«Ебись оно всё конем!!!»
Демон внутри
совместное творчество с самым милым котиком
Маленькая квартирка в Бухаресте, в которой почти ничего не было, оглашалась забористым русским матом вот уже минут пять. Никто из соседей не рисковал постучать к вздорному постояльцу и попросить его быть потише, потому что постоялец всегда был угрюм, хмур и совершенно не шел на контакт.
Перестав ругаться, он включил телевизор, щелкая каналы, по которым в это время шли то мексиканские сериалы, то иная похожая муть, которую невозможно было смотреть. Он уже почти собрался выключить телевизор, когда наткнулся на мировые новости.
— Сегодня в Лагосе произошла трагедия. Мстители, охотившись за террористом по кличке Кроссбоунз, — Баки уже хотел выключить телевизор, когда слух зацепился за знакомое прозвище, которое прилипло к Броку непонятно почему, — был уничтожен Мстителями...
По телевизору показывали, как красноволосая девка создавала какой-то энергетический шар вокруг Брока, а Стив в этот момент стоял рядом и ничего не делал. Секунда-другая — и шар взорвался, разметав не только того, кто находился внутри, но и половину рядом стоящего здания.
читать дальше— НЕТ!!!! — закричал Баки, падая на колени и хватаясь руками за волосы. — Нет, пожалуйста! Нет!
Телевизор еще что-то говорил, показывая Мстителей в разных ракурсах, но Баки было совершенно все равно, он даже забыл, что хотел его выключить.
Он сидел на давно немытом полу маленькой кухоньки и пытался прийти в себя. Брока больше не было. Его убила эта красноволосая, Ванда. И Баки понял, что его ничто не остановит от мести. Зимний Солдат поднял голову, соглашаясь с пока еще даже не намеченным планом.
В душе было даже не больно, пусто и глухо от того, что Брок, оставив его, погиб, так глупо нарвавшись на Мстителей. Баки бы и рад был заплакать, отпустить боль, дать ей выход, но ничего не получалось, он слишком давно разучился плакать, и теперь только бился в бессильной злобе на полу, разбивая в крошево бетонное перекрытие.
Баки закричал отчаянно, страшно, словно резали по живому, потому что действительно резали, ведь Брок был единственным, кто был ему дорог, кого он ждал каждый вечер, кого еле отыскал, когда очухался. Нет, не по Стиву он скучал, не по старому другу детства, с которым судьба развела их по разные стороны баррикад, даже когда вспомнил его, а по бывшему хэндлеру, который единственный был дорог, был важен, давал ощущение жизни.
Баки свернулся плотным калачиком на полу в кухне, стараясь не скулить, словно от боли, и закрыл глаза, вспоминая, потому что больше ему ничего не оставалось.
Можно было бы сказать, что все началось пару лет назад, можно, что безумно давно, но на самом деле все началось тогда, когда Баки проснулся и осознал себя не Зимним Солдатом, а живым мыслящим человеком. Это произошло далеко не сразу после того, как Трискелион рухнул, погребая под собой и ЩИТ, и Гидру, и Брока, о котором Баки тогда даже не думал. Вернее, не думал Зимний Солдат, у которого была цель — убить Капитана Америку. Но этой цели он не достиг, он спас Капитана Америку, вытащил и ушел, чтобы попытаться перестать быть оружием, хотя тогда он еще об этом не думал.
Баки медленно оттаивал, очень медленно, превращаясь из секретного оружия, профессионального убийцы — нет, не в человека, но в его подобие, помня о том, что был тот, кто не давал ему полностью стать машиной, напоминая, что он все еще человек.
Первым делом Брок с утра заходил к Зимнему. И было неважно, работают ли они сегодня вместе или с Зимним в этот раз отправляли какой другой отряд.
— Как спалось, Снежинка? — скалился он, склоняя голову к плечу. — Что снилось тебе?
Во время миссий не вздрагивал, как остальные командиры групп, стоило Зимнему выступить из темноты, будто бы чувствовал. И вместо рефлекторно вскинутого автомата протягивал на ладони шоколадную конфету, хитро улыбался и прижимал палец к губам, призывая к тишине.
Брока всегда волновало, накормлены ли его подчинённые, отдохнули ли они как следует, хорошо ли экипированы. И эта странная для Зимнего забота распространялась не только на бойцов отряда, но и на него, живую винтовку.
Для Брока он был человеком, живым, чувствующим, несмотря на спецификацию и рекомендации техников, на которые хэндлеру было определённым образом плевать.
— Мне лучше знать, как взаимодействовать со своими бойцами, — рычал в ответ он на любые вопросы и настоятельные просьбы не нарушать инструкции.
Эти воспоминания ножом резали по сердцу, одновременно согревая. Баки лежал на полу, виня себя во всем произошедшем. Брока мучили постоянные боли, и Баки ничего не мог с этим сделать, а Брок не желал быть обузой. Баки понимал его, но не понимал, почему тот не попросил у него помощи, ведь если бы он пошел туда, за чем бы Брок туда ни шел, у Баки получилось бы лучше.
