«Ебись оно всё конем!!!»
Не спать.
Глава 12.
До постели Джек дополз только к полуночи.
— Я всегда знал, что корона — это та еще каторга, — сказал он, снимая галстук перед зеркалом. — Но теперь я понимаю отца с его “паломничествами”. Объявлю уик-энды “днями семьи” для всего королевства и буду отдыхать.
читать дальше— И праздники, — буркнул Брок, развалившись на постели в позе морской звезды. — В Рождество хочу тебя под ёлкой, а не с экрана телевизора. И ради бога, никакой прессы во дворце.
— Дворец — частная территория. Сюда никогда не допускалась пресса, — сказал Джек, швыряя пиджак и рубашку на кресло. — Послезавтра устраиваю смотр войск. А сейчас — душ и постель.
— Хороший план, — одобрил Брок, не открывая глаз, за что чувствительно получил подушкой от Баки.
— Пойдём, — он приобнял Джека, усмехнулся, получив средний палец ответом на шалость от второго любовника. — Помогу тебе сбросить сегодняшний день.
— Вы туда мыться идёте, а сбрасывать сюда, как понял Зимний?
— Чётко и ясно, командир.
— Спинку мне потрешь? — спросил Джек, утягивая Баки в ванную. — Расскажи, чем вы с Броком сегодня занимались.
По военному быстро раздевшись, Баки улыбнулся, погладил Джека по плечам, чуть надавливая, разминая затекшие от бесконечного сидения за столом мышцы, погладил спину, задержавшись ладонями на пояснице.
— Брок разбирался с охраной дворца, личной гвардией короля и орал, что разгонит к чертям весь этот шалман, а я всё это выслушивал, — ответил он, включил душ, регулируя воду. — Никогда на моей памяти он так не орал.
— Он разгонит, я не сомневаюсь, — улыбнулся Джек, вставая под тугие струи и запрокидывая голову. — Я подписал документы о назначении личной гвардией короля ребят из “Стайка”, осталось их дождаться. А свободные вакансии гвардейцев заполнят мои парни из сто двадцать седьмого. Что ты думаешь о Хелене и Сете?
— Жаль, не все вернутся. Милз в Хорватии осел, денег, что с Броком натаскали мимо кассы Гидры, на несколько лет безбедной жизни хватит, — кивнул Баки, выдавил на мочалку пахнущий свежестью гель для душа, вспенил. — Ещё парочка тоже устроилась, но основные силы уже в пути.
Баки развернул Джека спиной к себе, подтолкнул к стенке, заставив на неё опереться. Провёл живой ладонью вдоль позвоночника, сжал живой ладонью ягодицу. Джека хотелось до звёзд перед глазами, ярких цветных вспышек, стоило только представить, как он будет гнуться в спине, подставляясь.
— Хелена, — продолжил он, откашлявшись, провёл мыльной губкой по лопаткам Джека. — Умная женщина. Хоть она и любила твоего отца, а тебя считает виноватым в его смерти, но ради сына готова на всё.
— Насчет смерти Сайласа — не так уж она и не права.
Джек оперся о стену, расставил ноги и выпятил задницу.
— Отмой меня получше, — попросил он. — Везде.
И подмигнул Баки.
Ткнувшись Джеку лбом между лопаток, Баки застонал, широко лизнул от плеча до линии роста волос и снова взялся за мочалку, принялся вертеть Джека так и эдак, стараясь побыстрее намылить его всего, погладить, потрогать, так же быстро смыл белые хлопья пены, вновь развернув спиной к себе, стёк на пол душевой кабины. Погладил крепкие ягодицы, коснулся губами обеих по очереди.
Джек повел плечами, чувствуя, как из мышц вытекает напряжение. Подумал о том, что надо бы оборудовать где-нибудь во дворце тренажерный зал. Но об этом пусть размышляет Брок.
Он посмотрел на Баки через плечо и спросил:
— В постель? Только зубы почистим.
— Чисти, не мешаю, — глухо отозвался Баки, не имея возможности оторваться от двух сладких половинок, раздвинул их и со стоном лизнул сжатые мышцы входа, зажмурился, пережидая тёмную жаркую волну, накрывшую с головой.
