Тридцать вырванных страниц
12 - Не вижу зла, не слышу зла, не говорю зла… не совершаю зла
Пирс орал, колотил кулаком по столу, швырялся в Брока личными делами “списаных” бойцов, даже запустил в него стаканом с виски, чтобы хоть как-то достучаться.
-- Не понимаю вашего негодования, сэр.
-- Ты меня заколебал уже! Хватит! Скольких ты похоронил за эти полтора года? -- Пирс привстал с места, стиснув кулаки. -- Скольких, я спрашиваю?
-- Тринадцать человек, сэр, из них пять новичков, не выдержавших нагрузки, подставившихся. Всё указано в отчётах, -- буднично отчитался Брок.
-- Восемь человек команды! Восемь! К тебе бойцы идти боятся! У нас никогда не было таких потерь среди личного состава! Да мне проще тебя самого списать!
-- Сэр, вам достаточно отдать приказ, -- на лице Брока не дрогнул ни один мускул.
-- Пошёл вон!
читать дальше
Брок вышел, чеканя шаг.
Брок чувствовал спиной взгляды, чувствовал ненависть, страх, зависть от принятых решений, потому что раньше никто не смел идти в открытую против Пирса, против Гидры. Он мог определить от какого человека фонит, почти услышать его мысли, но всё равно шёл, вскинув подбородок, расправив плечи, он шёл по плацу, каким-то странным шестым чувством ощущая то, что не должен чувствовать ни один обычный человек. Хотя одному Богу известно, что Барнс ему тогда колол.
Восемь человек, пущенных в расход. Не так, как Лаки, каждый из его волчат, стоило Пирсу хоть взглянуть в их сторону, “становился к стенке”, чтобы получить свой кусочек свинца и пропасть с радаров Гидры. Многоглавого монстра не интересовали павшие воины, по которым не гремели салюты, не звучали бравурные речи. У Гидры слишком много было таких одноразовых бойцов. И пусть люди Брока считались лучшими, но они продолжали оставаться людьми Брока, чьими жизнями он мог спокойно распоряжаться, как шахматными фигурами. Верные и глупые.
Техники вздыхали, закрывая чьё-то очередное дело, стирали его, находя в главе “родственники” прочерк или имя их командира, которому, видимо, было всё равно, чьей жизнью разбрасываться. Его ненавидели, откровенно боялись. Новички, только заслышав, что в отряде зверя-Рамлоу сново освободилось место, просились куда угодно, лишь бы не встречаться с ним в зале, лишь бы звериный взгляд жёлтых глаз не остановился на них. Но были и те, кто, наоборот, будто бы ждал очередного списания.
И снова ощущение чужого страха -- по внутреннему взору мазнуло синим, заставляя напрячься, дальше больше, практически ужас понизил градус до светло-голубого, почти белого. Брок обернулся. На него, прижав винтовку к груди, смотрел Уотсон, новичок из его отряда, смотрел, будто бы видел перед собой монстра. Руки в тактических перчатках подрагивали.
-- Не глупи, сынок, -- Брок покачал головой, провёл ладонью по нагрудной кобуре, чёрной рукояти зауэра. -- Я быстрее, а от дырки в голове нет лекарств.
Брок не был дураком, не был садистом. Убийцей, зверем, да, но не моральным уродом. Он никогда не убивал без цели, никогда не наслаждался властью, не радовался отдаче в руку и падению тела к ногам. Восемь человек, вычеркнутых из списков живых, с новыми именами, внешними данными, новым всем разлетелись по миру и пропали даже из его поля зрения. Брок лично проверил, прошёлся по следу и потерял его, лично выкопал восемь могил, похоронив там всё, что оставалось от прошлых жизней дорогих ему людей.
Он бы списал и Роллинза, одного из первых, если бы тот не был упёртым мудаком, отказавшимся уходить в подполье, обещавшего в случае чего стать персональным призраком Брока Рамлоу, греметь цепями, выть под окнами квартиры и вообще быть отчаянно живым для мертвеца.
Брок списывал своих методично, стоило им хоть в чём-то проебаться, бил наотмашь, так чтобы ни у кого не оставалось сомнений, что следующим будешь ты, если пикнешь. Бойцы пробовали возмущаться, кто-то даже написал на Брока рапорт, который каким-то мифическим образом затерялся в кабинетах Базы, так и не дойдя ни разу до Александра Пирса, хотя он знал, что недовольных было полно.
Пирс фонил чернотой, плотной, непроглядной, Брок почти мог угадать её на вкус, почувствовать на языке вкус гари, втянуть её носом, испачкать пальцы чем-то маслянистым.
Воздух вокруг самого Брока искрил, напряжение росло. Казалось, ему было достаточно щёлкнуть пальцами, чтобы разжечь огонь и в него полетели камни. Но раз от раза волна откатывалась назад, оставляя Брока всё так же вершить одному ему ведомое правосудие.
Брок стрелял, выводил свой отряд из-под огня, выполнял даже самые сложные миссии влёт, а вечерами пил, пялился в стену, улыбался, как полоумный, погружаясь в пустоту, чтобы утром стрелять, выводить свой отряд… выполнять миссии.
-- Что бы Кэп тебе на всё это сказал, дружище? -- качал головой Роллинз, вынося из квартиры Брока пакеты с пустой тарой, заставляя его убираться, нормально жрать, бриться хотя бы иногда.
-- Сдохни, пособник Гидры, но сначала отдай моего Баки! -- скалился в ответ Брок. -- Моего милого, блядь, Баки!
Джек переливался всеми цветами радуги, согревал, укутывал своим светом, от которого было никуда не укрыться, не спрятаться, резко бил по глазам. Он искрил, ослеплял, тут же утихая, стоило Броку хоть в чём-то согласиться, сделать правильно, перестать загонять самого себя.
Брок лишь отмахивался, снова и снова, щурясь от цветового фона собеседника, гадая, а какого цвета будет Барнс.
-
-
27.04.2018 в 11:18-
-
27.04.2018 в 13:34-
-
27.04.2018 в 17:06-
-
27.04.2018 в 17:12