Но такие, как Брок, да как и он сам, просто не умели просить помощи, считая это непозволительной слабостью. Тащили все на себе, рвали жилы, но не могли раскрыть рта, чтобы сказать “помоги”. С такими нужно было просто молча вставать плечом к плечу и подхватывать тот неимоверно тяжелый груз, который они взваливали на себя. И Баки собирался подхватить, найти Брока снова, помочь ему, во что бы он ни влез, но не успел. Все произошло настолько быстро, что Баки понял, Брок давно это планировал у него под носом, а тот от радости, что дорогой ему человек рядом, ничего не заметил. Даже суперсолдат может быть слепым, когда дело касалось чувств. И вот теперь он платил за свою слепоту, платил слишком высокую цену, и ни один банк мира не давал кредиты на такие нужды. Баки готов был платить всю оставшуюся жизнь по счетам, если бы ему дали еще один день. Если бы он успел, если бы раньше заметил, если бы, если бы, если бы…
Это было до смешного странно, но это была первая в его жизни настоящая потеря. До этого он не терял ни родственников, ни близких друзей, ни любимых. Да, он на долгие десятилетия потерял себя, но это было не так больно, ведь он ничего не помнил и не знал. И теперь, столкнувшись в болью потери, Барнс не знал, что с ней делать, как ее пережить и осмыслить, и это поднимало со дна его души черную злобу и жажду мести. Он всем сердцем возжелал отомстить ведьме, сначала вырезав всех, кого она любит, а потом убив и ее. И Баки было совершенно все равно, что ведьма может распылить его так же, как Брока. Теперь было все равно. Теперь его жизнь была ему уже не нужна, но просто пустить себе пулю в висок он не мог.
Собрался Баки быстро, в этой маленькой квартирке его вообще ничего не держало, а все самое необходимое всегда лежало в рюкзаке, который можно было просто подхватить и уйти, даже не закрывая за собой дверь.
Добраться до Нью-Йорка, где сейчас обретались Мстители, для Баки не составляло большого труда, проблема была только в том, что из Бухареста до Нью-Йорка не было прямого рейса, но Баки сейчас было все равно, он просто хотел отомстить и поставить на этом точку. Он не хотел признаваться в этом сам себе, потому что был уверен, что Брок бы подобного не то что не одобрил, а был бы очень резко против, но Брока больше не было, и некому было говорить Баки, как жить дальше, и Баки хотел все закончить. Он хотел умереть, потому что больше было незачем жить. Просто незачем.
Спустя четырнадцать часов Баки шел по улицам Нью-Йорка, города, в котором он родился и вырос, в котором давно не был, совершенно не замечая ничего вокруг. На его плече висела большая черная сумка, в которой лежала штурмовая винтовка и несколько обойм, пара пистолетов и гранат — все, что он успел достать. Он направлялся в местный филиал ЩИТа, точно зная, что ведьма, отнявшая у него самое дорогое, сейчас там, и ему было плевать на сопутствующий ущерб. Сейчас даже все Мстители разом не смогли бы его остановить, потому что только кровь ведьмы могла напитать выжженную пустыню его души.
Поднимая винтовку, чтобы нарушить тишину фойе грохотом выстрелов, Баки на автомате считал людей, которых ему сейчас придется убить, потому что пять человек, даже вооруженных и хорошо подготовленных, были для него лишь досадной помехой на пути к цели.
Стив успел в последний момент. Выходя из лифта, он заметил человека в чёрном у самых дверей и каким-то шестым чувством понял, что будет дальше, бросился вперёд, отталкивая с линии огня двоих охранников. Только в метре от предполагаемого противника понял — Баки, это был его Баки, с пустым отрешенным взглядом человека, готового пойти на всё, плотно сжатой ниткой бледных губ, лохматый. Он выхватил винтовку как в замедленной съемке, готовый не брать заложников, не распугать охрану. Он явно пришёл убивать.
— Баки, нет, — крикнул Стив, перехватывая ствол винтовки, вскидывая ее вверх, а сам подался вперёд, обхватил его второй рукой, прижал к себе. — Баки, не надо, пожалуйста.
Грохнули выстрелы, пули полетели куда-то в потолок, вокруг закричали, заорал сигнал тревоги, все эти звуки окутали Баки, а он замер, понимая, кто рядом с ним, кто остановил его, и в душе стало еще суше, пустота словно расширилась, поглощая собой даже желание убивать. Не осталось ничего, только пустота. Она глодала, выедала изнутри последнее, что там еще оставалось, хотя Баки казалось, что там не осталось ничего.
Он не хотел, не мог драться со Стивом, потому что Стив был другом, хоть и давно потерянным, но Баки помнил его, теперь он уже не был Зимним Солдатом, у него не было приказал убивать, но была острая необходимость.