Джек ахнул и едва не смахнул с полки стакан с зубной щеткой.
— Брок обидится, — напомнил он. Но Баки толкнулся в него языком, и Джек не удержался от стона.
— Я тебя мою, — возразил Баки, обводя края входа по кругу, вылизывая складочки.
Внизу живота приятно тянуло непривычной тяжестью, но Баки было не до чего, он со стоном лизал, толкался языком, почти до синяков сжимая бёдра Джека. Джек прикусил кое-как вымазанную пастой зубную щетку и постанывал сквозь щетину. Раньше ему не перепадало такой ласки, и от нее подкашивались ноги и кружилась голова. А член стоял до боли.
Баки почти выл в голос, стонал, дорвавшись наконец до желанного тела, добавив к языку один палец, он аккуратно гладил Джека изнутри, хотя самого страшно колотило.
— Вы там, блядь, утопли что ли? — рявкнул Брок, распахивая дверь ванной комнаты. — Поня-ятно!
Джек выплюную зубную щетку, открыл рот, чтобы что-то сказать, но палец Баки так удачно прошелся по простате, что Джек только застонал. Брок в мгновение оказался рядом, влетел, как был, в одежде, вклинился между Джеком и стенкой, затыкая его рот поцелуем, обхватил ладонью член.
— На минуту оставить нельзя.
Джек чуть не упал. Его целовал Брок, его ласкал Баки, и это было так хорошо, так долгожданно, что хотелось плакать. Он готов был отдаться им прямо здесь, под бьющей по плечам и макушке водой.
Стерев с губ остатки зубной пасты, Брок чуть отстранился, давая Джеку прополоскать рот, и тут же подхватил его на руки, чуть не сверзившись на скользком мокром полу, шагнул из душевой кабины.
— Полотенце, — бросил он через плечо пребывающему в какой-то прострации Баки, а сам понёс Джека в спальню, выцеловывая узоры на его шее.
Джек едва заметил, как его вытерли. Он распластался на постели и поманил к себе обоих любовников. Выговорить что-то внятное Джек уже не мог. Оба любовника переглянувшись, вытянулись с обеих сторон от Джека. Брок накинулся на губы, шею, вылизал соски, прихватывая губами острые вершинки. А Баки, утробно урча, навис над членом Джека, обхватил его ладонью, слизнул с головки прозрачную капельку.
Джек зажмурился, пытаясь удержаться на краю водоворота.
— Ре… резинки в тумбочке. И смазка…
— Смазка, — повторил Баки, но так и не двинулся с места, его сейчас больше заботил ровный красивый член, подрагивающий от нетерпения.
Едва найдя в себе силы оторваться от Джека, Брок дёрнул на себя первый попавшийся ящик, не особо понимая что он ищет, выгреб всё на пол и, подхватив полный, ещё не распечатанный баллон, швырнул его Баки.
— Давай, сладкий, — прошептал Брок, укладываясь среди подушек, затянул Джека на грудь, развернул к себе лицом. — Прогнись, покажи себя Детке.
Джек послушно встал на четвереньки, раскрываясь, но, будто передумав, потянулся к Баки, чтобы поцеловать его.
Он полыхал от возбуждения как костер, в который плеснули бензина. Голову вело. Джек чувствовал себя нужным, желанным, любимым — не потому, что он принц, как в былые времена, а просто потому, что он — это он.
Лизнув Джека в подставленные для поцелуя сладкие губы, Баки подтолкнул его, снова укладывая на грудь Брока, сходя с ума от одной мысли, что ему можно, наконец действительно можно касаться их обоих, смотреть, как Брок собирает губами стоны Джека, водит смуглыми сильными ладонями по его спине, хватает за задницу, разводя половинки в стороны, давая Баки больше свободы для маневра, вылизывать самому тяжёлые, поджавшиеся в ожидании удовольствия яйца, растягивать тугую дырку, обводя припухшие края языком, почти орать в голос от того, как гнётся спина Джека, как он вскидывает бёдра, подаваясь на язык.
— Господи… — выдыхал Джек. — Ну пожалуйста…
— Брок, я не могу, — жалобно простонал Баки, только сейчас вспоминая о всё ещё сбоящем организме.
