понедельник, 16 апреля 2018
Тридцать вырванных страниц
6 - Говори со мной шёпотом
К тридцати пяти годам Брок сильно поднялся, он уже не был разменной монетой в Гидре, не считался обычным наёмным рабочим, одним из многих, кого забывали тут же после списания. Он никогда не лез не в своё дело, не обсуждал приказы, выполняя их молча и чётко, не гнул свою линию, когда стоило бы промолчать, но насмерть стоял за любого из своих бойцов, закрывая чуть ли не собственной грудью.
Технический персонал его не любил, как собственно и остальные командиры других отрядов, кому так или иначе приходилось пересекаться с Броком. Слишком уж он всегда был сам себе на уме, отстранённым, чересчур резким на суждения, жестким, даже немного злым, за эту незамутненную злость он видимо и приглянулся Александру Пирсу, внимательно, как выяснилось позже, следившему за бойцами из отрядов, подбирая себе личную то ли гвардию, то ли группировку. «Хозяин» американского направления Гидры особо и не скрывал своей заинтересованности, уделяя слишком много внимания какому-то наёмнику, ненавязчиво приглашая выпить в свой кабинет, задерживаясь там допоздна.
читать дальшеКогда по Базе поползли слухи определённого толка не выдержал уже Роллинз, выловив Брока после очередной миссии и зажав в подсобном помещении, хорошенько тряхнул того за шиворот.
— Ты с ним трахаешься?
— Тоже рад видеть тебя, дружище, — оскалился Брок, нисколько не стараясь выбраться из бульдожьей хватки лучшего друга. — А что если и да?
— Зачем?
— А что, если нравится? -- он вновь растянул губы в улыбке.
Джек разжал ладони, выпуская ворот новенькой форменной куртки Брока, отступил к стене, хлопнул по карманам, доставая зажигалку, щелкнул колесиком, освещая лицо друга, внимательно вгляделся ему в глаза, хмыкнул, заметив фиолетовые синяки на шее и запястьях, слишком нервные движения, сухие, потрескавшиеся, как при лихорадке, губы.
— Так зачем? И хоть мне-то не заливай. За что он тебя купил?
— Дай прикурить, — попросил Брок, только сейчас замечая, насколько осипший, резкий у него голос, как сильно дерёт горло и болят сбитые костяшки, как мерзко на душе от беспомощной ярости и тёплого молчаливого участия того, кто никогда не должен был узнать, увидеть его таким.
Не рассказывать же, что Брок заметил на себе пристальный взгляд с полгода назад, что нашёл у себя в квартире с полдюжины жучков и камер, что очередное приглашение на кофе закончилось ударом колена под дых и прижатым к виску холодным стержнем его же шокера, шипящим обещанием пустить пулю в лоб каждому щенку, если вожак не подчинится и не перестанет скалиться, ведь не он здесь альфа.
Брок поднял взгляд на Джека, перекатил сигарету из одного уголка губ в другой.
— Это, — он оттянул ворот куртки, открывая взгляду яркие, налившиеся синевой отметины, точки сигаретных ожогов. — Всего лишь игра, папочка развлекается, изволит тешить монстра внутри себя таким вот образом. Или детка против? Детке надо понять, что взрослые игры бывают разными.
Джек смотрел остро, понимая явно всё совершенно не так, как хотелось бы Броку, делая свои собственные выводы, руководствуясь своим чутьём и знанием лучшего друга. И Броку казалось, что он чувствует кожей этот взгляд, пробегающий по его телу, тёплый, ласковый, будто прикосновение большой ладони.
— Ты ведь знаешь, что я за тебя жизнь отдам, какой выбор бы ты ни сделал, — и это не вопрос, не утверждение. Джек просто обозначил свою позицию, будто подписался под собственным приговором для Пирса, перед тем как выйти из подсобки, тихо притворив за собой дверь.
Брок прекрасно знал всё это. И именно потому и был сейчас именно там, где был нужен, где мог сделать для своих людей хоть что-то путное, не дав им подохнуть только потому, что белобрысому спруту приглянулась упругая задница их командира. Брок пробовал бороться, пробовал не появляться в поле зрения Пирса, пристально следя за своими бойцами, отбривая любые, хоть сколько-то сомнительные мероприятия. Но подписанный приказ на ликвидацию Джека Роллинза, удар под дых и холодный металлический стержень электрошоковой дубинки у виска резко поменяли приоритеты в сторону безмолвного согласия, закушенных губ, подрагивающих от напряжения плеч и бёдер, когда чужая ладонь касалась смуглой кожи спины, обводя слишком бережно и ласково шрамы: рваные росчерки ножевых на рёбрах, россыпь симметричных звёздочек — пулевых. Чтобы потом не заорать от раскалённого прикосновения у левого соска, где бледной чернотой горит имя его ангела.
Брок нисколько не изменился, не слушал слухов, не реагировал на подначки голодных до сплетен техников, продолжая ходить с гордо поднятой головой, хватать за задницу молоденьких практиканток, таскаться по выходным по барам, приволакивая случайных любовников в квартиру, прекрасно зная, что слушают, и в понедельник после рабочего дня, если СТРАЙК не дёрнут куда на сопровождение, ему предстоит отработка слишком длинного поводка, острого языка, наглого взгляда.
Но Брок лишь недовольно фыркал, скалился, показывая клыки, обещая однажды добраться этими самыми клыками до шеи спрута, вырвать кадык, налакаться крови, а пока он будет подставлять голову под ладонь, приходить по щелчку пальцев и послушно прогибаться в спине. Он сделал свой выбор. Как там говорил Джек? Это только из могилы нет выхода.
@темы:
марвел,
часть,
моё,
проза,
Рамлоу,
ангст
Но блин, как же круто, Вы, пишите
Kotpiligrim, да, Стив ещё сделает плохо. очень плохо, когда попытается ткнуть Брока в то что он сам эту дорогу выбрал
Leleolin, дальше будет попроще
LediAmber, Стив даже скорее добавит, ливанёт бензинчику. Брок сам справится, задолго до Кэпа. Он крепкий, но и прогнуться сможет. когда надо