— Отойди, Стив, — глухо попросил Баки, видя, как на него наставили оружие все, кому не лень, и набежало еще с десяток бойцов, вооруженных с ног до головы. Баки понимал, что Стив не даст ему их убить, но он не мог оставить Брока неотмщенным. — Дай мне ее убить.
— Погоди, Баки, — отозвался Стив, погладил его по спине, прижал к себе ещё сильнее, стараясь успокоить, поделиться своим теплом, хотя и чувствовал под руками закаменевшие мышцы, ощущал мерные удары сердца. — Кого убить? — и обернувшись, крикнул: — Уходите! Все вон! Покинуть помещение! — снова глянул на Баки и вздрогнул. Из глаз его друга смотрела ледяная пустота, бездна. Даже Зимний Солдат глядел по-другому, словно через снайперский прицел, но с Баки произошло что-то совсем страшное. — Господи, Бак, не надо, прекрати, пойдём со мной, я помогу!
Набежавшие люди пятились, выходя из фойе, но замирали в коридорах, на лестнице, у лифтов, так и не опустив оружие. Баки был уверен, они узнали его, узнали Зимнего Солдата, который пришел их всех убить. Он бы и убил, потому что они стояли у него на пути. Но перед ними стоял Стив, а Стива Баки убить не мог.
— Отмотаешь назад Лагос? — безжизненно спросил Баки. — Вернешь мне Брока? Чем ты поможешь? — почти закричал он, понимая, что его сейчас захлестнет, сейчас пустота уйдет, и его снова затопит боль. Он бы предпочел пустоту.
Как-то сумев выдернуть из рук Баки винтовку, Стив отшвырнул её в сторону, прекрасно понимая, что тот справится и голыми руками, и ничего не способно его остановить. Практика показывала, что даже Капитан Америка не сравнится с мощью и яростью Зимнего Солдата, но до такого доводить не хотелось. Ведь это был не Солдат, а Баки.
— Пойдём, Баки, пойдём поговорим. Ты расскажешь, что произошло, пожалуйста, — попросил Стив, стиснув ладонями плечи друга. — Эти люди ни в чём не виноваты. Мы всё выясним, всё решим!
— Что ты решишь? Что? — Баки не совсем понимал, что хочет от него друг. Что он собирается выяснить, что решить?
Боль, прорвавшаяся сквозь пустоту, захлестнула, не оставляя возможности связно мыслить. Лучше бы ему было больно физически, лучше бы все эти люди расстреливали и расстреливали его, чем эта боль потери, это невыносимое чувство отчаяния и беспомощности. Невозможности быть рядом.
А люди вокруг действительно были не виноваты, и ярость, копившаяся с репортажа из Лагоса, с известия о том, что Брок умер, отступила, и стало еще больнее.
Стив предлагал куда-то пойти с ним, и Баки пошел на автомате. Стив сломал стройный план по самоубийству, и теперь Баки было плевать на все вокруг.
Сжав живую ладонь Баки в своей, Стив повёл его к лифтам, выразительно зыркнув в сторону вооруженных агентов, взглядом обещая открутить голову любому, кто хотя бы дёрнется в их сторону, очень сильно надеясь, что в тишине его кабинета Баки хоть чуть-чуть оттает и толком расскажет что произошло.
Он слышал про Лагос, слышал имя Брока Рамлоу, сорвавшееся с губ лучшего друга, но никак не мог всё это уложить в голове, какой-то красноватый туман затягивал сознание, стоило только попытаться вспомнить, что произошло на рыночной площади.
Стив помнил Лагос урывками, смазанными сценами, будто бы не участвовал сам, а наблюдал со стороны, хотя сломанные в нескольких местах рёбра всё ещё отчётливо ныли. Помнил потребность, яростное желание защитить этих людей, хотя сам не очень отчетливо понимал, от чего конкретно. Помнил злость, пальцы на чужой шее и взрыв, опаливший жаром лицо.
В кабинете, заперев для верности дверь и опустив роллеты, Стив усадил Баки на диван и сел напротив него.
— Баки, — улыбнулся он, стиснув в ладонях его живую руку. — Я так рад, что ты жив.
А вот Баки себя живым не чувствовал. Он прошел за Стивом послушным бараном, ничего не замечая вокруг, уселся на краешек дивана, даже не оглядев полумрак кабинета. Он опустил голову, тупо глядя на свои руки, на руки Стива, сжимающие его живую ладонь и не понимал, почему он сейчас не прорывается к ведьме, чтобы вырвать металлической рукой ей горло, чтобы она захлебнулась собственной кровью.
— Чего ты от меня хочешь, Стив? — спросил Баки. — Она забрала у меня самое дорогое, и я убью ее.
Баки говорил, но уже не чувствовал той решимости, которая привела его в фойе филиала ЩИТа. Он сдулся, как проколотый мяч, и чувствовал себя именно так, никчемным и ненужным.
— Я не понимаю, — покачал головой Стив, поглаживая пальцы Баки. — Кто она? За кем ты сюда пришёл? Что она забрала у тебя?
