«Ебись оно всё конем!!!»
Подарок. Глава 3
Вокруг трехъярусного торта с шоколадным розами Зимний Солдат ходил, наверное, с полчаса. Наконец он выдавил:
— Это все мне?
читать дальше— Ну да, как договаривались. Ты пришёл первым, был лучшим и получил желание. — Брок стянул куртку, швырнул ее на спинку рядом стоящего дивана. — Он весь твой. Наслаждайся.
Почему-то получилось так, что весь вечер, что он провёл в городе, думалось не о сексе или хорошей выпивки, а именно о торте. Брок катался от магазина до магазина, подбирая идеальное угощение.
Зимний Солдат нашел в шкафу большую тарелку и лопаточку для торта. Лопаточкой снял верхний ярус и сказал:
— Остальное на всех. А это мне.
И достал столовую ложку.
Бойцы нарисовались на кухне в тот же миг, словно только и ждали в коридоре отмашки, разрешения прийти выпрашивать сладкое, а тут счастье само привалило.
Брок покачал головой.
— Жрите, жрите. Завтра вы мне все лишние калории отработаете.
А сам пошёл наверх.
Хотелось набрать ванну, накидать в воду соли с шалфеем, открыть бутылку вина и на часа полтора выпасть из жизни. Слишком о многом хотелось подумать и примерно столько же забыть.
— Командир? — окликнул Брока Зимний Солдат, облизывая шоколадные усы. — Проблемы? Поставь мне боевую задачу.
— Отдыхай, — отозвался Брок. — Посвяти время самому себе.
***
Все последующие дни Зимний Солдат сначала читал все книги, которые нашлись в доме. Было их немного — в основном фантастика и женские романы, которые Таузиг после особо кровавых миссий проглатывал запоем.
Когда книги кончились, Зимний Солдат вместе с остальными начал залипать перед телевизором в гостиной. Он не смеялся ни над комедиями, ни над ток-шоу. Просто смотрел.
За это время Брок успел договориться с пятью полулегальными конторами по доставке крупногабаритных грузов и отослать криокамеру куда-то в Европу, так, чтобы ее можно было отследить только в самом конце, но всё равно его не покидало не самое радужное предчувствие насчёт Гидры. Что-то подсказывало — им ещё аукнется кража такого ценного груза. Но Зимний поистине впечатлял. Утренние разминки и тренировки превратились в избиение младенцев. Остальные бойцы стонали, но раз за разом старались чтобы хоть немного дотянуться до результатов Зимнего.
Солдат же больше не просил тортов, вот только в смену по уборке его после первого раза старались не ставить: он сломал три швабры и ведро, убил пылесос и едва не убил стиральную машину.
Брок ржал, Роллинз десять раз за тот день повторил о том, что он же предупреждал, а Лаки смотрел на Зимнего чуть ли не как на личное божество.
Но работа, как всегда, сваливалась в самый неожиданный момент:
— Так, — гаркнул Брок, когда бойцы собрались вечером в гостиной для просмотра какого-то матча. — В Мексику беру пятерых. Остальные остаются приглядывать за домом.
Он опустил взгляд в планшет, пробежался по списку кандидатов. Был соблазн взять с собой Зимнего, все же более подготовленного бойца и представить было сложно, но пока Брок толком не понял его, не распробовал, да и в команде ни разу не получилось отработать. Этот суперсолдат всегда был быстрее, выше, сильнее, оставляя всех остальных позади, словно хотел выделиться.
— Со мной Мэй, Таузиг, как раз реабилитируется на Сибирь, Вудсток, Васкес и Райд снайпером пойдет. Загляните к Милзу, он вам скинет детали операции. Выдвигаемся через два дня. Остальным приятного вечера.
Зимний не изменился в лице ни на йоту.
Брок, отдав распоряжения, вышел на крыльцо, уселся на ступеньках, закуривая. Их искали, и достаточно активно. Милз докладывал о попытках рыть на них информацию и о том, что на этот раз удалось отмахаться.
Зимний Солдат присел рядом с командиром.
— Если здесь на нас нападут, мы сможем отбиться, — сказал он. Помолчал и добавил: — Я одиночное оружие. Как танк. Нужна группа поддержки, но это не обязательно.
— Как танк, — повторил за ним Брок, выпустил струйку дыма. — Слушай, танк, а почему ты ещё здесь?
— Где мне еще быть? — спросил Зимний Солдат. — Ты мой куратор. Командир. Зимний Солдат полностью подчиняется куратору и выполняет все его приказы.
— Ты — человек, — возразил Брок, снова выдохнул, затушил сигарету о ступеньку. — Можешь быть там, где тебе хочется находиться. Можешь уйти или оставаться. Мы ж тебя украли, случайно, правда. Но украли.
