядную темноту.
— Заебись! — резюмировал Брок. — Кэп, ты темноты не боишься?
— Нет, — дрогнувшим голосом ответил Стив.
— А жаль, я бы тебя укрыл от всех страхов.
— Укрой, — вырвалось у Стива раньше, чем он успел зажать рот ладонью.
Брок никогда не был милым, мягким и заботливым человеком. Стив потратил достаточно времени, наблюдая за командиром военизированного подразделения огневой поддержки СТРАЙК Броком Рамлоу, чтобы понять — он жёстким и прямым был от природы, если что не так, говорил сразу в лицо без предисловий и обиняков, но за ребят из своего отряда готов был вырвать глотку даже Фьюри, наказывая за проёб лично и с особой жестокостью, но всегда справедливо.
Ладони коснулись мозолистые пальцы, прочертили по линии вен до локтя, сжали плечо, притягивая к себе ближе. Чувствительного места за ухом коснулись горячие губы, выжигая последние мозги. Не успел Стив отреагировать или понять хоть что-то — его обняли, прижали к груди, и правда укрывая от всего на свете, что-то меняя в самом Стиве. Темнота вокруг перестала казаться холодной и непроглядной, в груди сделалось тепло и правильно. Брок не лез руками куда не следовало, молчал и крепко прижимал к себе, к груди, давая услышать, как частит и сбивается дыхание, гладил по плечам, спине.
И не надо было говорить ни о чём, придумывать причины остаться так дольше, касаться друг друга в звенящей тишине, чувствовать. Сейчас, в этот миг они были бесконечны, правильны и едины. Стив всё сильнее жался к Броку, дышал им, наполнялся живым теплом, терпким запахом, желая только одного — остаться так подольше.
Вот только откопали их непозволительно быстро. Не прошло и пары часов, как за стеной что-то глухо ухнуло, протяжно заскрипело, осыпаясь каменной крошкой, послышались далёкие голоса, и Стиву пришлось со вздохом отстраниться. Брок не пытался его удерживать, лишь коснулся пальцами скулы, провёл до подбородка, сжал его крепко и поцеловал.
Вокруг суетились люди, сновали взволнованные медики и бойцы СТРАЙКа, а Стив стоял оглушенный, смотрел на прямую спину Брока, всё ещё чувствуя сладость чужих губ, их горячую мягкость. Почти ненавидя себя за то, что оттолкнул, не дал коснуться интимнее, прижать сильнее, вплести пальцы в волосы. За то что испугался окончательно влипнуть в человека, с которым им быть вместе не суждено. За горькую улыбку на этих самых губах, когда их наконец-то выкопали.
Брока обступили его бойцы, распрашивая о ранениях, щупая, хлопая по плечам. И Стиву отчаянно хотелось дёрнул его за руку, задвинуть себе за спину, не давая никому из чужих прикасаться.
— Кэп, ты ведь помнишь, что обещал с нами выпить? — не оборачиваясь и нисколько не повышая голос напомнил Брок.
Стив помнил, что ничего не обещал, помнил, что это сам Брок так решил, но отказаться не получилось, потому он молча кивнул, зная что Броку не обязательно слышать ответ, он и так его знал, чувствовал всем существом по легкому дребезжанию натянутой между ними нити, пока ещё очень тонкой, едва заметной в солнечном свете. Как и Стиву не надо было уточнять время и адрес.
Когда отчёты были сданы, подписаны, перепроверены, Стив откинулся на спинку кресла, глянул на правую ладонь, чувствуя как по телу пробегают мурашки, как все волоски разом становятся дыбом. Он не слышал, не видел, а скорее почувствовал как дверь отворилась впуская в сумрачную темноту кабинета высокую фигуру.
— Вас не учили стучаться, лейтенант? — Стив улыбнулся.
— Меня учили, что не стоит ждать милости от судьбы.
Брок обошёл массивный стол, так любимый Стивом, потому что не было в нём ничего от современной лёгкости пластикового века, он был таким же тяжеловесным и старым, как и сам Стив, правильным и весомым.
— Я хочу тебя, Роджерс. Очень давно хочу.
— Лейтенант, что вы себе...
— Напоминаю, у меня есть имя, — Брок предвкушающе оскалился, коснулся пальцами столешницы, сдвигая в сторону документы, уселся сверху, чуть наклоняясь вперёд. — И ты хочешь меня. По глазам вижу. Они, в отличие от тебя, Роджерс, врать не умеют.