Очень важная тревожная мысль билась, стараясь прорваться к сознанию, но Стив всё никак не мог ухватить её за хвост, он лишь смотрел на понурившегося Баки, готовый на что угодно, лишь бы стереть с лица этот опасный фатализм, выгнать из глаз пустоту и, если не получится вернуть того Баки, которым тот был раньше, то хотя бы вернуть ему вкус к жизни.
— Твоя ведьма, Ванда, — зло выплюнул Баки. — Она убила Брока. Ты был там!
Баки не мог понять, почему Стив никак не сообразит, о ком он говорит, ведь он сам гонялся за Броком по Лагосу. И теперь не понимает, кого убил? Баки, конечно, был уверен, что Стив даже не представляет, в каких отношениях они с Броком были. Только вот Баки сам не знал, что это были за отношения. И были ли они вообще, раз Брок ушел, ничего ему не сказав.
Взор Баки обратился вглубь себя. Он вспоминал, как они жили с Броком вместе после того, как он нашел его. Как он был счастлив.
Стив тряхнул головой, поднялся, выпуская ладони Баки из своих.
— Подожди. — В голове мутилось. — Ванда? Брок? Помню… — Стив скривился, потёр виски. — Он хотел себя взорвать на людной рыночной площади, убить всех тех людей, себя, меня, а Ванда… она спасла нас, наверное.
Что-то во всей этой истории не складывалось, мешало трезво оценить ситуацию, скребло по внутренней стороне черепа.
Брок хотел себя взорвать? Этого не могло быть, просто не могло, потому что Брок не был самоубийцей, он хотел жить как никто другой, он же ведь должен был вернуться к Баки, вернуться, чтобы они были вместе. Баки не знал, что на самом деле произошло в Лагосе, но не мог поверить в то, что говорил Стив.
— Это неправда, — Баки мотнул головой, пытаясь уложить в ней новые данные. — Брок не мог…
Что именно Брок не мог, он не договорил, потому что сам еще с этим не определился. Брок точно не мог пытаться взорвать себя, это было абсурдно.
— Но я видел, — Стив неуверенно глянул на Баки и тут же удивлённо добавил: — Я почти не помню, что там было.
И это было странно. Стив иногда ненавидел собственную память за то, что никак не мог забыть сороковые, когда он был почти что счастлив, не мог стереть из памяти крик Баки, протянутую в его сторону руку и уносящийся прочь поезд, а сейчас все воспоминания были будто подёрнуты туманной дымкой, проступая какими-то моментами и тут же стираясь.
— Погоди, — спохватился он, вывел голографический экраны в половину стены. — Мы же всё пишем, все миссии, чтобы потом проанализировать.
Стив набирал команду за командой, с ужасом понимая, что не помнит, как писал отчёты и писал ли вообще что-то, как разбирались детали и говорил ли вообще хоть с кем-то по данному поводу, хотя прекрасно помнил — они облажались.
Вот только на всех окнах с записями из персональных камер Мстителей не было видно ничего, кроме красных всполохов.
— Баки, это… я не знаю, что это.
— Это все твоя ведьма, — глухо сказал Баки. Он не представлял, на что была способна Ванда, но был уверен, что это она. Злость снова начала заполнять его, пальцы сами собой сжались в кулаки. — Это. Все. Твоя. Ведьма.
Стив тут же оказался рядом, накрыл ладони Баки своими, стиснул, надеясь хоть так удержать его от опрометчивых поступков. Сначала следовало разобраться в происходящем, понять что же произошло, а потом уже думать, что делать дальше.
— Ванда не моя ведьма, — покачал он головой. — И я не могу представить, зачем всё это ей нужно. Надо разобраться, понять что там действительно произошло. Бак, я хочу понять.
Обзвонив всех, кто был с ним в Лагосе, разве что кроме Ванды, слишком много во всей этой истории было странного, Стив хмуро глянул на друга. По всему выходило, что Баки прав, тут не обошлось без какого-то воздействия.
Анализируя случившееся, Стив с кристальной ясностью понял — их всех талантливо водили за нос. Он прекрасно помнил, с каким рвением взялся за эту миссию, но сейчас сколько ни искал в документах, не нашёл ни слова о террористе Кроссбоунзе, хотя тогда он занимал все его мысли, и его делах в маленькой африканской стране. Ещё абсурднее выглядела сама цель — крохотный, на несколько столов, полицейский участок. Смешно, а ведь именно это здание было указано в потерянных — или не существовавших вовсе — документах.
— Наташа, найди всё, что связано с миссией в Лагосе, пожалуйста, — попросил он, связавшись с вечно обретавшейся в архиве Романовой. — Что-то мне совсем не нравятся мои провалы в памяти.
— Неужто возраст берёт своё? — ехидно поинтересовалась та и отключилась.
