*о творчестве

[Крошка Винни Пух]

Пять лет как...

Томас гавкал, вился у ног, норовя ухватиться зубами за пальцы, увлечь хозяина в игру, но Джек не двигался с места.

Сколько прошло времени? Год? Два? Десятилетие? А может, всего пара дней?

Он стоял и смотрел на тяжёлый мотоцикл на подъездной дорожке своего дома, на фигуру в черной кожаной куртке и не мог заставить себя даже протереть глаза, чтобы не дай бог не спугнуть это странное видение. Ведь и правда давно, очень давно.

Пять лет как Брок пропал, сгинул под развалинами Трискелиона, не оставив после себя ничего, кроме оплавившихся жетонов. Пять лет, как Джек перестал верить официальной статистике и надеялся только на собственное чутье, проверяя больницу за больницей, морг за моргом.

Три года, как он убрал вторую подушку со своей кровати, перестал застилать ее каждое утро, хотя втайне продолжал надеяться услышать о собственном разгильдяйстве, о привычке к порядку и о многом другом, таком неважном тогда… три года…

Два года, как Джек завел себе Томаса, черного, как ночь и абсолютно беспородного, просто подобрал его на трассе, открыв пассажирскую дверь.

Так в его жизнь опять вернулся смысл, стремление просыпаться по утрам и даже кого-то любить.

Два года, как мир начал выстраиваться заново, и Джек начал потихоньку отпускать боль. Разрешил себе собрать вещи Брока в коробку и, нет, не выкинуть — убрать в подвал, поставить рядом с бойлером и больше не вспоминать, хотя это и было очень сложно. Но не так, как без Томаса, мелкого проказника, беспардонного, не поддающегося дрессуре пса.

Джек сглотнул, сжал в ладони жёсткую кожу поводка, но с места так и не двинулся.

Год, как он впервые позволил себе просто жить без оглядки на прошлое, взять телефончик девицы из бара, даже позвонить ей, пригласить выпить в каком-нибудь заведении и полностью разочароваться, услышав нелестную критику в сторону Томаса.

— Какой-то он неказистый.

Джеку было что ей возразить, рассказать о том, что этот пёс уникален. Томас, например, сгрыз всю обувь Джека, каким-то шестым чувством обходя пляжные тапки Брока, забытые на обувной полке. А ещё он пил кофе, но только сладкий, и терпеть не мог всего, где был хоть какой-то намек на шоколад. И смотрел теннис. Почему именно его, Джек сказать не мог, но пса невозможно было согнать с дивана, стоило начаться репортажу с соревнований. А уж какую он мог устроить истерику, если переключить…

Где-то в груди резануло болью, сердце, пропуская удары, глухо забухало. Томас настороженно заворчал, снова лизнул его пальцы.

Год, как Джек полностью перестал ждать. Хоть чего-то. Совсем. Когда секс стал просто сексом, без смысла, эмоций и желания прижать к себе партнёра сильнее, оставить у себя на утро. Без сложных слов и обязательств.

Джек даже думал переехать, возможно, снять домик где-нибудь поближе к океану, чтобы по утрам выходить с Томасом на пробежку на пляж, а не в парк, каждую дорожку которого Джек помнил так же хорошо, как и линии на ладонях Брока. Но всё равно остался. Возможно, из-за парка или из-за того, что этот дом они покупали вместе, вместе делали ремонт, едва не разругавшись вдрызг, вместе обставляли. Или из-за Томаса.

Хотя Джек врал сам себе и понимал это отлично. Он сам не хотел уезжать, сам тянул со звонком риэлтору, сам на что-то продолжал надеяться. Может, именно на это?..

Томас навострил уши, повел мокрым носом и вдруг рванул вперёд, Джек даже не успел попытаться схватить его за шлейку, удержать. Не успел даже крикнуть.

Пёс добежал до дорожки и встал как вкопанный напротив человека на мотоцикле.

— Привет, мальчик.

Знакомый хрипловатый голос крупной наждачкой прошёлся по едва затянувшимся ранам. Это точно был Брок, пусть и двигался он чуть иначе, но говорил именно так, как помнил Джек.

— Ты чей такой? — спросил Брок, подцепил бляшку на ошейнике, прищурился, словно практически ничего не видел, и прочитал: — Томас Роллинз.

— Он мой… — Джек остановился в паре шагов от мотоцикла, глянул на Брока, подмечая и новые сетки шрамов на лице, которые, скорее всего, не так давно были серьезнее и заметнее, то, как Брок щурится сильнее обычного, а руки его слегка подрагивают.

— А-а, Джекки, — усмехнулся он. — Уж и не думал, что ты до сих пор здесь.

— Почему? — Джек скрестил руки на груди. — Это мой дом, где мне ещё быть?

Джек все же зажмурился, хотя уже был почти на сто процентов уверен, что это видение самое что ни есть реальность. Брок вот он, живой.

— Даже не спросишь, где меня мотало, Джекки? — кривовато улыбнулся Брок, наклонился, погладил Томаса по любопытной морде, почесал за ушами.

— Спрошу, будешь ли ты кофе и где вещи, — выдохнул Джек, свистнул, веля Томасу отстать и идти к дому, а сам продолжил стоять рядом, наблюдая, как Брок немного неуклюже перекидывает ногу через седло, хлопает себя по карманам, словно что-то ищет, и достает из заднего ключи с идиотским брелоком-зайцем, купленном в супермаркете в конце улицы.

— Ты замок, надеюсь, не сменил, Джекки? — с какой-то незнакомой интонацией спросил Брок, и Джека отпустило.

Все пять лет одиночества, неизвестности в одно мгновение, словно по нажатию кнопки, открутились назад, стерлись. Было все равно, где носило этого идиота, что вообще с ним произошло, главное — вернулся. Главное, что теперь навсегда. А поговорить… поговорить они смогут и после завтрака.

Comments

[Kotpiligrim]

Милота какой Джек на фото

[Крошка Винни Пух]

Kotpiligrim, спасибо)

[Ferry]

[Lynx58]

Это прекрасно!

[muxoe_kuco]

Очень трогательно