— Мне некуда идти, — ответил Зимний Солдат. — Тот я, кто мог к кому-то пойти, умер. Давно. И они все умерли. Я хочу остаться здесь. Я буду полезным.
— Просто будь.
Брок толкнул его в плечо.
— И обзаведись именем. Милз тебе документы выправит.
Зимний Солдат посмотрел на Брока. Смотрел он долго и вдумчиво.
— Меня зовут, — наконец сказал он, — Джеймс Барнс.
— Ну круто, — усмехнулся Брок. — Вот вернусь, по бабам тебя кто-нибудь сводит. Роллинз, например.
Откинувшись на ступеньки, Брок потянулся всем телом. Он немного боялся, что Баки, до чего же идиотское имя, стоит ему отдуплиться, сразу свалит в неизвестном направлении. Но тот решил остаться и это радовало и эстета, Баки все же был мужиком красивым, и командира отряда в Броке. Где он ещё потом такого же бойца найдёт?
— Не надо по бабам, — сказал Барнс. — Не хочу жениться. Вдруг залетит?
— А резина тебе на что? — хохотнул Брок. — Выдам тебе месячный запас презиков и ебись на здоровье.
— А по мужикам можно? — шепотом спросил Барнс и втянул голову в плечи.
— Можно и по мужикам, теперь за это дело, — Брок поиграл бровями, — яйца никто не отстреливает. Но решишься на что-то серьезное — о специфике нашей работы помалкивай. И тебе спокойнее, и сладкому твоему меньше нервотрепки.
Не думал Брок, что Баки Барнс окажется по мальчикам, хотя бисексуальность у него на лице ещё по старым фотографиям прочесть можно. Но тогда и не такое скрывать умудрялись, чтобы выжить.
— Я любил Стива, — тихо сказал Барнс. — Всегда. А потом он умер. Мне показывали газеты. Он не знал.
— Роджерса? — немного прихуел Брок. — Взаимно любил? В смысле, блядь, вы ебались даже тогда?
— Нет, — покачал головой Барнс. — Он не знал. Я не хотел его испачкать. Он был такой чистый. Светлый.
Брок ничего не стал ничего говорить по данному поводу. Светлая и чистая любовь — странное, но знакомое по фильмам и книгам понятие, хотя сам Брок никогда не любил. Если не считать первой влюбленности в Мерилин Кларк, страшненькую дочку директора школы, вечно носящую брекеты и свой дурацкий ланчбокс с эмблемой ЩИТа. Но то чувство и любовью-то не назвать.
— Повезло твоему Роджерсу, — хмыкнул Брок и поднялся.
— Нет, — сказал Барнс. — Он умер. И я, считай, мертвый.
— Нет, Белоснежка, — у самой двери Брок обернулся. — Когда тебя любят — это охуенно. А умираем мы все. И я умру, и Милз с Мэй. Вот только я, например, нахуй никому, кроме ребят, не сдался.
Брок вошёл в дом, стянул с кухни два куска пиццы и поднялся наверх. Чердак для Баки все же следовало начать разгребать, слишком однозначно на него реагировало по утрам тело.
***
Все время, пока командир и часть команды были в Мексике, Барнс обустраивал себе гнездо на чердаке. Он вычистил оттуда все осиные и мышиные гнезда, протер внутренние скаты крыши и все углы от пыли и паутины, вымыл пол. Потом натаскал туда карематов и ненужных спальников, подушек. И уволок на чердак все книги, которые ему понравились. Романы в цветасто-розовых обложках остались внизу.
Мэй подарила Барнсу маленький транзисторный приемник, питавшийся и от батареек, и от сети, и все свое свободное время Барнс валялся в гнезде из спальников и слушал музыку. Он бессистемно перескакивал со станции на станцию. Ему было все равно, что льется из динамиков — спиричуэлы, кантри, джаз, христианский рок, рэп или нью-эйдж.
В один из вечеров, почти перед самым возвращением Брока с бойцами с миссии, к Баки заглянул Лаки, оглядел получившуюся комнату взглядом знатока.
— А уютно. Слушай, Белоснежка, а поехали в город? По барам прошвырнемся, на девочек-мальчиков поглазеем. Деньжата есть.
— Я не пьянею. И денег нет, — сказал Барнс.
— У меня есть, угощаю, — ухмыльнулся Лаки. — И не веди себя как старпер, поехали. Мороженого тебе куплю.
— Книжек лучше, — буркнул Барнс, выключил радио и поднялся.
— И книжек куплю, — обрадовался Лаки.