продолжение по ссылке - ficbook.net/readfic/7318346
совместное творчество с самым милым котиком
Маленькая квартирка в Бухаресте, в которой почти ничего не было, оглашалась забористым русским матом вот уже минут пять. Никто из соседей не рисковал постучать к вздорному постояльцу и попросить его быть потише, потому что постоялец всегда был угрюм, хмур и совершенно не шел на контакт.
Перестав ругаться, он включил телевизор, щелкая каналы, по которым в это время шли то мексиканские сериалы, то иная похожая муть, которую невозможно было смотреть. Он уже почти собрался выключить телевизор, когда наткнулся на мировые новости.
— Сегодня в Лагосе произошла трагедия. Мстители, охотившись за террористом по кличке Кроссбоунз, — Баки уже хотел выключить телевизор, когда слух зацепился за знакомое прозвище, которое прилипло к Броку непонятно почему, — был уничтожен Мстителями...
По телевизору показывали, как красноволосая девка создавала какой-то энергетический шар вокруг Брока, а Стив в этот момент стоял рядом и ничего не делал. Секунда-другая — и шар взорвался, разметав не только того, кто находился внутри, но и половину рядом стоящего здания.
читать дальше— НЕТ!!!! — закричал Баки, падая на колени и хватаясь руками за волосы. — Нет, пожалуйста! Нет!
Телевизор еще что-то говорил, показывая Мстителей в разных ракурсах, но Баки было совершенно все равно, он даже забыл, что хотел его выключить.
Он сидел на давно немытом полу маленькой кухоньки и пытался прийти в себя. Брока больше не было. Его убила эта красноволосая, Ванда. И Баки понял, что его ничто не остановит от мести. Зимний Солдат поднял голову, соглашаясь с пока еще даже не намеченным планом.
В душе было даже не больно, пусто и глухо от того, что Брок, оставив его, погиб, так глупо нарвавшись на Мстителей. Баки бы и рад был заплакать, отпустить боль, дать ей выход, но ничего не получалось, он слишком давно разучился плакать, и теперь только бился в бессильной злобе на полу, разбивая в крошево бетонное перекрытие.
Баки закричал отчаянно, страшно, словно резали по живому, потому что действительно резали, ведь Брок был единственным, кто был ему дорог, кого он ждал каждый вечер, кого еле отыскал, когда очухался. Нет, не по Стиву он скучал, не по старому другу детства, с которым судьба развела их по разные стороны баррикад, даже когда вспомнил его, а по бывшему хэндлеру, который единственный был дорог, был важен, давал ощущение жизни.
Баки свернулся плотным калачиком на полу в кухне, стараясь не скулить, словно от боли, и закрыл глаза, вспоминая, потому что больше ему ничего не оставалось.
Можно было бы сказать, что все началось пару лет назад, можно, что безумно давно, но на самом деле все началось тогда, когда Баки проснулся и осознал себя не Зимним Солдатом, а живым мыслящим человеком. Это произошло далеко не сразу после того, как Трискелион рухнул, погребая под собой и ЩИТ, и Гидру, и Брока, о котором Баки тогда даже не думал. Вернее, не думал Зимний Солдат, у которого была цель — убить Капитана Америку. Но этой цели он не достиг, он спас Капитана Америку, вытащил и ушел, чтобы попытаться перестать быть оружием, хотя тогда он еще об этом не думал.
Баки медленно оттаивал, очень медленно, превращаясь из секретного оружия, профессионального убийцы — нет, не в человека, но в его подобие, помня о том, что был тот, кто не давал ему полностью стать машиной, напоминая, что он все еще человек.
Первым делом Брок с утра заходил к Зимнему. И было неважно, работают ли они сегодня вместе или с Зимним в этот раз отправляли какой другой отряд.
— Как спалось, Снежинка? — скалился он, склоняя голову к плечу. — Что снилось тебе?
Во время миссий не вздрагивал, как остальные командиры групп, стоило Зимнему выступить из темноты, будто бы чувствовал. И вместо рефлекторно вскинутого автомата протягивал на ладони шоколадную конфету, хитро улыбался и прижимал палец к губам, призывая к тишине.
Брока всегда волновало, накормлены ли его подчинённые, отдохнули ли они как следует, хорошо ли экипированы. И эта странная для Зимнего забота распространялась не только на бойцов отряда, но и на него, живую винтовку.
Для Брока он был человеком, живым, чувствующим, несмотря на спецификацию и рекомендации техников, на которые хэндлеру было определённым образом плевать.
— Мне лучше знать, как взаимодействовать со своими бойцами, — рычал в ответ он на любые вопросы и настоятельные просьбы не нарушать инструкции.
Эти воспоминания ножом резали по сердцу, одновременно согревая. Баки лежал на полу, виня себя во всем произошедшем. Брока мучили постоянные боли, и Баки ничего не мог с этим сделать, а Брок не желал быть обузой. Баки понимал его, но не понимал, почему тот не попросил у него помощи, ведь если бы он пошел туда, за чем бы Брок туда ни шел, у Баки получилось бы лучше.