В голове мутилось от мыслей, желаний, смутных горячечных образов, видений желанного горячего тела под ладонями, губами, распростёртое на жесткой столешнице, принадлежащее только одному ему.
Брок облизал губы, контрольным выбивая последние сомнения.
Коротко застонав, Стив подался вперёд, ударяясь в широкую грудь, дрожа в предвкушении коснуться наконец самому, пробраться под ненужную сейчас одежду, лизнуть пульсирующую венку на сильной шее, узнать вкус этой смуглой кожи.
Брок не отставал, стягивая с себя футболку, не протестовал, не зажимался, обнял за шею, притянул к себе ближе, падая на спину, выдохнул в губы.
— Стив…
От собственного имени протяжным просительным стоном слетевшего с зацелованных губ, Стива будто ледяной водой окатило. Он отскочил в сторону окна, с ужасом глядя на распростёртого на столешнице Брока, на его красивый, будто вырезанный искусным мастером из камня, гордо стоящий, истекающий смазкой член.
— Стив? — Брок приподнялся на локтях, с беспокойством вглядываясь в его лицо.
— Не могу, — выдохнул тот отворачиваясь к окну, рассыпаясь сейчас на части от понимания того, что второго такого шанса у него не может быть. — Вам лучше уйти, лейтенант, и забыть всё что тут произошло и могло бы произойти.
В глухой тишине кабинета звякнула пряжка ремня. Стив вздрогнул, как от боли, от отпущения, будто бы этим ремнём его со всей силы хлестанули по спине, сдирая кожу до самого мяса. Да лучше и было бы так, чем тот огонь, никак не желавший униматься в груди, выжигавший желанием мысли, противиться которому получалось с трудом.
— Ещё есть возможность конструктивного диалога, или ты заранее считаешь, что во всём прав? — от хрипловатого растерянного голоса Брока сердце болезненно сжалось.
— Уходите, лейтенант.
— Всего доброго, Капитан, — сухо отозвался Брок. — Отчёт я вам пришлю на почту.
Стив стиснул зубы, чтобы не крикнуть вслед закрывающейся двери, не попросить остаться. Горло сжало рвотным спазмом, горечью мазнуло по гортани.
— Дурак ты, Стиви! — прошелестела тишина голосом Баки.
— Дурак, — согласился Стив.
С Броком они почти не пересекались. Стив с ужасом ждал, что командир СТРАЙКа начнёт его намеренно избегать, но этого не было. Он все так же гонял своих ребят, ходил по коридорам не сворачивая в сторону, не выбирая других маршрутов, обедал в общей столовой, вёл самый обычный образ жизни, но больше не смотрел вслед, не провожал взглядом, не улыбался. Оказалось, что не так уж и часто, по идее, они должны видеться, и это именно Брок каждый раз выискивал его в переплетениях коридоров, первым заговаривал, и от холодного безразличия сейчас делалось особенно горько. Хотелось всё исправить, пересилить самого себя, рассказать, и будь что будет. Пусть посмеётся, лишь бы не было так так больно из-за упущенной возможности, ведь может… Но Брок будто бы больше не видел его.
— Поругались?
Наташа возникла за плечом Стива, гипнотизирующего спину Брока, ткнулась влажно блестящими губами в щёку.
— Что? — он вздрогнул, чуть не пролив на себя кофе, поморщился, поставив стаканчик на стол. — Так заметно?
Пожав плечами, Наташа села на соседний стул, устроила голову на скрещенных руках.
— Раньше он за тобой по всему ЩИТу носился, зубоскалил по поводу и без, а теперь только в спину смотрит.
— Смотрит?
Наташа улыбнулась и кивнула.
Стив в сотый раз обогнул свой собственный стол, нервно меряя шагами кабинет, тревожно косясь на закрытую дверь, злясь на Брока, на самого себя и собственную нерешительность, которая отчего-то вдруг поднимает голову, стоит Стиву подумать о чём-то личном. Вот уже час прошёл, как он вызвал Брока в свой кабинет, но тот всё никак не шёл, видимо решив проигнорировать вызов, а ещё через пять минут внутренняя связь пиликнула принятым сообщением.
«Иди нахуй, Роджерс! Писать «по собственному» не собираюсь! Бесит моя рожа? Или увольняй, или терпи!»
Чувствуя волну облегчения, Стив расхохотался в голос. Всё-таки не всё равно, не отбросил идею, не решил всё бросить и смириться.
— Местонахождение агента Рамлоу.