— Можешь, Детка, ты всё можешь.
И правда мог. Баки с изумлением обхватил свой стоящий колом член ладонью, застонал, теряя последние силы сопротивляться желанию. Приставив блестящую от смазки головку к призывно открытому входу, замер, уткнулся лбом между лопаток Джека и немного толкнулся, совсем чуть-чуть, входя только головкой.
Джек застонал в голос и подался назад, насаживаясь на распирающий, растягивающий его член Баки. Ему было хорошо до боли, как не было уже очень давно.
Джек ткнулся в шею Брока, покусывая и целуя, чувствуя, как дырка пытается сжаться вокруг здоровенного члена.
— Тише, Детка, — выдохнул Брок, как-то сумевший уловить изменение настроения Баки, успел схватить его за яйца, останавливая движение. — Аккуратнее, Джек у нас хрупкий, нельзя больно делать. Ну же, Детка, очнись, посмотри, как он стонет, посмотри, какой красивый.
Выпустив яйца Баки из захвата, Брок раздвинул задницу Джека ладонями, обвёл по кругу припухшие, максимально растянутые мышцы, плотно охватывающие крупный член Баки.
— Малыш… — Баки погладил Джека по покрытой бисеринками пота выгнутой спине. — Такой тесный…
— Давай же… — взмолился Джек.
Броку сносило крышу ничуть не меньше. Зажатый между телами член горел, пульсировал, требуя к себе внимания, но Брок был слишком занят Джеком, его потребностями, желанием доставить ему максимальное удовольствие, да и от сильных толчков Баки, вдавливающих его в матрас, перед глазами вспыхивали звёзды.
Джек подался назад и опустил голову. Член Брока мазнул по его губам, и Джек открыл рот, чтобы облизать его.
Баки начал двигаться медленно и совершенно неотвратимо.
Было жарко, влажно, охуительно хорошо в тесной глотке Джека, от зрелища его губ на своём члене, от осознания, что Баки впервые за много лет так же хорошо, как и ему самому. Удовольствие било в голову, в грудину, сладкой мукой сжимая сердце, стекало в солнечное сплетение, концентрируясь, нарастая, готовое размазать, растереть в пыль.
Джек глухо вскрикивал от каждого толчка, не выпуская члена изо рта. У него кружилась голова, и если бы Баки не держал его за бедра, Джек давно бы распластался под ним. Было крышесносно хорошо, так правильно, так…
Баки двинулся, попав по простате особенно удачно, и Джек застонал.
Поймав правильную амплитуду и угол движения, Баки немного ускорился, готовый вот-вот снова сорваться, отпустить контроль, настолько ему было хорошо. Давно забытое хищное обладание, яркое, слепящее удовольствие возносили на небеса, отключая последние тормоза. Тело горело, напрягая все разом мышцы, выкручивая настройки мира на максимум, раскалывая его на отдельные фрагменты, сложить вместе которые плавящийся мозг был уже не в состоянии, особенно когда закричал Брок, забился, судорожно вскидывая бёдра.
Джек едва не подавился, но успел сглотнуть. Он припал грудью к ногам Брока, прижался щекой к его животу, чувствуя, как Баки сильно и прицельно таранит его, вознося куда-то вверх, к невозможному наслаждению.
Подхватив Джека под живот, Баки его заставил встать на колени, удерживая одной рукой. Броку ничего не надо было объяснять, он вывернулся, широко, мокро лизнул от яиц до головки и забрал в рот, всосал, сжимая губами, сглатывая, вибрируя горлом.
Джек закричал, насаживаясь на член Баки, и его швырнуло куда-то в бесконечную бездну, полную радужных кругов и света. Он бился между Броком и Баки, кончая, а потом разом обмяк, судорожно сжимаясь на члене Баки. Из тела словно вынули все кости, кожа стала неимоверно чувствительной.
Уложив Джека на подушки, Баки дёрнул на себя Брока, впился в его губы поцелуем, слизывая чужую сперму, вспыхивая от пряного солоноватого вкуса ещё жарче.
— Хочу! — рыкнул Баки, не контролируя голосовые связки. — Мало, ещё хочу! — стиснул в объятиях, пробравшись скользкими пальцами между половинок, потрогал вход.