Но такие, как Брок, да как и он сам, просто не умели просить помощи, считая это непозволительной слабостью. Тащили все на себе, рвали жилы, но не могли раскрыть рта, чтобы сказать “помоги”. С такими нужно было просто молча вставать плечом к плечу и подхватывать тот неимоверно тяжелый груз, который они взваливали на себя. И Баки собирался подхватить, найти Брока снова, помочь ему, во что бы он ни влез, но не успел. Все произошло настолько быстро, что Баки понял, Брок давно это планировал у него под носом, а тот от радости, что дорогой ему человек рядом, ничего не заметил. Даже суперсолдат может быть слепым, когда дело касалось чувств. И вот теперь он платил за свою слепоту, платил слишком высокую цену, и ни один банк мира не давал кредиты на такие нужды. Баки готов был платить всю оставшуюся жизнь по счетам, если бы ему дали еще один день. Если бы он успел, если бы раньше заметил, если бы, если бы, если бы…
Это было до смешного странно, но это была первая в его жизни настоящая потеря. До этого он не терял ни родственников, ни близких друзей, ни любимых. Да, он на долгие десятилетия потерял себя, но это было не так больно, ведь он ничего не помнил и не знал. И теперь, столкнувшись в болью потери, Барнс не знал, что с ней делать, как ее пережить и осмыслить, и это поднимало со дна его души черную злобу и жажду мести. Он всем сердцем возжелал отомстить ведьме, сначала вырезав всех, кого она любит, а потом убив и ее. И Баки было совершенно все равно, что ведьма может распылить его так же, как Брока. Теперь было все равно. Теперь его жизнь была ему уже не нужна, но просто пустить себе пулю в висок он не мог.
Собрался Баки быстро, в этой маленькой квартирке его вообще ничего не держало, а все самое необходимое всегда лежало в рюкзаке, который можно было просто подхватить и уйти, даже не закрывая за собой дверь.
Добраться до Нью-Йорка, где сейчас обретались Мстители, для Баки не составляло большого труда, проблема была только в том, что из Бухареста до Нью-Йорка не было прямого рейса, но Баки сейчас было все равно, он просто хотел отомстить и поставить на этом точку. Он не хотел признаваться в этом сам себе, потому что был уверен, что Брок бы подобного не то что не одобрил, а был бы очень резко против, но Брока больше не было, и некому было говорить Баки, как жить дальше, и Баки хотел все закончить. Он хотел умереть, потому что больше было незачем жить. Просто незачем.
Спустя четырнадцать часов Баки шел по улицам Нью-Йорка, города, в котором он родился и вырос, в котором давно не был, совершенно не замечая ничего вокруг. На его плече висела большая черная сумка, в которой лежала штурмовая винтовка и несколько обойм, пара пистолетов и гранат — все, что он успел достать. Он направлялся в местный филиал ЩИТа, точно зная, что ведьма, отнявшая у него самое дорогое, сейчас там, и ему было плевать на сопутствующий ущерб. Сейчас даже все Мстители разом не смогли бы его остановить, потому что только кровь ведьмы могла напитать выжженную пустыню его души.
Поднимая винтовку, чтобы нарушить тишину фойе грохотом выстрелов, Баки на автомате считал людей, которых ему сейчас придется убить, потому что пять человек, даже вооруженных и хорошо подготовленных, были для него лишь досадной помехой на пути к цели.
Стив успел в последний момент. Выходя из лифта, он заметил человека в чёрном у самых дверей и каким-то шестым чувством понял, что будет дальше, бросился вперёд, отталкивая с линии огня двоих охранников. Только в метре от предполагаемого противника понял — Баки, это был его Баки, с пустым отрешенным взглядом человека, готового пойти на всё, плотно сжатой ниткой бледных губ, лохматый. Он выхватил винтовку как в замедленной съемке, готовый не брать заложников, не распугать охрану. Он явно пришёл убивать.
— Баки, нет, — крикнул Стив, перехватывая ствол винтовки, вскидывая ее вверх, а сам подался вперёд, обхватил его второй рукой, прижал к себе. — Баки, не надо, пожалуйста.
Грохнули выстрелы, пули полетели куда-то в потолок, вокруг закричали, заорал сигнал тревоги, все эти звуки окутали Баки, а он замер, понимая, кто рядом с ним, кто остановил его, и в душе стало еще суше, пустота словно расширилась, поглощая собой даже желание убивать. Не осталось ничего, только пустота. Она глодала, выедала изнутри последнее, что там еще оставалось, хотя Баки казалось, что там не осталось ничего.
Он не хотел, не мог драться со Стивом, потому что Стив был другом, хоть и давно потерянным, но Баки помнил его, теперь он уже не был Зимним Солдатом, у него не было приказал убивать, но была острая необходимость.