До Вилл-Платт было совсем недалеко, но и городок это был весьма небольшой, но достаточно оживленный. Там даже свой собственный аэропорт имелся.
Машину оставили на парковке перед каким-то мотелем и дальше гулять пошли пешком.
Лаки вертел головой по сторонам, скалился мимо проходящим красоткам, отвешивал сомнительные комплименты и вообще внешне был очень доволен жизнью.
— Сначала в книжный, потом в бар, — сказал он, кому-то подмигнув.
Барнс тут же свернул в переулок, где успел углядеть магазин подержанных книг. Он поздоровался с продавщицей — седеющей женщиной средних лет в очках с невидимой оправой — и закопался в коробках, где были выставлены книги за доллар.
Со скучающим видом Лаки бродил вдоль полок, доставал какие-то книги, изучал обложки и ставил их обратно, нет-нет да поглядывая на Баки.
— Мужик, ты там долго?
— Долго, — ответил Барнс. — Оставь деньги и иди.
Вручив ему сотню баксов и обозвав кайфоломом, Лаки слился, не забыв, правда, упомянуть, где и в каком баре его потом искать.
Барнс долго рылся в книгах, пока не отобрал самые интересные пятьдесят экземпляров. Хозяйка магазина порадовалась тому, что среди молодежи еще попадаются книголюбы, выдала ему здоровенную тряпичную сумку, сшитую, похоже, из мешка из-под хлопка, и пригласила заходить еще.
Взгромоздив сумку на плечо, Барнс пошел в названный бар, чтобы взять у Лаки ключи от машины. Таскаться с книгами по городу он не хотел.
Лаки сидел за одним из столиков, весь облепленный девчонками, шутил, перекрикивая музыку и, если судить по количеству бутылок и стаканов перед ним, и сам набрался, и напоил половину собравшихся.
— Эй, Баки! — крикнул он, взмахнул руками и едва не повалился на спину, увлекая за собой и девиц. — К нам иди, смотри какие девочки сладкие, конфетки прям. Познакомиться не против.
— Дамы, — наклонил голову Барнс. — В другой раз. Лаки, ключи.
Кинув Белоснежке ключи, Лаки вернулся к прерванным шуткам, тут же потеряв к нему всякий интерес.
До полуночи Барнс сидел в машине и читал. Один раз он выбрался из автомобиля, чтобы купить себе хот-догов, колы и мороженого, но купив, тут же вернулся обратно. Уж очень захватывающей оказалась книга.
Лаки привели в половине первого. Одна из тех девиц, с которыми он зажигал в баре, громко хихикая, постучалась в стекло.
— Красавчик, довезешь нас до дома? А то сладкий так надрался, что, — она снова захихикала, — не вспомнит никак, куда ехать.
Что-то невразумительное пробурчав, Лаки осел, где стоял, улёгся прямо на асфальт и раскатисто захрапел.
— Спасибо, леди, что бы я без вас делал, — мягко поблагодарил Барнс и закинул Лаки на заднее сиденье. — Вы позволите проводить вас до дома? Во избежание неприятностей?
Девушка расцвела от таких оборотов в ее честь и, подав руку, попыталась покраснеть, но вышло у неё лишь снова расхохотаться, когда ее подхватили под локоть.
— Здесь совсем недалеко. — она потянула его дальше по улице, весело щебеча о всякой ерунде и многообещающе поглядывая на своего провожатого.
Барнс проводил даму до ее дома, у крыльца поцеловал ей пахнущую духами и алкоголем руку и распрощался, хотя девушка всячески пыталась затянуть его внутрь. Лаки его возвращения не заметил, лишь всхрапнул громко, когда машина подпрыгнула на лежачем полицейском.
— Быстро вы, — прокомментировала встретившая их машину около гаража Мэй, сунулась было в салон и тут же вынырнула обратно. — Фу, он какую бодягу жрал? Во Милз обрадуется соседству. Хорошо, что Брока нет, есть где перекантоваться, пока этот не проспится.
— К себе не пущу, — быстро сказал Баки, оттаскивая Лаки на его койку. — У меня книги.
— Брок часто Милза к себе пускает, — отмахнулась Мэй, распахнула окно в комнате настежь. — Так что не парься и иди спать.
— У меня книги, — повторил Барнс. — Читать буду.
И он действительно читал «Властелина колец» до трех ночи. А утром, едва рассвело к дому, тарахтя двигателем, подъехала машина. Из неё, посмеиваясь, прямо на гравий дорожки вывалились бойцы, чуть ли землю не целуя и в голос понося Таузига и его манеру езды.
Барнс, встрепанный, небритый, с рубцом от подушки на щеке, оказался во дворе первым.
— С прибытием, командир! — выпалил он.