— Порвёшь — яйца отстрелю, — сипло предупредил Брок, выжатый одним из самых крышесносных оргазмов почти на максимум, развернулся спиной, цепляясь взглядом за расслабленного Джека, из задницы которого густой струйкой вытекала сперма.
Баки был аккуратным, честно старался собрать в кулак разбегающиеся мысли, вернуть себе контроль над собственным телом, но потерпел неудачу ровно в тот момент, когда нагнувшийся над Джеком Брок, оттянул в сторону ягодицу Джека, с голодным урчанием слизал белёсые капли, задевая края растраханой дырки.
— Господи, — выдохнул Баки, крупно вздрогнул, вбивая в Брока сразу два пальца, наскоро растягивая, не слыша шипения и мата.
Джек тихо заскулил, почувствовав горячий мягкий язык.
Баки частил, вбивался в распростёртое под собой тело рвано, жадно, словно это было последней возможностью пометить, присвоить окончательно себе. Он вколачивался в Брока, то сбиваясь с ритма, то ускоряясь, меняя угол, слушал хриплое с присвистом дыхание, глухие стоны, целовал, лизал шею, кусал, прихватывая кожу на загривке, чувствуя, что ещё немного, вот-вот — и он окончательно кончится, истончится до полупрозрачности. Тугая пружина внизу живота щёлкнула и вдруг за раз распрямилась, вышибая мозги.
Покачнувшись, Баки упал рядом с Броком, благодарно коснулся губами подрагивающего бёдра. Он бы не удивился, увидев на потолке над постелью красные брызги вперемешку с мозгами. Но было хорошо, было правильно и полно.
— Мудила ты, Детка.
— Он просто дорвался, — Джек кое-как собрал себя в кучу и улегся поперек их обоих. — И я.
— Завтра у меня выходной, — прохрипел Брок, устроившись удобнее, растёкся по кровати, не собираясь никуда двигаться ближайшие несколько часов.
— А у меня нет, — вздохнул Джек. — Поэтому давайте спать.
Глава 12.
До постели Джек дополз только к полуночи.
— Я всегда знал, что корона — это та еще каторга, — сказал он, снимая галстук перед зеркалом. — Но теперь я понимаю отца с его “паломничествами”. Объявлю уик-энды “днями семьи” для всего королевства и буду отдыхать.
читать дальше— И праздники, — буркнул Брок, развалившись на постели в позе морской звезды. — В Рождество хочу тебя под ёлкой, а не с экрана телевизора. И ради бога, никакой прессы во дворце.
— Дворец — частная территория. Сюда никогда не допускалась пресса, — сказал Джек, швыряя пиджак и рубашку на кресло. — Послезавтра устраиваю смотр войск. А сейчас — душ и постель.
— Хороший план, — одобрил Брок, не открывая глаз, за что чувствительно получил подушкой от Баки.
— Пойдём, — он приобнял Джека, усмехнулся, получив средний палец ответом на шалость от второго любовника. — Помогу тебе сбросить сегодняшний день.
— Вы туда мыться идёте, а сбрасывать сюда, как понял Зимний?
— Чётко и ясно, командир.
— Спинку мне потрешь? — спросил Джек, утягивая Баки в ванную. — Расскажи, чем вы с Броком сегодня занимались.
По военному быстро раздевшись, Баки улыбнулся, погладил Джека по плечам, чуть надавливая, разминая затекшие от бесконечного сидения за столом мышцы, погладил спину, задержавшись ладонями на пояснице.
— Брок разбирался с охраной дворца, личной гвардией короля и орал, что разгонит к чертям весь этот шалман, а я всё это выслушивал, — ответил он, включил душ, регулируя воду. — Никогда на моей памяти он так не орал.
— Он разгонит, я не сомневаюсь, — улыбнулся Джек, вставая под тугие струи и запрокидывая голову. — Я подписал документы о назначении личной гвардией короля ребят из “Стайка”, осталось их дождаться. А свободные вакансии гвардейцев заполнят мои парни из сто двадцать седьмого. Что ты думаешь о Хелене и Сете?