Брок сидел на крыше, на самом краю смотровой площадки, свесив ноги в пустоту, и пил. Полупустая бутылка бренди рядом с его бедром говорила слишком о многом.
— Явился, — горько усмехнулся он, в два глотка допивая бренди и потянулся за следующей бутылкой. — Не мог дождаться, пока я допьюсь до того, чтобы лично набить тебе морду?
Стив сел рядом, отбирая средство от одиночества, приложился в горлышку. Алкоголь обжег гортань, прокатился раскалённым водопадом, обжигая и в то же время возвращая мысли в нужное, правильное русло. Стив многое хотел сказать, вот только не знал, с чего начать, как подвести разговор к нужному. Не рубить же с плеча — знаешь, Брок, а у меня член маленький, и потому я стесняюсь?
Да и сам Брок, никогда прежде не испытывающий недостатка в смелости и словарном запасе, молчал, смотрел куда-то вперёд усталым взглядом провожая проплывающие над деревьями облака.
— Я не уволюсь, — напомнил он. — И на базу другую переходить не буду.
— Ты мне нравишься, — прочистив горло решился-таки Стив.
— Всё равно не уволюсь, — Брок глянул исподлобья, сжал губы в тонкую линию.
Он сейчас был похож на мокрого раздосадованного воробья, весь такой ершистый, в растрепанных чувствах, готовый оскалиться, броситься на Стива, стараясь если не придушить его, то хотя бы хорошенько профилактически заехать в глаз.
— И не надо, — улыбнулся Стив, привалившись к его плечу. — Пойдёшь со мной на свидание?
— То есть… — Брок подавился воздухом, глянул растеряно, будто не веря в услышанное, боясь поверить, и вот это ощущение беспомощности в чужом взгляде сказало Стиву многое, если не всё. — Тогда в кабинете вся эта дичь только потому, что ты не ебёшься без положенных трёх свиданий?
— Не совсем, — Стив смущённо потёр переносицу.
О его недостатке знал только Баки, и только ему Стив мог настолько безоговорочно доверять. Что он мог сказать о Броке? Что он вообще знал о нём, кроме того что командир СТРАЙКа влюблённо смотрит ему вслед, что он сам смотрит на Брока без возможности отвести взгляд? Но когда он отступал? Тем более по такой причине. Он хотел Брока, хотел его себе, только себе.
— Но давай всё-таки начнём со свиданий?
Первое свидание состоялось тут же. Брок, словно отпущенная пружина, подорвался с места, хватая Стива за руку, потянул куда-то вниз приговаривая, что не позволит больше себе проебать счастье. В пустой столовой он усадил Стива за стол, смотался к себе и принёс чайник и трогательные небольшие синие чашки с тонкими ручками. Поставил их на стол, дрожащими руками стараясь налить чай куда нужно.
— Сиди! — рыкнул он, когда Стив попытался помочь.
И снова куда-то убежал.
Вскоре перед Стивом на столе появились несколько разномастных кусков торта, вазочка с печеньем, открытая и ополовиненая коробка конфет, зефир и прочие радости перерывов на чай бойцов СТРАЙКа.
Брок сел напротив и лучезарно улыбнулся.
-- Вот теперь и правда почти похоже на свидание.
-- Действительно.
Стив упорно старался не рассмеяться, хотя его губы нет-нет, а растягивала какая-то совершенно шальная улыбка, слишком уж все происходящее было невинно правильным, и слишком неуместно маленькая синяя чашечка смотрелась в его руках, слишком серьёзным был Брок, рассказывая какие-то байки из своего полувоенного прошлого. Но это было самым настоящим свиданием, таким, как Стив его и представлял тогда, много десятков лет назад, ещё в сороковые.
На второе свидание Брок позвал Стива в кино. Как и полагается приехал забрать правда на парковку базы ЩИТа и двери перед Стивом не открывал.
Они сидели на заднем ряду пустого полуночного зала, выкупленного целиком, чтобы совсем никто не помешал, смотрели в экран, касаясь друг друга коленками и то и дело скашивая взгляд. Стив плыл, плавился от того, с каким незнакомым ему трепетом Брок накрыл его громадную ладонь своей, переплёл пальцы и всё, продолжил дальше следить за происходящем на экране.
-- Скажи, ты готовился? -- с улыбкой спросил Стив, когда они вышли на пустую улицу.
-- Немного, -- Брок закурил, выпуская струйку сизого дыма в ночное небо Бруклина. -- Ничего я не смыслю во всех этих свиданиях, а ты достоин лучшего.
А вот с третьим свиданием не получилось.