— Привет, Белоснежка, — улыбнулся ему Брок, потёр перемазанную тактическим гримом и заросшую густой чёрной щетиной щеку. — Разбудил? Иди, досыпай.
— Раненные есть? — напряженно спросил Барнс.
— Есть морально униженный один, — хохотнул Брок, хлопнул Барнса по плечу и подтолкнул в сторону дома. — Давай-давай, рано ещё.
По лестнице прогрохотали шаги, вниз чуть ли не скатилась Мэй, оглядела всех встревоженным взглядом и выдохнула.
— С возвращением.
— И ты иди спать, и я пойду, — зевнул Брок. — Сейчас отмоюсь и пойду.
— У тебя Милз спит, — предупредила Мэй.
— Отлично, пусть спит, будет об кого после душа погреться.
— Приходи ко мне греться, — внезапно сказал Барнс. — У меня много места.
— Ты смотри, я ведь и правда прийти могу, — сказал Брок и скрылся в доме.
Миссия далась тяжело. Было жарко, пыльно и невероятно скучно, Таузиг даже умудрился уснуть в засаде под кустом, на который помочился один из охранников объекта, которого они должны были похитить, перевезти через границу в Штаты, а там уже сдать на руки местной полиции. В итоге тихо не получилось. Таузиг взревел раненым в самое сердце медведем и охранник если и не обосрался, так чуть сердечный приступ не схлопотал.
Сейчас хотелось только одного: спихнуть воняющее потом и Мексикой шмотье, отмыться до скрипа и упасть в постель к кому-нибудь тёплому под бок.
Милз вполне годился, да и привычным уже был к таким моментам, а потому только буркнул что-то невразумительное и позволил себя обнять.
Барнс проводил командира обиженным взглядом, поднялся на чердак и раскинулся в своем гнезде. Он сам не знал, почему ему хотелось тактильного контакта с командиром, и не знал, как предложить так, чтобы командир согласился.
Утро для Брока началось с пропажи персональной грелки. Он слепо пошарил по постели и только тогда открыл глаза. Пусто. Милз, видимо, слился в кабинет, оставив командира замерзать в одиночестве, ещё и окно открыв.
Брок и сам не знал, почему после миссий почти всегда мёрз, хотя обычно спал полностью раздетым и едва ли простыней прикрывался.
Надо было вставать и брести вниз, поближе к кофемашине.
Едва Брок вошел в кухню, его облапил поджидавший там Барнс, расчетливо убравший за спину холодный протез.
— Командир, — сказал он.
— Тёплый, — блаженно выдохнул Брок, чуть ли не засыпая на ходу.
Тех трёх часов сна за последние несколько суток явно было недостаточно.
— Тебе надо поспать, — сказал Барнс, подхватил командира на руки и утащил к себе на чердак. Там он уложил его в гнездо из спальников, улегся рядом и укрыл пледом, который ему отдал Милз.
— Спи.
Брока окутало тепло, с одного бока даже стало жарко, но он сам потянулся к этому живому пламени, непроизвольно вжался всем телом, напитываясь, согреваясь. Обнял.
Барнс погладил командира по голове живой рукой и тоже закрыл глаза, задремывая. Ему было хорошо. Правильно.
Второе пробуждение Броку понравилось куда больше прошлого. Чья-то тяжёлая рука лежала ровно на пояснице, под щекой мерно вздымалась грудная клетка, а горячее дыхание щекотало макушку. Зевнув, Брок потянулся, поднял голову и застыл: не ожидал он, что так отлично выспится в объятиях Барнса.
— Здесь тепло, — расслабленно сказал Барнс, глядя на командира из-под пушистых ресниц.
— Мёрзну после миссий, — зачем-то принялся оправдываться Брок, хотя надо было валить к себе.
Он вообще смутно помнил, как оказался здесь, только то, что шёл куда-то, предположительно вниз к кофемашине, а прибрел, видимо, к Барнсу, раз тот звал.
Перекатившись на другой бок, Брок поднялся, потянулся, покрутил головой, хрустнул шеей.
— Приходи ко мне греться, — пригласил Барнс и едва заметно улыбнулся.
Брок глянул на него из-за плеча:
— Замётано.
И вышел, чтобы не выдать собственной заинтересованности. На либидо Брок никогда не жаловался, но и на своих бойцов у него не стояло, даже на Милза, частенько подрабатывавшего и грелкой, и подушкой, а вот на Барнсе будто крышу сорвало. Член вставал от одного взгляда, случайного прикосновения. И это не могло не напрягать. И пусть Барнс вполне ясно дал понять о своих предпочтениях, но раздуплился ли он до конца, было не ясно. Да и не хотелось Броку такой благодарности.