— Жаль, не все вернутся. Милз в Хорватии осел, денег, что с Броком натаскали мимо кассы Гидры, на несколько лет безбедной жизни хватит, — кивнул Баки, выдавил на мочалку пахнущий свежестью гель для душа, вспенил. — Ещё парочка тоже устроилась, но основные силы уже в пути.
Баки развернул Джека спиной к себе, подтолкнул к стенке, заставив на неё опереться. Провёл живой ладонью вдоль позвоночника, сжал живой ладонью ягодицу. Джека хотелось до звёзд перед глазами, ярких цветных вспышек, стоило только представить, как он будет гнуться в спине, подставляясь.
— Хелена, — продолжил он, откашлявшись, провёл мыльной губкой по лопаткам Джека. — Умная женщина. Хоть она и любила твоего отца, а тебя считает виноватым в его смерти, но ради сына готова на всё.
— Насчет смерти Сайласа — не так уж она и не права.
Джек оперся о стену, расставил ноги и выпятил задницу.
— Отмой меня получше, — попросил он. — Везде.
И подмигнул Баки.
Ткнувшись Джеку лбом между лопаток, Баки застонал, широко лизнул от плеча до линии роста волос и снова взялся за мочалку, принялся вертеть Джека так и эдак, стараясь побыстрее намылить его всего, погладить, потрогать, так же быстро смыл белые хлопья пены, вновь развернув спиной к себе, стёк на пол душевой кабины. Погладил крепкие ягодицы, коснулся губами обеих по очереди.
Джек повел плечами, чувствуя, как из мышц вытекает напряжение. Подумал о том, что надо бы оборудовать где-нибудь во дворце тренажерный зал. Но об этом пусть размышляет Брок.
Он посмотрел на Баки через плечо и спросил:
— В постель? Только зубы почистим.
— Чисти, не мешаю, — глухо отозвался Баки, не имея возможности оторваться от двух сладких половинок, раздвинул их и со стоном лизнул сжатые мышцы входа, зажмурился, пережидая тёмную жаркую волну, накрывшую с головой.
Джек ахнул и едва не смахнул с полки стакан с зубной щеткой.
— Брок обидится, — напомнил он. Но Баки толкнулся в него языком, и Джек не удержался от стона.
— Я тебя мою, — возразил Баки, обводя края входа по кругу, вылизывая складочки.
Внизу живота приятно тянуло непривычной тяжестью, но Баки было не до чего, он со стоном лизал, толкался языком, почти до синяков сжимая бёдра Джека. Джек прикусил кое-как вымазанную пастой зубную щетку и постанывал сквозь щетину. Раньше ему не перепадало такой ласки, и от нее подкашивались ноги и кружилась голова. А член стоял до боли.
Баки почти выл в голос, стонал, дорвавшись наконец до желанного тела, добавив к языку один палец, он аккуратно гладил Джека изнутри, хотя самого страшно колотило.
— Вы там, блядь, утопли что ли? — рявкнул Брок, распахивая дверь ванной комнаты. — Поня-ятно!
Джек выплюную зубную щетку, открыл рот, чтобы что-то сказать, но палец Баки так удачно прошелся по простате, что Джек только застонал. Брок в мгновение оказался рядом, влетел, как был, в одежде, вклинился между Джеком и стенкой, затыкая его рот поцелуем, обхватил ладонью член.
— На минуту оставить нельзя.
Джек чуть не упал. Его целовал Брок, его ласкал Баки, и это было так хорошо, так долгожданно, что хотелось плакать. Он готов был отдаться им прямо здесь, под бьющей по плечам и макушке водой.
Стерев с губ остатки зубной пасты, Брок чуть отстранился, давая Джеку прополоскать рот, и тут же подхватил его на руки, чуть не сверзившись на скользком мокром полу, шагнул из душевой кабины.
— Полотенце, — бросил он через плечо пребывающему в какой-то прострации Баки, а сам понёс Джека в спальню, выцеловывая узоры на его шее.