Стив страшно не любил многодневные миссии, ещё сильнее, когда тщательно продуманный план летел псу под хвост буквально с первых секунд приземления квинджета в нужной, казалось бы, точке. Не любил ползать на брюхе, выслеживая очередных дегенератов, сидеть по несколько часов в засаде. Он был человеком действия, пробивной силой, десантом, если уж на то пошло. Стиву никогда не хватало терпения на такие миссии, да и согласился он только потому, что больше некого было послать с Наташей, обычно сопровождаемой СТРАЙКом чуть ли не в полном составе. Но Брок не мог поехать, отлеживаясь в медблоке после контузии, Роллинз с Таузигом в соседних палатах играли в кибершахматы, а остальные бойцы отряда были рассеяны по менее важным заданиям.
— Стив, какого мексиканского бога? — рыкнул Брок, без стука врываясь в его кабинет ровно в тот момент, когда Стив, шипя и ругаясь сквозь зубы, стягивал с себя форменную куртку, стараясь не потревожить живот и левую половину груди, превратившейся в один сплошной кровоподтёк.
— Лейтенант, что вы… — растеряно попытался возразить Стив, но заткнулся под тяжёлым взглядом желтых глаз.
Брок тяжело дышал, будто бы бежал всю дорогу от тренировочного зала, боялся не успеть или ещё что.
— Ты меня ещё, блядь, по фамилии назови! — рыкнул он, подлетел к Стиву, ощупывая, надавливая, проверяя на целостность кости и, только удостоверившись в том, что тот вполне целый, облегченно выдохнул, ткнулся лбом в плечо и замер.
— Все со мной нормально, — улыбнулся Стив, впервые сам решаясь коснуться Брока, провести на спине, обнять. — Это моя работа.
— А может, всё проще? И ты идиот?
— Я тоже тебя люблю, — рассмеялся Стив и замер, поняв что только что сорвалось с языка в то же время расставляя в нём самом все на места, объясняя наконец эту тягу, больную зависимость от присутствия одного единственного человека, который при всём этом «не Баки».
— Идиот, — глухо повторил Брок, будто бы и не слышал признания, лишь прижался сильнее, стиснул так, что рёбра затрещали. — Себя не жалко, так обо мне подумай. Сдохну ведь.
Брок ещё что-то говорил, пробовал увещевать, а Стив улыбался, чувствуя, что наконец полностью оттаивает, открывается этому человеку, что больше не боится показаться смешным и глупым. Его примут любым.
Но когда Брок потянулся к его губам, с хриплым гортанным стоном огладив грудные мышцы, Стив снова покачал головой, прекрасно понимая что надо поговорить, хотя в голове и мутилось от желания обладать и самому наконец-то принадлежать именно Броку.
— Что не так? — Брок отстранился, заглядывая в глаза, видимо стараясь там прочесть что-то. — Что я опять сделал не так?
— Не ты, — Стив постарался взять себя в руки и не смотреть на зацелованные губы, на откровенный стояк, который не могли скрыть узкие форменные брюки любовника.
— Ты меня не хочешь. В этом всё дело? — Брок нервно чесанул затылок, хлопнул по карманам, доставая пачку сигарет, но так и не закурил, отвёл взгляд, кусая губы.
— Господи, нет! — Стив дёрнул его на себя такого горячего, родного, невероятно желанного, стиснул ладонями литую задницу, лизнул жадно, голодно доверчиво подставленную шею, захлебываясь стоном. — Хочу! Безумно хочу! Вылизать всего, пометить, чтобы никто и смотреть на тебя не смел больше! Растянуть и взять! Чтобы ты орал в голос!
— Так в чём же дело? Еби! — всхлипнул Брок, потёрся каменно твёрдым членом о бедро Стива, заставляя на мгновение зависнуть, потеряться в желаниях.
— В этом!
Стив отступил на шаг, зажмурился — он бы и уши заткнул, чтобы не слышать разочарованного возгласа от того кто важнее всех — и сдернул с себя штаны вместе с бельём до самых колен.
На тот краткий миг, когда в кабинете повисла тишина и ничего не происходило, Стив был готов проклясть сам себя, собственное тело, то недоразумение, что прятал ото всех. Но тут мир будто взорвался невероятно ярким ощущениям чужих губ, обхватывающих головку пусть и маленького, но гордо стоящего члена, языка, ловко собирающего капли тягучей смазки, голодного гортанного стона, который точно был не его.