URL записи
Вокруг трехъярусного торта с шоколадным розами Зимний Солдат ходил, наверное, с полчаса. Наконец он выдавил:
— Это все мне?
читать дальше— Ну да, как договаривались. Ты пришёл первым, был лучшим и получил желание. — Брок стянул куртку, швырнул ее на спинку рядом стоящего дивана. — Он весь твой. Наслаждайся.
Почему-то получилось так, что весь вечер, что он провёл в городе, думалось не о сексе или хорошей выпивки, а именно о торте. Брок катался от магазина до магазина, подбирая идеальное угощение.
Зимний Солдат нашел в шкафу большую тарелку и лопаточку для торта. Лопаточкой снял верхний ярус и сказал:
— Остальное на всех. А это мне.
И достал столовую ложку.
Бойцы нарисовались на кухне в тот же миг, словно только и ждали в коридоре отмашки, разрешения прийти выпрашивать сладкое, а тут счастье само привалило.
Брок покачал головой.
— Жрите, жрите. Завтра вы мне все лишние калории отработаете.
А сам пошёл наверх.
Хотелось набрать ванну, накидать в воду соли с шалфеем, открыть бутылку вина и на часа полтора выпасть из жизни. Слишком о многом хотелось подумать и примерно столько же забыть.
— Командир? — окликнул Брока Зимний Солдат, облизывая шоколадные усы. — Проблемы? Поставь мне боевую задачу.
— Отдыхай, — отозвался Брок. — Посвяти время самому себе.
***
Все последующие дни Зимний Солдат сначала читал все книги, которые нашлись в доме. Было их немного — в основном фантастика и женские романы, которые Таузиг после особо кровавых миссий проглатывал запоем.
Когда книги кончились, Зимний Солдат вместе с остальными начал залипать перед телевизором в гостиной. Он не смеялся ни над комедиями, ни над ток-шоу. Просто смотрел.
За это время Брок успел договориться с пятью полулегальными конторами по доставке крупногабаритных грузов и отослать криокамеру куда-то в Европу, так, чтобы ее можно было отследить только в самом конце, но всё равно его не покидало не самое радужное предчувствие насчёт Гидры. Что-то подсказывало — им ещё аукнется кража такого ценного груза. Но Зимний поистине впечатлял. Утренние разминки и тренировки превратились в избиение младенцев. Остальные бойцы стонали, но раз за разом старались чтобы хоть немного дотянуться до результатов Зимнего.
Солдат же больше не просил тортов, вот только в смену по уборке его после первого раза старались не ставить: он сломал три швабры и ведро, убил пылесос и едва не убил стиральную машину.
Брок ржал, Роллинз десять раз за тот день повторил о том, что он же предупреждал, а Лаки смотрел на Зимнего чуть ли не как на личное божество.
Но работа, как всегда, сваливалась в самый неожиданный момент:
— Так, — гаркнул Брок, когда бойцы собрались вечером в гостиной для просмотра какого-то матча. — В Мексику беру пятерых. Остальные остаются приглядывать за домом.
Он опустил взгляд в планшет, пробежался по списку кандидатов. Был соблазн взять с собой Зимнего, все же более подготовленного бойца и представить было сложно, но пока Брок толком не понял его, не распробовал, да и в команде ни разу не получилось отработать. Этот суперсолдат всегда был быстрее, выше, сильнее, оставляя всех остальных позади, словно хотел выделиться.
— Со мной Мэй, Таузиг, как раз реабилитируется на Сибирь, Вудсток, Васкес и Райд снайпером пойдет. Загляните к Милзу, он вам скинет детали операции. Выдвигаемся через два дня. Остальным приятного вечера.
Зимний не изменился в лице ни на йоту.
Брок, отдав распоряжения, вышел на крыльцо, уселся на ступеньках, закуривая. Их искали, и достаточно активно. Милз докладывал о попытках рыть на них информацию и о том, что на этот раз удалось отмахаться.
Зимний Солдат присел рядом с командиром.
— Если здесь на нас нападут, мы сможем отбиться, — сказал он. Помолчал и добавил: — Я одиночное оружие. Как танк. Нужна группа поддержки, но это не обязательно.
— Как танк, — повторил за ним Брок, выпустил струйку дыма. — Слушай, танк, а почему ты ещё здесь?
— Где мне еще быть? — спросил Зимний Солдат. — Ты мой куратор. Командир. Зимний Солдат полностью подчиняется куратору и выполняет все его приказы.
— Ты — человек, — возразил Брок, снова выдохнул, затушил сигарету о ступеньку. — Можешь быть там, где тебе хочется находиться. Можешь уйти или оставаться. Мы ж тебя украли, случайно, правда. Но украли.