— Отойди, Стив, — глухо попросил Баки, видя, как на него наставили оружие все, кому не лень, и набежало еще с десяток бойцов, вооруженных с ног до головы. Баки понимал, что Стив не даст ему их убить, но он не мог оставить Брока неотмщенным. — Дай мне ее убить.
— Погоди, Баки, — отозвался Стив, погладил его по спине, прижал к себе ещё сильнее, стараясь успокоить, поделиться своим теплом, хотя и чувствовал под руками закаменевшие мышцы, ощущал мерные удары сердца. — Кого убить? — и обернувшись, крикнул: — Уходите! Все вон! Покинуть помещение! — снова глянул на Баки и вздрогнул. Из глаз его друга смотрела ледяная пустота, бездна. Даже Зимний Солдат глядел по-другому, словно через снайперский прицел, но с Баки произошло что-то совсем страшное. — Господи, Бак, не надо, прекрати, пойдём со мной, я помогу!
Набежавшие люди пятились, выходя из фойе, но замирали в коридорах, на лестнице, у лифтов, так и не опустив оружие. Баки был уверен, они узнали его, узнали Зимнего Солдата, который пришел их всех убить. Он бы и убил, потому что они стояли у него на пути. Но перед ними стоял Стив, а Стива Баки убить не мог.
— Отмотаешь назад Лагос? — безжизненно спросил Баки. — Вернешь мне Брока? Чем ты поможешь? — почти закричал он, понимая, что его сейчас захлестнет, сейчас пустота уйдет, и его снова затопит боль. Он бы предпочел пустоту.
Как-то сумев выдернуть из рук Баки винтовку, Стив отшвырнул её в сторону, прекрасно понимая, что тот справится и голыми руками, и ничего не способно его остановить. Практика показывала, что даже Капитан Америка не сравнится с мощью и яростью Зимнего Солдата, но до такого доводить не хотелось. Ведь это был не Солдат, а Баки.
— Пойдём, Баки, пойдём поговорим. Ты расскажешь, что произошло, пожалуйста, — попросил Стив, стиснув ладонями плечи друга. — Эти люди ни в чём не виноваты. Мы всё выясним, всё решим!
— Что ты решишь? Что? — Баки не совсем понимал, что хочет от него друг. Что он собирается выяснить, что решить?
Боль, прорвавшаяся сквозь пустоту, захлестнула, не оставляя возможности связно мыслить. Лучше бы ему было больно физически, лучше бы все эти люди расстреливали и расстреливали его, чем эта боль потери, это невыносимое чувство отчаяния и беспомощности. Невозможности быть рядом.
А люди вокруг действительно были не виноваты, и ярость, копившаяся с репортажа из Лагоса, с известия о том, что Брок умер, отступила, и стало еще больнее.
Стив предлагал куда-то пойти с ним, и Баки пошел на автомате. Стив сломал стройный план по самоубийству, и теперь Баки было плевать на все вокруг.
Сжав живую ладонь Баки в своей, Стив повёл его к лифтам, выразительно зыркнув в сторону вооруженных агентов, взглядом обещая открутить голову любому, кто хотя бы дёрнется в их сторону, очень сильно надеясь, что в тишине его кабинета Баки хоть чуть-чуть оттает и толком расскажет что произошло.
Он слышал про Лагос, слышал имя Брока Рамлоу, сорвавшееся с губ лучшего друга, но никак не мог всё это уложить в голове, какой-то красноватый туман затягивал сознание, стоило только попытаться вспомнить, что произошло на рыночной площади.
Стив помнил Лагос урывками, смазанными сценами, будто бы не участвовал сам, а наблюдал со стороны, хотя сломанные в нескольких местах рёбра всё ещё отчётливо ныли. Помнил потребность, яростное желание защитить этих людей, хотя сам не очень отчетливо понимал, от чего конкретно. Помнил злость, пальцы на чужой шее и взрыв, опаливший жаром лицо.
В кабинете, заперев для верности дверь и опустив роллеты, Стив усадил Баки на диван и сел напротив него.
— Баки, — улыбнулся он, стиснув в ладонях его живую руку. — Я так рад, что ты жив.
А вот Баки себя живым не чувствовал. Он прошел за Стивом послушным бараном, ничего не замечая вокруг, уселся на краешек дивана, даже не оглядев полумрак кабинета. Он опустил голову, тупо глядя на свои руки, на руки Стива, сжимающие его живую ладонь и не понимал, почему он сейчас не прорывается к ведьме, чтобы вырвать металлической рукой ей горло, чтобы она захлебнулась собственной кровью.
— Чего ты от меня хочешь, Стив? — спросил Баки. — Она забрала у меня самое дорогое, и я убью ее.
Баки говорил, но уже не чувствовал той решимости, которая привела его в фойе филиала ЩИТа. Он сдулся, как проколотый мяч, и чувствовал себя именно так, никчемным и ненужным.
— Я не понимаю, — покачал головой Стив, поглаживая пальцы Баки. — Кто она? За кем ты сюда пришёл? Что она забрала у тебя?