Открыв глаза, Стив пошатнулся, едва устояв на ногах от невероятного зрелища, всё ещё не веря, что такое возможно. Жмурясь от удовольствия, судорожно стискивая пальцами бёдра любовника, Брок жадно сосал, вылизывая член Стива, забирая в рот чуть ли не вместе с тяжёлыми от желания кончить яйцами.
— Сладкий! — выдохнул Брок, на миг выпустив член изо рта. — Какой же ты сладкий!
Мир для Стива сузился до одного человека, до его губ, плотно обхватывающих ствол, до пальцев, поглаживающих задницу, трепетно касающихся, будто бы спрашивающих разрешения, пульсирующего входа. Как будто он мог сейчас или когда либо ещё отказать.
— В столе... смазка в верхнем ящике стола! — сам не понимая, от чего краснеет, признался Стив, зажмурился сильнее, боясь поверить в реальность происходящего. Вдруг он снова проснётся на перекрученных, мокрых от пота простынях, будет лежать в темноте своей спальни, надеясь унять рвущееся из груди сердце, заглушить рвущийся из горла стон отчаянного разочарования.
Стив сглотнул.
Было странно ощущать в себе длинные жесткие — не свои собственные — пальцы, дрожа, раскрываясь на полную, позволяя все, потому что и самому хочется именно этого правильного единственно верного чувства наполненности, принадлежности, почти болезненной растянутости. Странно и неожиданно сладко, волнующе быть ведомым.
— Тугой, горячий, господи боже, мой… — стонал Брок, ввинчивая три пальца в раскрытую, пошло хлюпающую смазкой дырку. — Не могу… не могу больше.
Жёсткая ладонь коснулась шеи, надавила на спину между лопаток, заставляя Стива прижаться сильнее к столешнице, прогнуться, сильнее выставляя задницу. От контраста горячего тела и холодной поверхности стола хотелось скулить, тереться о неё животом
— Охуеть какой, — жаркое дыхание обожгло ухо. Ладони прошлись по спине, коснулись ягодиц, разводя их в стороны.
Брок замер, войдя на полную, заполнив, казалось, до предела, но Стиву было мало, он жаждал движения, силы, напора, который мог дать только Брок.
Стив выл в голос, гнулся в спине, прижимался грудью к твёрдой поверхности стола, подавался назад, насаживаясь на толстый член Брока. Задница горела огнём, пульсировала. Толчки, казалось, отдавались прямо в глотке, задевая что-то в груди, слева, резонируя с нежным нутром, выжигая там у сердца клеймо имени Брока Рамлоу.
Коротко рыкнув, Брок сорвался, задал такой ритм, что Стив совсем потерялся в собственных эмоциях, пропал с концами, растворяясь в слепящем мареве, распадаясь на тысячи искрящихся частиц, взмывая этим сияющим звёздным крошевом к самым небесам и пропадая там без возможности вернуться на землю.
— Люблю, — хрипло выдохнул Брок, коснувшись губами подрагивающих плеч Стива, шейных позвонков, пересчитывая их лёгкими прикосновениями языка. -- Мой идеальный.
Стив вздрогнул, зажмурился, с силой прикусывая костяшку большого пальца, чтобы проснуться именно сейчас, когда тело ещё сотрясают отголоски оргазма, а в голове сладкая вата вместо мозга, пока Брок не наговорил того, что пережить и забыть уже будет невозможно, как и жить потом со всем этим, зная, что в реальности этому не бывать, не для Стива, не с Броком. Но проснуться не выходило. Стив всё так же лежал на столешнице, чувствуя как по внутренней стороне бедра стекает сперма, а спины касаются губы, пальцы, гладят изучая, запоминая.
— Так дело было не в свиданиях? — хитро улыбнулся Брок, прикрывая губы синим боком чашки.
— Ты же понимаешь, — Стив смущённо вспыхнул, прикусил губу, глянул исподлобья, читая в глазах любовника не насмешку, а тёплые ласковые искорки веселья, желания оставаться рядом. — Такая... особенность, с ней сложно найти не болтливого партнёра.
— Понимаю, — кивнул Брок, выкладывая на стол купленные загодя билеты на футбол — Только пусть это будет не третье свидание, а первое, самое первое, но длинной в целую жизнь.
ОБЗОРАМ
-
-
25.06.2018 в 23:22И Стива можно понять, при его-то суперфигуре небольшой размер достоинства - это серьезный повод для комплексов.
лучший момент для меня, когда Стив говорит Укрой. И еще когда его прорывает и он признается, как сильно хочет Брока. прямо как по сердцу погладили, автор))