— Мне некуда идти, — ответил Зимний Солдат. — Тот я, кто мог к кому-то пойти, умер. Давно. И они все умерли. Я хочу остаться здесь. Я буду полезным.
— Просто будь.
Брок толкнул его в плечо.
— И обзаведись именем. Милз тебе документы выправит.
Зимний Солдат посмотрел на Брока. Смотрел он долго и вдумчиво.
— Меня зовут, — наконец сказал он, — Джеймс Барнс.
— Ну круто, — усмехнулся Брок. — Вот вернусь, по бабам тебя кто-нибудь сводит. Роллинз, например.
Откинувшись на ступеньки, Брок потянулся всем телом. Он немного боялся, что Баки, до чего же идиотское имя, стоит ему отдуплиться, сразу свалит в неизвестном направлении. Но тот решил остаться и это радовало и эстета, Баки все же был мужиком красивым, и командира отряда в Броке. Где он ещё потом такого же бойца найдёт?
— Не надо по бабам, — сказал Барнс. — Не хочу жениться. Вдруг залетит?
— А резина тебе на что? — хохотнул Брок. — Выдам тебе месячный запас презиков и ебись на здоровье.
— А по мужикам можно? — шепотом спросил Барнс и втянул голову в плечи.
— Можно и по мужикам, теперь за это дело, — Брок поиграл бровями, — яйца никто не отстреливает. Но решишься на что-то серьезное — о специфике нашей работы помалкивай. И тебе спокойнее, и сладкому твоему меньше нервотрепки.
Не думал Брок, что Баки Барнс окажется по мальчикам, хотя бисексуальность у него на лице ещё по старым фотографиям прочесть можно. Но тогда и не такое скрывать умудрялись, чтобы выжить.
— Я любил Стива, — тихо сказал Барнс. — Всегда. А потом он умер. Мне показывали газеты. Он не знал.
— Роджерса? — немного прихуел Брок. — Взаимно любил? В смысле, блядь, вы ебались даже тогда?
— Нет, — покачал головой Барнс. — Он не знал. Я не хотел его испачкать. Он был такой чистый. Светлый.
Брок ничего не стал ничего говорить по данному поводу. Светлая и чистая любовь — странное, но знакомое по фильмам и книгам понятие, хотя сам Брок никогда не любил. Если не считать первой влюбленности в Мерилин Кларк, страшненькую дочку директора школы, вечно носящую брекеты и свой дурацкий ланчбокс с эмблемой ЩИТа. Но то чувство и любовью-то не назвать.
— Повезло твоему Роджерсу, — хмыкнул Брок и поднялся.
— Нет, — сказал Барнс. — Он умер. И я, считай, мертвый.
— Нет, Белоснежка, — у самой двери Брок обернулся. — Когда тебя любят — это охуенно. А умираем мы все. И я умру, и Милз с Мэй. Вот только я, например, нахуй никому, кроме ребят, не сдался.
Брок вошёл в дом, стянул с кухни два куска пиццы и поднялся наверх. Чердак для Баки все же следовало начать разгребать, слишком однозначно на него реагировало по утрам тело.
***
Все время, пока командир и часть команды были в Мексике, Барнс обустраивал себе гнездо на чердаке. Он вычистил оттуда все осиные и мышиные гнезда, протер внутренние скаты крыши и все углы от пыли и паутины, вымыл пол. Потом натаскал туда карематов и ненужных спальников, подушек. И уволок на чердак все книги, которые ему понравились. Романы в цветасто-розовых обложках остались внизу.
Мэй подарила Барнсу маленький транзисторный приемник, питавшийся и от батареек, и от сети, и все свое свободное время Барнс валялся в гнезде из спальников и слушал музыку. Он бессистемно перескакивал со станции на станцию. Ему было все равно, что льется из динамиков — спиричуэлы, кантри, джаз, христианский рок, рэп или нью-эйдж.
В один из вечеров, почти перед самым возвращением Брока с бойцами с миссии, к Баки заглянул Лаки, оглядел получившуюся комнату взглядом знатока.
— А уютно. Слушай, Белоснежка, а поехали в город? По барам прошвырнемся, на девочек-мальчиков поглазеем. Деньжата есть.
— Я не пьянею. И денег нет, — сказал Барнс.
— У меня есть, угощаю, — ухмыльнулся Лаки. — И не веди себя как старпер, поехали. Мороженого тебе куплю.
— Книжек лучше, — буркнул Барнс, выключил радио и поднялся.
— И книжек куплю, — обрадовался Лаки.
До Вилл-Платт было совсем недалеко, но и городок это был весьма небольшой, но достаточно оживленный. Там даже свой собственный аэропорт имелся.