Очень важная тревожная мысль билась, стараясь прорваться к сознанию, но Стив всё никак не мог ухватить её за хвост, он лишь смотрел на понурившегося Баки, готовый на что угодно, лишь бы стереть с лица этот опасный фатализм, выгнать из глаз пустоту и, если не получится вернуть того Баки, которым тот был раньше, то хотя бы вернуть ему вкус к жизни.
— Твоя ведьма, Ванда, — зло выплюнул Баки. — Она убила Брока. Ты был там!
Баки не мог понять, почему Стив никак не сообразит, о ком он говорит, ведь он сам гонялся за Броком по Лагосу. И теперь не понимает, кого убил? Баки, конечно, был уверен, что Стив даже не представляет, в каких отношениях они с Броком были. Только вот Баки сам не знал, что это были за отношения. И были ли они вообще, раз Брок ушел, ничего ему не сказав.
Взор Баки обратился вглубь себя. Он вспоминал, как они жили с Броком вместе после того, как он нашел его. Как он был счастлив.
Стив тряхнул головой, поднялся, выпуская ладони Баки из своих.
— Подожди. — В голове мутилось. — Ванда? Брок? Помню… — Стив скривился, потёр виски. — Он хотел себя взорвать на людной рыночной площади, убить всех тех людей, себя, меня, а Ванда… она спасла нас, наверное.
Что-то во всей этой истории не складывалось, мешало трезво оценить ситуацию, скребло по внутренней стороне черепа.
Брок хотел себя взорвать? Этого не могло быть, просто не могло, потому что Брок не был самоубийцей, он хотел жить как никто другой, он же ведь должен был вернуться к Баки, вернуться, чтобы они были вместе. Баки не знал, что на самом деле произошло в Лагосе, но не мог поверить в то, что говорил Стив.
— Это неправда, — Баки мотнул головой, пытаясь уложить в ней новые данные. — Брок не мог…
Что именно Брок не мог, он не договорил, потому что сам еще с этим не определился. Брок точно не мог пытаться взорвать себя, это было абсурдно.
— Но я видел, — Стив неуверенно глянул на Баки и тут же удивлённо добавил: — Я почти не помню, что там было.
И это было странно. Стив иногда ненавидел собственную память за то, что никак не мог забыть сороковые, когда он был почти что счастлив, не мог стереть из памяти крик Баки, протянутую в его сторону руку и уносящийся прочь поезд, а сейчас все воспоминания были будто подёрнуты туманной дымкой, проступая какими-то моментами и тут же стираясь.
— Погоди, — спохватился он, вывел голографический экраны в половину стены. — Мы же всё пишем, все миссии, чтобы потом проанализировать.
Стив набирал команду за командой, с ужасом понимая, что не помнит, как писал отчёты и писал ли вообще что-то, как разбирались детали и говорил ли вообще хоть с кем-то по данному поводу, хотя прекрасно помнил — они облажались.
Вот только на всех окнах с записями из персональных камер Мстителей не было видно ничего, кроме красных всполохов.
— Баки, это… я не знаю, что это.
— Это все твоя ведьма, — глухо сказал Баки. Он не представлял, на что была способна Ванда, но был уверен, что это она. Злость снова начала заполнять его, пальцы сами собой сжались в кулаки. — Это. Все. Твоя. Ведьма.
Стив тут же оказался рядом, накрыл ладони Баки своими, стиснул, надеясь хоть так удержать его от опрометчивых поступков. Сначала следовало разобраться в происходящем, понять что же произошло, а потом уже думать, что делать дальше.
— Ванда не моя ведьма, — покачал он головой. — И я не могу представить, зачем всё это ей нужно. Надо разобраться, понять что там действительно произошло. Бак, я хочу понять.
Обзвонив всех, кто был с ним в Лагосе, разве что кроме Ванды, слишком много во всей этой истории было странного, Стив хмуро глянул на друга. По всему выходило, что Баки прав, тут не обошлось без какого-то воздействия.
Анализируя случившееся, Стив с кристальной ясностью понял — их всех талантливо водили за нос. Он прекрасно помнил, с каким рвением взялся за эту миссию, но сейчас сколько ни искал в документах, не нашёл ни слова о террористе Кроссбоунзе, хотя тогда он занимал все его мысли, и его делах в маленькой африканской стране. Ещё абсурднее выглядела сама цель — крохотный, на несколько столов, полицейский участок. Смешно, а ведь именно это здание было указано в потерянных — или не существовавших вовсе — документах.
— Наташа, найди всё, что связано с миссией в Лагосе, пожалуйста, — попросил он, связавшись с вечно обретавшейся в архиве Романовой. — Что-то мне совсем не нравятся мои провалы в памяти.
— Неужто возраст берёт своё? — ехидно поинтересовалась та и отключилась.
продолжение по ссылке - ficbook.net/readfic/7318346
@темы: марвел, Баки, Стив/Баки, Рамлоу, Стив/Брок/Баки, Брок/Баки