Джек едва заметил, как его вытерли. Он распластался на постели и поманил к себе обоих любовников. Выговорить что-то внятное Джек уже не мог. Оба любовника переглянувшись, вытянулись с обеих сторон от Джека. Брок накинулся на губы, шею, вылизал соски, прихватывая губами острые вершинки. А Баки, утробно урча, навис над членом Джека, обхватил его ладонью, слизнул с головки прозрачную капельку.
Джек зажмурился, пытаясь удержаться на краю водоворота.
— Ре… резинки в тумбочке. И смазка…
— Смазка, — повторил Баки, но так и не двинулся с места, его сейчас больше заботил ровный красивый член, подрагивающий от нетерпения.
Едва найдя в себе силы оторваться от Джека, Брок дёрнул на себя первый попавшийся ящик, не особо понимая что он ищет, выгреб всё на пол и, подхватив полный, ещё не распечатанный баллон, швырнул его Баки.
— Давай, сладкий, — прошептал Брок, укладываясь среди подушек, затянул Джека на грудь, развернул к себе лицом. — Прогнись, покажи себя Детке.
Джек послушно встал на четвереньки, раскрываясь, но, будто передумав, потянулся к Баки, чтобы поцеловать его.
Он полыхал от возбуждения как костер, в который плеснули бензина. Голову вело. Джек чувствовал себя нужным, желанным, любимым — не потому, что он принц, как в былые времена, а просто потому, что он — это он.
Лизнув Джека в подставленные для поцелуя сладкие губы, Баки подтолкнул его, снова укладывая на грудь Брока, сходя с ума от одной мысли, что ему можно, наконец действительно можно касаться их обоих, смотреть, как Брок собирает губами стоны Джека, водит смуглыми сильными ладонями по его спине, хватает за задницу, разводя половинки в стороны, давая Баки больше свободы для маневра, вылизывать самому тяжёлые, поджавшиеся в ожидании удовольствия яйца, растягивать тугую дырку, обводя припухшие края языком, почти орать в голос от того, как гнётся спина Джека, как он вскидывает бёдра, подаваясь на язык.
— Господи… — выдыхал Джек. — Ну пожалуйста…
— Брок, я не могу, — жалобно простонал Баки, только сейчас вспоминая о всё ещё сбоящем организме.
— Можешь, Детка, ты всё можешь.
И правда мог. Баки с изумлением обхватил свой стоящий колом член ладонью, застонал, теряя последние силы сопротивляться желанию. Приставив блестящую от смазки головку к призывно открытому входу, замер, уткнулся лбом между лопаток Джека и немного толкнулся, совсем чуть-чуть, входя только головкой.
Джек застонал в голос и подался назад, насаживаясь на распирающий, растягивающий его член Баки. Ему было хорошо до боли, как не было уже очень давно.
Джек ткнулся в шею Брока, покусывая и целуя, чувствуя, как дырка пытается сжаться вокруг здоровенного члена.
— Тише, Детка, — выдохнул Брок, как-то сумевший уловить изменение настроения Баки, успел схватить его за яйца, останавливая движение. — Аккуратнее, Джек у нас хрупкий, нельзя больно делать. Ну же, Детка, очнись, посмотри, как он стонет, посмотри, какой красивый.
Выпустив яйца Баки из захвата, Брок раздвинул задницу Джека ладонями, обвёл по кругу припухшие, максимально растянутые мышцы, плотно охватывающие крупный член Баки.
— Малыш… — Баки погладил Джека по покрытой бисеринками пота выгнутой спине. — Такой тесный…
— Давай же… — взмолился Джек.
Броку сносило крышу ничуть не меньше. Зажатый между телами член горел, пульсировал, требуя к себе внимания, но Брок был слишком занят Джеком, его потребностями, желанием доставить ему максимальное удовольствие, да и от сильных толчков Баки, вдавливающих его в матрас, перед глазами вспыхивали звёзды.
Джек подался назад и опустил голову. Член Брока мазнул по его губам, и Джек открыл рот, чтобы облизать его.
Баки начал двигаться медленно и совершенно неотвратимо.
Было жарко, влажно, охуительно хорошо в тесной глотке Джека, от зрелища его губ на своём члене, от осознания, что Баки впервые за много лет так же хорошо, как и ему самому. Удовольствие било в голову, в грудину, сладкой мукой сжимая сердце, стекало в солнечное сплетение, концентрируясь, нарастая, готовое размазать, растереть в пыль.