Машину оставили на парковке перед каким-то мотелем и дальше гулять пошли пешком.
Лаки вертел головой по сторонам, скалился мимо проходящим красоткам, отвешивал сомнительные комплименты и вообще внешне был очень доволен жизнью.
— Сначала в книжный, потом в бар, — сказал он, кому-то подмигнув.
Барнс тут же свернул в переулок, где успел углядеть магазин подержанных книг. Он поздоровался с продавщицей — седеющей женщиной средних лет в очках с невидимой оправой — и закопался в коробках, где были выставлены книги за доллар.
Со скучающим видом Лаки бродил вдоль полок, доставал какие-то книги, изучал обложки и ставил их обратно, нет-нет да поглядывая на Баки.
— Мужик, ты там долго?
— Долго, — ответил Барнс. — Оставь деньги и иди.
Вручив ему сотню баксов и обозвав кайфоломом, Лаки слился, не забыв, правда, упомянуть, где и в каком баре его потом искать.
Барнс долго рылся в книгах, пока не отобрал самые интересные пятьдесят экземпляров. Хозяйка магазина порадовалась тому, что среди молодежи еще попадаются книголюбы, выдала ему здоровенную тряпичную сумку, сшитую, похоже, из мешка из-под хлопка, и пригласила заходить еще.
Взгромоздив сумку на плечо, Барнс пошел в названный бар, чтобы взять у Лаки ключи от машины. Таскаться с книгами по городу он не хотел.
Лаки сидел за одним из столиков, весь облепленный девчонками, шутил, перекрикивая музыку и, если судить по количеству бутылок и стаканов перед ним, и сам набрался, и напоил половину собравшихся.
— Эй, Баки! — крикнул он, взмахнул руками и едва не повалился на спину, увлекая за собой и девиц. — К нам иди, смотри какие девочки сладкие, конфетки прям. Познакомиться не против.
— Дамы, — наклонил голову Барнс. — В другой раз. Лаки, ключи.
Кинув Белоснежке ключи, Лаки вернулся к прерванным шуткам, тут же потеряв к нему всякий интерес.
До полуночи Барнс сидел в машине и читал. Один раз он выбрался из автомобиля, чтобы купить себе хот-догов, колы и мороженого, но купив, тут же вернулся обратно. Уж очень захватывающей оказалась книга.
Лаки привели в половине первого. Одна из тех девиц, с которыми он зажигал в баре, громко хихикая, постучалась в стекло.
— Красавчик, довезешь нас до дома? А то сладкий так надрался, что, — она снова захихикала, — не вспомнит никак, куда ехать.
Что-то невразумительное пробурчав, Лаки осел, где стоял, улёгся прямо на асфальт и раскатисто захрапел.
— Спасибо, леди, что бы я без вас делал, — мягко поблагодарил Барнс и закинул Лаки на заднее сиденье. — Вы позволите проводить вас до дома? Во избежание неприятностей?
Девушка расцвела от таких оборотов в ее честь и, подав руку, попыталась покраснеть, но вышло у неё лишь снова расхохотаться, когда ее подхватили под локоть.
— Здесь совсем недалеко. — она потянула его дальше по улице, весело щебеча о всякой ерунде и многообещающе поглядывая на своего провожатого.
Барнс проводил даму до ее дома, у крыльца поцеловал ей пахнущую духами и алкоголем руку и распрощался, хотя девушка всячески пыталась затянуть его внутрь. Лаки его возвращения не заметил, лишь всхрапнул громко, когда машина подпрыгнула на лежачем полицейском.
— Быстро вы, — прокомментировала встретившая их машину около гаража Мэй, сунулась было в салон и тут же вынырнула обратно. — Фу, он какую бодягу жрал? Во Милз обрадуется соседству. Хорошо, что Брока нет, есть где перекантоваться, пока этот не проспится.
— К себе не пущу, — быстро сказал Баки, оттаскивая Лаки на его койку. — У меня книги.
— Брок часто Милза к себе пускает, — отмахнулась Мэй, распахнула окно в комнате настежь. — Так что не парься и иди спать.
— У меня книги, — повторил Барнс. — Читать буду.
И он действительно читал «Властелина колец» до трех ночи. А утром, едва рассвело к дому, тарахтя двигателем, подъехала машина. Из неё, посмеиваясь, прямо на гравий дорожки вывалились бойцы, чуть ли землю не целуя и в голос понося Таузига и его манеру езды.
Барнс, встрепанный, небритый, с рубцом от подушки на щеке, оказался во дворе первым.
— С прибытием, командир! — выпалил он.
— Привет, Белоснежка, — улыбнулся ему Брок, потёр перемазанную тактическим гримом и заросшую густой чёрной щетиной щеку. — Разбудил? Иди, досыпай.
— Раненные есть? — напряженно спросил Барнс.
— Есть морально униженный один, — хохотнул Брок, хлопнул Барнса по плечу и подтолкнул в сторону дома. — Давай-давай, рано ещё.
По лестнице прогрохотали шаги, вниз чуть ли не скатилась Мэй, оглядела всех встревоженным взглядом и выдохнула.
— С возвращением.
— И ты иди спать, и я пойду, — зевнул Брок. — Сейчас отмоюсь и пойду.
— У тебя Милз спит, — предупредила Мэй.
— Отлично, пусть спит, будет об кого после душа погреться.
— Приходи ко мне греться, — внезапно сказал Барнс. — У меня много места.
— Ты смотри, я ведь и правда прийти могу, — сказал Брок и скрылся в доме.
Миссия далась тяжело. Было жарко, пыльно и невероятно скучно, Таузиг даже умудрился уснуть в засаде под кустом, на который помочился один из охранников объекта, которого они должны были похитить, перевезти через границу в Штаты, а там уже сдать на руки местной полиции. В итоге тихо не получилось. Таузиг взревел раненым в самое сердце медведем и охранник если и не обосрался, так чуть сердечный приступ не схлопотал.
Сейчас хотелось только одного: спихнуть воняющее потом и Мексикой шмотье, отмыться до скрипа и упасть в постель к кому-нибудь тёплому под бок.
Милз вполне годился, да и привычным уже был к таким моментам, а потому только буркнул что-то невразумительное и позволил себя обнять.
Барнс проводил командира обиженным взглядом, поднялся на чердак и раскинулся в своем гнезде. Он сам не знал, почему ему хотелось тактильного контакта с командиром, и не знал, как предложить так, чтобы командир согласился.
Утро для Брока началось с пропажи персональной грелки. Он слепо пошарил по постели и только тогда открыл глаза. Пусто. Милз, видимо, слился в кабинет, оставив командира замерзать в одиночестве, ещё и окно открыв.
Брок и сам не знал, почему после миссий почти всегда мёрз, хотя обычно спал полностью раздетым и едва ли простыней прикрывался.
Надо было вставать и брести вниз, поближе к кофемашине.
Едва Брок вошел в кухню, его облапил поджидавший там Барнс, расчетливо убравший за спину холодный протез.
— Командир, — сказал он.
— Тёплый, — блаженно выдохнул Брок, чуть ли не засыпая на ходу.
Тех трёх часов сна за последние несколько суток явно было недостаточно.
— Тебе надо поспать, — сказал Барнс, подхватил командира на руки и утащил к себе на чердак. Там он уложил его в гнездо из спальников, улегся рядом и укрыл пледом, который ему отдал Милз.
— Спи.
Брока окутало тепло, с одного бока даже стало жарко, но он сам потянулся к этому живому пламени, непроизвольно вжался всем телом, напитываясь, согреваясь. Обнял.
Барнс погладил командира по голове живой рукой и тоже закрыл глаза, задремывая. Ему было хорошо. Правильно.
Второе пробуждение Броку понравилось куда больше прошлого. Чья-то тяжёлая рука лежала ровно на пояснице, под щекой мерно вздымалась грудная клетка, а горячее дыхание щекотало макушку. Зевнув, Брок потянулся, поднял голову и застыл: не ожидал он, что так отлично выспится в объятиях Барнса.
— Здесь тепло, — расслабленно сказал Барнс, глядя на командира из-под пушистых ресниц.
— Мёрзну после миссий, — зачем-то принялся оправдываться Брок, хотя надо было валить к себе.
Он вообще смутно помнил, как оказался здесь, только то, что шёл куда-то, предположительно вниз к кофемашине, а прибрел, видимо, к Барнсу, раз тот звал.
Перекатившись на другой бок, Брок поднялся, потянулся, покрутил головой, хрустнул шеей.
— Приходи ко мне греться, — пригласил Барнс и едва заметно улыбнулся.
Брок глянул на него из-за плеча:
— Замётано.
И вышел, чтобы не выдать собственной заинтересованности. На либидо Брок никогда не жаловался, но и на своих бойцов у него не стояло, даже на Милза, частенько подрабатывавшего и грелкой, и подушкой, а вот на Барнсе будто крышу сорвало. Член вставал от одного взгляда, случайного прикосновения. И это не могло не напрягать. И пусть Барнс вполне ясно дал понять о своих предпочтениях, но раздуплился ли он до конца, было не ясно. Да и не хотелось Броку такой благодарности.
URL записи
@темы: @PaleFire
-
-
22.10.2019 в 07:29