Джек глухо вскрикивал от каждого толчка, не выпуская члена изо рта. У него кружилась голова, и если бы Баки не держал его за бедра, Джек давно бы распластался под ним. Было крышесносно хорошо, так правильно, так…
Баки двинулся, попав по простате особенно удачно, и Джек застонал.
Поймав правильную амплитуду и угол движения, Баки немного ускорился, готовый вот-вот снова сорваться, отпустить контроль, настолько ему было хорошо. Давно забытое хищное обладание, яркое, слепящее удовольствие возносили на небеса, отключая последние тормоза. Тело горело, напрягая все разом мышцы, выкручивая настройки мира на максимум, раскалывая его на отдельные фрагменты, сложить вместе которые плавящийся мозг был уже не в состоянии, особенно когда закричал Брок, забился, судорожно вскидывая бёдра.
Джек едва не подавился, но успел сглотнуть. Он припал грудью к ногам Брока, прижался щекой к его животу, чувствуя, как Баки сильно и прицельно таранит его, вознося куда-то вверх, к невозможному наслаждению.
Подхватив Джека под живот, Баки его заставил встать на колени, удерживая одной рукой. Броку ничего не надо было объяснять, он вывернулся, широко, мокро лизнул от яиц до головки и забрал в рот, всосал, сжимая губами, сглатывая, вибрируя горлом.
Джек закричал, насаживаясь на член Баки, и его швырнуло куда-то в бесконечную бездну, полную радужных кругов и света. Он бился между Броком и Баки, кончая, а потом разом обмяк, судорожно сжимаясь на члене Баки. Из тела словно вынули все кости, кожа стала неимоверно чувствительной.
Уложив Джека на подушки, Баки дёрнул на себя Брока, впился в его губы поцелуем, слизывая чужую сперму, вспыхивая от пряного солоноватого вкуса ещё жарче.
— Хочу! — рыкнул Баки, не контролируя голосовые связки. — Мало, ещё хочу! — стиснул в объятиях, пробравшись скользкими пальцами между половинок, потрогал вход.
— Порвёшь — яйца отстрелю, — сипло предупредил Брок, выжатый одним из самых крышесносных оргазмов почти на максимум, развернулся спиной, цепляясь взглядом за расслабленного Джека, из задницы которого густой струйкой вытекала сперма.
Баки был аккуратным, честно старался собрать в кулак разбегающиеся мысли, вернуть себе контроль над собственным телом, но потерпел неудачу ровно в тот момент, когда нагнувшийся над Джеком Брок, оттянул в сторону ягодицу Джека, с голодным урчанием слизал белёсые капли, задевая края растраханой дырки.
— Господи, — выдохнул Баки, крупно вздрогнул, вбивая в Брока сразу два пальца, наскоро растягивая, не слыша шипения и мата.
Джек тихо заскулил, почувствовав горячий мягкий язык.
Баки частил, вбивался в распростёртое под собой тело рвано, жадно, словно это было последней возможностью пометить, присвоить окончательно себе. Он вколачивался в Брока, то сбиваясь с ритма, то ускоряясь, меняя угол, слушал хриплое с присвистом дыхание, глухие стоны, целовал, лизал шею, кусал, прихватывая кожу на загривке, чувствуя, что ещё немного, вот-вот — и он окончательно кончится, истончится до полупрозрачности. Тугая пружина внизу живота щёлкнула и вдруг за раз распрямилась, вышибая мозги.
Покачнувшись, Баки упал рядом с Броком, благодарно коснулся губами подрагивающего бёдра. Он бы не удивился, увидев на потолке над постелью красные брызги вперемешку с мозгами. Но было хорошо, было правильно и полно.
— Мудила ты, Детка.
— Он просто дорвался, — Джек кое-как собрал себя в кучу и улегся поперек их обоих. — И я.
— Завтра у меня выходной, — прохрипел Брок, устроившись удобнее, растёкся по кровати, не собираясь никуда двигаться ближайшие несколько часов.
— А у меня нет, — вздохнул Джек. — Поэтому давайте спать.
@темы: @PaleFire